– Ты принес?
– Да.
Пришлось опять открыть чемоданчик и достать оттуда бутылку, которую я наполнил в «Вандомских винах».
– Дэнни говорит, тебе вчера плохо было.
– Ни хрена подобного! Дай глотнуть, Гарри, душа просит.
Я проделал такую же процедуру, как и вчера, надеясь, что Лоутон не заметит, что виски разбавлено.
– Хорошая все-таки штука «Блэк буш». Еще глоточек, ну пожалуйста.
Я влил Кроссу в рот еще дозу спиртного и завинтил крышку. Мне было стыдно, что я лишаю приятеля единственной оставшейся в жизни радости.
– Послушай, Ло, хочу тебя предупредить: я, кажется, разворошил осиное гнездо.
– Что случилось?
– Я попытался разыскать ту женщину, о которой ты упоминал. Ту, что звонила Джеку Дорси насчет номеров на банкнотах. Помнишь?
– Помню. Ну и как, нашел?
– Нет. Та женщина была агент Марта Гесслер. Тебе это имя ничего не говорит?
Его взгляд блуждал по потолку, будто там, наверху, хранились блоки памяти.
– Вроде нет. А оно что-то должно говорить?
– Да. Дело в том, что женщина пропала без вести три года назад, вскоре после того, как позвонила Джеку.
– Неужели?
– Да.
Вот меня и подловили, когда я попытался разузнать насчет этого звонка.
– Они и меня захотят допросить?
– Не знаю. Но ты держи ухо востро. У них теперь любое происшествие связывается с терроризмом. После одиннадцатого сентября особая команда организована. Мужики там лихие, сначала стреляют, потом устав читают.
– Гарри, я не хочу их видеть. Зачем ты заварил эту кашу?
– Извини, так уж получилось. Если приедут, постарайся отвечать на их вопросы как можно спокойнее. Узнай их фамилии. И скажи Дэнни, чтобы она потом мне позвонила.
– Все сделаю, лишь бы меня оставили в покое.
– Конечно, Ло, я понимаю, – произнес я, поднося бутылку к его лицу. – Еще хочешь?
– Только дурачье отказывается.
Я влил ему в рот порядочную порцию и еще глоток, чтобы запить. Через полминуты алкоголь начал действовать. Глаза у Кросса заблестели.
– Ну как?
– Порядок.
– У меня к тебе несколько вопросов. Я бы не спрашивал, если бы не побывал у фэбээровцев.
– Какие вопросы?
– Все о том же звонке Джеку. Они утверждают, что звонок в досье Гесслер не зафиксирован.
– Ну и что? А если это была не она? И имени ее Джек не называл. А может, и говорил, да я позабыл.
– Нет, это была она, я убежден. По всем пунктам сходится. И ее программа, и портативный компьютер, который пропал…
– Вот видишь. Может, и запись о звонке в досье была, да пропала.
– Вероятно. А когда она звонила? Постарайся припомнить.
– Разве упомнишь все звонки, которые к нам поступают? Джек наверняка записал его в дневник.
Дневником называют журнал, куда записывают – или должны записывать – все, что произошло за сутки в отделе.
– Но как мне его получить? Я ведь теперь на гражданке.
– Что верно, то верно.
– Помнишь, ты говорил, что звонок поступил месяцев через десять после ограбления? Вас уже перекинули на другое задание. Джек занялся делом Анджеллы Бентон. Ее убили шестнадцатого мая девяносто девятого года. Марта Гесслер пропала девятнадцатого марта двухтысячного. Почти через десять месяцев.
– Выходит, память у меня не подкачала. Чего же ты еще от меня хочешь?
