волны.
– Неужели ты думаешь, что генеральный прокурор и конгресс хотели этого, когда принимали поправки, расширяющие полномочия ФБР? – спросила Джанис.
– Нет, я так не думаю. Но они должны были предвидеть последствия, ведь абсолютная власть развращает абсолютно. Фэбээровцы имели дело не с террористом, прибывшим со Среднего Востока, а с американским гражданином, бывшим полицейским, который разбит параличом от раны, полученной при исполнении служебных обязанностей.
– Именно поэтому ты должен сделать данный материал достоянием гласности. Его следует…
– Джанис, ты согласна помочь мне? Иначе я забираю свои игрушки и ищу кого-нибудь еще.
– Согласна, согласна! – подняла руки Джанис. – Я просто не хочу, чтобы подобное сходило с рук.
– Я говорю не о том, чтобы это сходило с рук. Считаю, что предавать материал гласности преждевременно. Я намереваюсь использовать его в качестве рычага, чтобы получить, что мне нужно.
– И что же тебе нужно?
– Я как раз хотел рассказать тебе…
– Прости! Сейчас возьму себя в руки… Я тебя слушаю.
25
Заведение Кейт Мантилини на бульваре Уилшир представляло собой два ряда кабин с высокими спинками, обеспечивающими посетителям уединенность не меньшую, чем клетушка в любом ночном клубе со стриптизом. Уединение в людном месте – что может быть лучше? Поэтому я и выбрал этот ресторан.
Я прибыл сюда на пятнадцать минут раньше назначенного времени и сел в кабину с окном на бульвар. Пиплз тоже не припозднился. Он прошел между рядами кабин, высматривая меня, и молча устроился напротив.
– Агент Пиплз, я рад, что вы приехали, – произнес я.
– А что мне оставалось делать? – угрюмо отозвался он.
– Боюсь, что ничего.
Пиплз раскрыл меню.
– Никогда здесь не был. Как тут кормят?
– Неплохо. По средам подают приличный цыплячий пирог.
– Сегодня не среда.
– Вы не есть сюда приехали.
В глазах Пиплза мелькнули недобрые огоньки, но он промолчал. Мы оба знали, козыри – у меня. Я выглянул в окно.
– Вы не расставили на улице своих людей, агент Пиплз?
– Я приехал один, как и сказала ваша адвокатша.
– Я вам верю. Но если ваши люди снова схватят меня или начнут наезжать на моего адвоката, материалы попадут и в печать, и на телевидение, и в Интернет. Если я исчезну, об этом узнают те, кому следует.
Пиплз покачал головой.
– Что вы твердите одно и то же! Мы не в Южной Америке, Босх, и в ФБР не фашисты работают.
– Когда сидишь в этом шикарном ресторане – да, чувствуешь, что ты не в Южной Америке. Но когда тебя бросают в камеру на девятом этаже… Муса Азиз и другие, кого вы там держите, не знают, где она находится, – в Калифорнии или Колумбии.
– Вы защищаете людей, которые мечтают разорить нашу страну?
– Я никого не…
Подошла официантка:
– Меня зовут Кэти. Вы готовы сделать заказ?
Пиплз велел принести ему кофе, а я – кофе и пломбир. Кэти ушла. Пиплз удивленно смотрел на меня.
– Я не на службе, могу позволить себе пломбир, – промолвил я.
– Хорошо быть безработным.
– Они делают замечательные пломбиры и работают допоздна. Это хорошее сочетание.
– Спасибо, возьму на заметку.
– Вы видели фильм «Жара»? Полицейский, которого играет Аль Пачино, встречается с грабителем Де Ниро в этом ресторане. И именно здесь каждый из них обещает проломить противнику череп.
Наши взгляды встретились. Сообщение передано. Пора переходить к делу.
– Как вам понравилась моя задумка – камера в часах?
У Пиплза был такой вид, будто его столкнули в ров со львами. Он понимал, что его ожидает, если запись сделается достоянием гласности. Милтон, разумеется, полетит с должности, и он, его непосредственный начальник, тоже. Пленка с Родни Кингом дошла до самых верхов.
