Босх пожал плечами и выглянул на улицу.
– Может быть, но я стрелял наугад. Я… Словом, не знаю, но мне показалось, будто вас там третируют, вот и все. А я, смею сказать, знаю, каково это.
– Меня уж восемь лет как третируют.
Он понимающе посмотрел на нее.
– И все из-за Бэкуса?
– Не только. Я допустила несколько промахов, а Бюро ничего не забывает.
– Да, уж это я знаю.
Он поднялся.
– Я пью пиво, как видите. Может, присоединитесь, или по службе пришли?
– По службе не по службе, но от стаканчика не откажусь.
Он взял открытую бутылку, прошел в кухоньку, поставил бутылку в раковину, извлек из холодильника еще две, открыл их и вернулся в гостиную. Рейчел знала, что должна быть начеку. В таких ситуациях главное – кто кого переиграет, и поражение отделяет от победы очень тонкая линия.
– Тут вообще-то есть и стаканы, но я им не очень доверяю, – пояснил Босх, протягивая бутылку.
– Сойдет и так.
Она чокнулась с ним и сделала небольшой глоток. «Сьерра-Невада», неплохо. Рейчел видела, что хозяин исподтишка высматривает, действительно ли она пьет или только делает вид. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, хотя в этом не было никакой нужды.
– Отличное пиво.
– А то. Ну и какая же роль вам уготована? Стоять по стойке смирно и рта не открывать, вроде агента Зиго?
Рейчел усмехнулась:
– Действительно, еще не слышала, чтобы он произнес хоть одно связное предложение. Правда, я здесь всего два дня. Вообще-то они пригласили меня, потому что у них нет выбора. С Бобом Бэкусом меня кое-что связывает, и к тому же «джипиэс» отправили в Квонтико на мое имя, хотя моей ноги там уже восемь лет как не было.
– И откуда же они вас вытащили?
– Из Рапид-Сити.
Босх поморщился.
– Да нет, там не так уж плохо, – вскинулась Рейчел. – А сначала меня перевели в Минот, Северная Дакота. Там вообще одно штатное место. По-моему, только на второй год после этого начальство почувствовало себя отмщенным.
– Да, история. В Лос-Анджелесе, когда от тебя хотят избавиться, поступают иначе. Предлагают так называемую дорожную терапию, то есть переводят в самое дальнее от твоего дома отделение, чтобы каждый день попадал в пробку. Поездишь так два года и поневоле жетон сдашь.
– Как вы?
– Да нет. Впрочем, моя история вам хорошо известна.
Она ничего не ответила, вернулась к прежней теме.
– Ну а в распоряжении Бюро вся страна и еще немного. Там не дорожную терапию прописывают, там это называется «трудным назначением». Посылают туда, куда никто не хочет ехать. Мест много, и там при желании вполне можно похоронить неугодного агента. В Миноте служат парни из резерва, и фэбээровцев они, мягко говоря, не любят. В Рапид-Сити немногим лучше, правда, там хотя бы людей побольше. Изгоев вроде меня. Знаете, нам не так уж и плохо, хотя бы никто не давит. Понимаете, о чем я?
– Вполне. И давно вы там?
– Восемь лет.
– Ничего себе.
Она только рукой махнула: ерунда, мол, не стоит и говорить. Рейчел вполне отдавала себе отчет в том, что делает. Своей открытостью располагает его к себе. А она нуждается в доверии этого человека…
– А скажите-ка мне, – заговорил Босх, – отчего все это? Оттого, что вы были связной? Оттого, что стреляли в Бэкуса? Или оттого, что он ускользнул?
– Все вместе, и не только. Связалась с «врагом», резинку жевала на занятиях, ну и так далее.
Он понимающе кивнул.
– Так почему же вы просто не ушли из конторы, Рейчел?
– А потому что не хотела, чтобы они взяли верх.
Босх снова кивнул, и Рейчел уловила одобрительный огонек в его глазах. Такой ответ сблизил их, она это поняла, почувствовала, и ощущение было приятным.
– Гарри, можно два слова не для протокола?
– Разумеется.
– Меня прислали сюда присматривать за вами.
