– Простите?
– В жизни? К чему ты стремишься? Хочешь добиться того же, чего и я? Стать авторитетом?
Он разжимает руки, так часто изображают на картинах Иисуса Христа. Мне нечего ответить.
– Чего ты хочешь от жизни? Черт подери, поговори со мной, парень! – Его голос меняется. Интонация становится прицельной, сухой и плоской.
– Не знаю, мистер Прайс. Это очень дорогой вопрос, – уверенно отвечаю я, что меня крайне удивляет.
– Дорогой? Хороший ответ. Знаешь, еще несколько лет назад тебя могли бы принять за гомосексуалиста, оттого что ты употребляешь слово «дорогой». Ты не гомосексуалист?
– Определенно нет.
– Ты занимаешься сексом с мужчиной?
– Нет.
– Я и не думал, что занимаешься. Сейчас уже не так к этому относятся. Времена изменились. Я задам вопрос иначе. Как далеко ты готов зайти? Какие готов принести жертвы?
Прайс, Джин и Морти сидят полукругом и таращатся на меня в ожидании ответа. Причем Морти сейчас на их стороне. Но беда в том, что я ни черта не понимаю, к чему он клонит.
– Может, приведете пример? – наконец изрекаю я.
– Хорошо, очень хорошо. – Он смеется, но смеется коварно, с какими-то дурными намерениями. – Никогда и ни за что не связывай себя обязательствами. И не болтай лишнего, а еще лучше не болтай вообще. Мой тебе совет. Я объясню, почему задал этот вопрос. Я спрашиваю, мне отвечают. Люди много чего рассказывают. Мне это нравится. – Джимми прервался, чтобы глотнуть бренди. – Я храню информацию вот здесь. – Он тычет указательным пальцем себе в лоб. – Знание – сила. Это было сказано еще две тысячи лет назад, но слова до сих пор не утратили смысла. Этим я и торгую. Конечно же, не только этим. Но имущество, богатство, частная собственность – все это всего лишь средства, чтобы вести счет. Понимаешь?
Я киваю, хотя абсолютно не вникаю в смысл происходящего.
– Я беседовал о тебе с Джином, и с Морти, и с другими людьми. Так вот все они говорят, что ты толковый, чистоплотный и добросовестный работник. Тебя нет ни в одной полицейской картотеке. Ты умеешь зарабатывать деньги, не болтлив. Это немаловажно. Сейчас развелось столько трепачей, которые болтают о бизнесе направо и налево. Мне сказали, что ты занимаешься своим делом, как я люблю говорить, тайком. Черт подери, обожаю это слово. Тайком. Ты не транжиришь свои кровные, не шляешься по ночным клубам, не просаживаешь денежки на нанюхавшихся девок. Это неплохая характеристика. – Он останавливается, чтобы отдышаться. Отпивает из стакана и затягивается сигарой. После чего продолжает: – Слишком много вокруг предателей. Болтнешь лишнего, и тебя надолго упрячут за решетку, потому что эти уроды не умеют держать язык за зубами. Ты задумывался о будущем? Может, наметил план? А, сынок?
Вот дерьмо. Он прямо-таки застал меня врасплох. Такого поворота я никак не ожидал. Джимми задал прямой вопрос, стало быть, ему нужен прямой ответ.
– Тебе сколько лет, парень?
– Двадцать девять.
– Ты сколотил неплохое состояние, не так ли?
– Все верно.
– Ты куда-то вложил свои деньги? Разумно ими распорядился?
– Думаю, да.
– Красота. Это говорит о том, что ты позаботился о будущем. Нам всем следует так поступать. У меня много знакомых, которые, как и ты, подзаработав деньжат, хотели уйти из бизнеса. Они собирались работать, пока им не исполнится, скажем, тридцать, после чего планировали отойти от дел. Проще говоря, хотели завязать. Так они и поступали. Накопив капитал, парни открывали собственное легальное дело и становились честными предпринимателями. Однако не у всех получилось порвать с прошлым. Некоторые не могли совладать со старыми привычками и возвращались, чтобы получить очередную дозу адреналина. Некоторым же просто не разрешили наплевать на все и выйти из игры.
– Почему?
– Потому что они зарабатывали слишком много денег для других людей.
Последние слова повисли в воздухе. Джимми выдерживает паузу. Смахивает со скатерти пепел и пожимает плечами.
– Что касается меня, – он старается снова раскурить потухшую сигару, – я не стану никого удерживать против воли, даже злейшего врага.
Рад это слышать. Джимми известен мой план. Не понимаю, как он о нем узнал, но все же узнал. Возможно, что-то в моем поведении или в словах натолкнуло его на эту мысль. А может, не последнюю роль здесь сыграло его животное чутье.
– Да, мы должны думать о будущем, иначе оно нас раздавит. Мы и не заметим, как повторим судьбу динозавров. Все, что я рассказал тебе о старых добрых временах, это чушь, ерунда. Вижу, ты согласен.
Я открыл было рот, чтобы ответить, но Джимми жестом останавливает меня.
– Нет-нет, сынок. Никаких проблем. Все меняется. Лондон, да и мир в целом уже не те, что были еще неделю, да что неделю – еще день назад. И если мы не будем идти в ногу со временем, то отстанем, и нас растопчут как бесполезные пережитки прошлого. Соображаешь? – Да.
– Нам нужны молодые, гибкие ребята вроде тебя. Тогда останутся шансы удержаться на плаву. Вот послушай. Как-то раз мой приятель приводит ко мне в дом одного русского, чтобы кое-что обсудить.
