Отец Кристофера был крупным мужчиной; в прошлом он дрался на ринге, но ушел из любительского бокса, когда его стали посылать в нокдаун слишком часто. Теперь он работал в телефонной компании. Как- то раз Кристофер с мамой проезжал на машине по дороге и увидел, как его отец вместе напарником, почти таким же здоровяком, поднимали телефонный столб вручную, не пользуясь никакими приспособлениями. Кристофер в жизни не видал ничего столь же впечатляющего.
Но хотя мистер Майер все еще недурно работал кулаками, Кристоферу не верилось, что отец полностью осознает размеры угрозы, надвигающейся сейчас на их дом со стороны розария.
— Папа! — закричал Кристофер. — Тебе лучше подождать минутку.
— Подождать минутку? — переспросил отец, словно не веря своим ушам. — Подождать минутку?! Сын, речь идет о розах! Никто — я сказал, ни один человек! — не смеет портить мои розы!
— В том-то и дело! — воскликнул Кристофер, злясь все сильнее. Его будут когда-нибудь слушать в этом доме? — Это не человек, это…
Но было поздно. Отец рывком распахнул заднюю дверь и приготовился обрушить всю мощь своего гнева на несчастных, вздумавших без дозволения забрести в святая святых его маленькой империи. Лицо его побагровело, рот раскрылся, но с губ не сорвалось ни звука. Вместо этого мистер Майер уставился на огромного демона, стоящего в пяти футах от него. Демон походил на лохматого черного яка, научившегося держаться на задних ногах и сменившего копыта на кривые когти. Наряду с этим «як» определенно решил, что жевать траву куда менее прикольно, чем мясное, так что его плоские и широкие вегетарианские зубы сменились острыми белыми клыками. Глаза горели красным, а из ноздрей вырывался дым. Демон оскалил зубы и зарычал на мистера Майера.
— Ага, — произнес мистер Майер. — Ну что ж, тогда не стоит продолжать беседу.
Он захлопнул дверь и очень тихо произнес:
— Бегите.
— Что-что, Барри? — переспросила миссис Майер.
Она не видела, что там за дверью, поскольку обзор ей загораживал муж, но была по-прежнему уверена: нужно что-то делать с ряжеными, забравшимися в сад.
— Бегите, — повторил мистер Майер чуть громче, а потом заорал: — Бегите!!!
Что-то с силой врезалось в заднюю дверь, и та затряслась. Мистер Майер схватил одной рукой жену, другой — сына и поволок их по коридору в тот самый момент, как дверь слетела с петель и грохнулась на пол кухни. Миссис Майер оглянулась и закричала, но ее крик потонул в раздавшемся позади реве.
— Ничего страшного, любимая, — сказал мистер Майер, захлопывая дверь кухни, хотя и сомневался, что от этого будет хоть какой-то толк — если учесть, что произошло с задней дверью. — Не бойся.
Он не знал, зачем говорит эти слова жене, — похоже, у них были все причины серьезно бояться.
Но мужчины всегда так поступают в подобные моменты.
— Не бойся? — переспросила миссис Майер, вырвала руку из ладони мужа и ринулась в гостиную. — Я не боюсь! Но моя новая кухня! Я не собираюсь стоять и смотреть, как какой-то бычара ее разносит!
Миссис Майер решительно направилась к камину и схватила кочергу.
— Ма! — окликнул ее Кристофер. — Это же демон! Вряд ли ему что-то будет от кочерги.
— Это смотря куда ее засунуть! — возразила миссис Майер.
Мистер Майер посмотрел на Кристофера и пожал плечами.
— Па, останови ее! — попросил Кристофер.
— Остановить демона проще, — сказал мистер Майер, когда жена пронеслась мимо него. — Ты же знаешь свою маму. Когда ей вожжа попадет под мантию…
Он подхватил каминные щипцы и последовал за женой. Из-за кухонной двери снова донесся рев, а за ним — звон тарелок, бьющихся о кафельный пол. Миссис Майер влетела на кухню и обнаружила демона стоящим посреди осколков ее почти лучшей посуды.
— Эй, ты! — крикнула миссис Майер. — Довольно!
Демон повернулся, оскалил зубы — и получил кочергой прямо промеж глаз. Демон пошатнулся.
Он вроде как начал приходить в себя — и тут же грохнулся на колени от второго удара. Тем временем в заднюю дверь вошел второй демон, поменьше первого. Мистер Майер ухватил его за рыло каминными щипцами и крутанул. Демон взвыл от боли. Мистер Майер заставил его попятиться, а потом перехватил щипцы левой рукой, а правой принялся колотить незваного гостя по голове крышкой от мусорного бачка.
— Я!
Трах!
— Тебе!
Бах!
— Покажу!
Тарарах!
— Как!
Хряп!
— Топтать!
Бух!
— Мои!
Грох!
— Розы!
Когда мистер Майер закончил, демон не шевелился. Красный свет в его глазах потускнел, а потом и вовсе погас. На кухне миссис Майер уже утихомирила якообразного демона кочергой. Тот лежал неподвижно, его глаза тускнели.
Мистер Майер стоял во дворе с каминными щипцами в одной руке и с крышкой от мусорного бачка в другой, словно рыцарь древних времен, не имеющий возможности приобрести подобающее оружие. Два демона настороженно наблюдали из розария, как их павшие соплеменники исчезают в клубах вонючего фиолетового дыма.
— А ну, слушайте меня! — проревел мистер Майер. — Сейчас я сосчитаю до пяти, и если вы за это время не уберетесь из роз, с вами будет то же самое! Один!
Демоны не поняли ни слова, но они были достаточно сообразительны, чтобы понять требование мистера Майера.
— Два!
Мистер Майер двинулся к демонам. Рядом с ним возникла миссис Майер с кочергой наперевес. Демоны переглянулись и обменялись кивками, рассудив, что в такой ситуации разумнее всего ретироваться. Они присели, одним прыжком перемахнули через шестифутовый забор и, говоря простым языком, смотались.
Мистер Майер вошел в розовый сад и уставился на свои любимые кусты, втоптанные в грязь. Лишь один куст остался невредим — тот самый, первый. Он пережил все, чем ему могли грозить люди и природа, и не собирался уступать никакой орде, будь она хоть трижды адской.
Мистер Майер положил наземь меч-щипцы и щит-крышку и нежно погладил голые ветки.
— Не переживай, малыш, — произнес он. — Весной мы начнем все сначала…
Глава двадцать первая,
в которой причетник подвергается нападению, а один очень неприятный тип оживает
Викарий и причетник готовили церковь Святого Несмелия к завтрашней утренней службе и вдруг услыхали шум, как будто высоко у них над головами вывалился из кладки кирпич и грохнулся оземь. Викарий с причетником слегка забеспокоились. Церковь была очень старой и давно требовала ремонта. Преподобный Эшер вечно переживал, что у них или крыша обвалится, или кладка рухнет. И теперь, похоже, его худшие страхи начали сбываться.
— Что это было? — спросил викарий. — Черепица?
