– А не встречал, потому что они давно покойники, рыцари эти Ланселоты, – окидывая взглядом зал, пояснил Луис. – Наверное, околачивались в банках и лезли под пули. Может быть, этот парень последний Ланс.
Принесли бутерброды, и Эйнджел сразу ими занялся, в отличие от нас с Луисом.
– Как у тебя дела?
– Нормально, – ответил я. – По какому поводу сбор?
– Ты не пишешь, не звонишь, – чуть заметная улыбка тронула губы Луиса. Он взглянул на меня с теплым вниманием, и снова его изучающий взгляд заскользил по залу, останавливаясь поочередно на входной двери, столиках, дверях туалетных комнат.
– Я слышал, ты что-то делал для Бенни Лоу. Зачем тебе понадобилось связываться с этим дерьмом? – Эйнджел был неплохо осведомлен.
– Чтобы время убить.
– Если хочешь время убить, булавки в глаза втыкай. Бенни живет – только небо коптит.
– Давай, Эйнджел, ближе к делу. Ты пока только языком болтаешь, а Луис сидит с таким видом, будто ждет, что сюда сейчас нагрянет лихая банда и начнет поливать из своих пушек.
Эйнджел отложил недоеденный бутерброд и ловко вытер губы салфеткой.
– Я слышал, ты интересовался одной из подружек Стивена Бартона. Кое-кому любопытно узнать, откуда такой интерес.
– Кто же это у нас такой любопытный?
– Бобби Сциорра, как я слышал.
Не знаю, все ли было в порядке с головой у Бобби Сциорры, но убийство доставляло ему удовольствие, и в лице старика Ферреры он нашел хозяина, оценившего по достоинству эту страсть. Эмо Эллисон на себе почувствовал интерес Сциорры к чужим делам. У меня было сильное подозрение, что и Олли Уоттсу этот интерес укоротил жизнь.
– Бенни Лоу говорил о каких-то раздорах между стариком и Санни, – ответил я. – Он назвал это долбаным междусобойчиком.
– Бенни всегда был дипломатом, – вставил Эйнджел. – Удивляюсь, как это он еще не в ООН. Там что-то странное творится. Санни лег на дно и Пили с собой прихватил. О них ни слуху ни духу. Никто не знает, куда они подевались, но Бобби Сциорра прямо землю роет, чтобы их найти, – Эйнджел вспомнил об оставленном бутерброде и переполовинил его. – А как насчет Бартона?
– Мне кажется, он тоже залег, но точно не знаю. Он мелкая сошка, и у него едва ли есть серьезные дела с Санни или стариком – так, какие-нибудь мелочи, хотя когда-то он, возможно, и был близок Санни. Может быть, ничего за этим нет, и Бартон не при чем.
– Может он и не при чем, но у тебя у самого проблемы поважнее, чем розыск Бартона или его подружки.
Я молча ждал продолжения.
– За тобой охотятся.
– Кто?
– Это не местные. Кто-то не из города, но Луис не знает, кто точно это затеял.
– Это из-за дела с толстяком Олли?
– Не знаю. Даже такой придурок, как Санни, не станет устраивать охоту из-за какого-то стрелка-пешки, которого пристрелили, потому что ты появился. Толстяк Олли никому ничего плохого не делал, и вот его нет. Могу сказать тебе одно: ты здорово раздражаешь оба поколения семейства Феррера, и хорошего тут мало.
Услуга Коулу обрастала осложнениями. Дело не вписывалось в рамки обычных случаев исчезновения людей. Возможно, оно не было таким уж простым и с самого начала.
– У меня к тебе вопрос, – сказал я. – Ты знаешь кого-либо, у кого есть «пушка», что может продырявить кирпичную стену пулей калибра пять и семь десятых миллиметра весом в десятую часть унции? Патроны автоматические.
– Ну ты и шутник! Такую игрушку я видел только на башне танка.
– А вот из нее-то стрелка и пришили. Я видел, как его разнесло, и надо мной в стене тоже была дыра. Оружие бельгийского производства, предназначалось для спецподразделений полиции по борьбе с террористами. Кто-то обзавелся такой штуковиной и пустил в ход. Она должна проявиться.
– Я поспрашиваю, – пообещал Эйнджел. – Догадки есть?
– Предполагаю, что это Бобби Сциорра.
– И я так думаю. А почему он подчищает за Санни?
– Старик велел.
Эйнджел согласно кивнул.
– Будь начеку, Берд.
Он доел свой бутерброд и поднялся.
– Пойдем, мы подвезем тебя.
– Нет, я хочу немного пройтись.
