— Тогда я поехал в Темную Лощину. Ты знаешь, где это: к северу от Гринвилла. У меня было еще одно дело в Маусхэде, так что я решил сделать Перде небольшое одолжение, потратив на него часть времени, принадлежавшего другому клиенту. Человек, который был его последним опекуном, еще живет там, хотя он уже в летах. Его зовут Мид Пайн. Он и рассказал мне, что Билли Перде из приюта «Санта-Марта» усыновила через посредничество какой-то женщины семья из Бангора.
Название «Санта-Марта» показалось мне знакомым. Но я никак не мог припомнить, при каких обстоятельствах слышал его. Виллефорд, должно быть, понял, что я напрягаю память.
— Приют и там же дом престарелых «Санта-Марта», — повторил он. — То самое место, где старушка совершила самоубийство на прошлой неделе. Ну, та, что сбежала. «Санта-Марту» когда-то основали как приют для женщин, свернувших с пути истинного. Но теперь, когда все монахини умерли, он стал обычным частным приютом. Впрочем, довольно бедным. Место, где вечно пахнет пирогом и тушеными овощами.
— Так что, метрические записи исчезли?
— Нет там ничего. Какое-то время они еще хранили документы, но в этих бумагах отсутствовали сведения о Билли Перде. Если что-то когда-то и было, то некто позаботился об уничтожении всех следов. Не совсем понятно, зачем.
— А вы говорили с той женщиной, что организовала усыновление?
— Шерри Ленсинг. Да, я говорил с ней. Она тоже уже стара. Боже, да ее дети уже могут считаться людьми среднего возраста! Все, с кем я общаюсь, либо старики, либо клиенты. Надо бы обзавестись и друзьями помоложе.
— Зато с вами охотно разговаривают, — вставил я. — У вас есть репутация.
— Но разве можно делать что-либо без наличных в кармане? — засмеялся он.
— Не знаю. Можно, наверное, попробовать. Но далеко не уйдешь, это точно.
Виллефорд согласно кивал, продолжая пить свое пиво.
— Мертвые, оказывается, порой играют в событиях нашей жизни большую роль, чем живые.
Итак, именно Шерри Ленсинг была той женщиной, которая устроила усыновление Билли Перде. Должно быть, интерес ее носил не только профессиональный характер, если три десятилетия спустя она еще пытается помочь его бывшей жене и сыну. Я вспомнил сумку с одеждой, коробку с едой и несколько банкнот в руках Риты Фэррис. Как казалось, Шерри Ленсинг выступала здесь в роли милой дамы- благотворительницы. Ее должно сильно расстроить известие о двух смертях.
Я заказал старику еще порцию пива, и Виллефорд воспринял мой жест с благодарностью. К тому моменту он уже прилично нагрузился. Я чувствовал себя героем оттого, что так напоил его: старик вряд ли сможет работать оставшуюся часть дня, а я удовлетворю свой профессиональный интерес.
— Так что же Шерри Ленсинг? — продолжал я давить на все педали.
— Ну, она не хочет говорить о Перде. Я пытался что-нибудь из нее вытянуть, но тщетно. Вот все, что она сказала: мать откуда-то с севера, а Ленсинг организовала усыновление по просьбе ее сестер. Получается, что Шерри даже не знает имени матери. Очевидно, она отвалила кучу денег приюту за усыновление. Может, и сама была с ними в доле. Ей выдали все бумаги, кроме метрики... Хотя у нее имеется копия некоего свидетельства о рождении, где сказано, что родителями Билли были Джон и Джейн Доу. А значит, оригинал должен где-то быть.
— И что вы предприняли?
— Ну, подытожив то, что сказал мне Пайн, и, проверив все записи, я пришел к выводу, что большинство людей, воспитывавших Билли, были с севера. Самая южная точка из тех, где он проживал, это Бангор. Пока он не уехал в Бостон, будучи уже достаточно взрослым. Я задавал вопросы, сопоставлял даты событий с датой рождения, даже дал запрос в местную газету. И ждал. Но деньги быстро кончились, а оставшийся гонорар Билли мне выплатить не смог. Потом мне позвонили и сказали, что я должен поговорить с женщиной в приюте для стариков в Темной Лощине. Дорога опять привела меня в приют «Санта-Марта». Я сказал Билли: будут деньги, тогда стану продолжать расследование. Он заявил, что денег у него нет. Тогда я отказался вести это дело. Билли пригрозил, что разнесет мой офис, если я не помогу ему. А я показал ему вот это, — он отогнул полу пиджака, чтобы я мог видеть внушительный «кольт» восьмимиллиметрового калибра. С таким оружием Виллефорд походил на стареющего гангстера. — И Билли Перде пошел своей дорогой.
— Вы назвали ему имя женщины?
— Да я бы что угодно ему выложил, лишь бы он от меня отстал. Мне стало понятно, что уже пришло время завязывать. Но если бы я завязал с Билли раньше, то пришлось потом опять к этому возвращаться.
Мой кофе давно остыл. Я перегнулся через стойку бара и вылил его в раковину.
— У вас есть предположения о том, где Билли может сейчас находиться?
Виллефорд отрицательно покачал головой.
— Есть еще кое-что... — загадочно произнес он. Я подождал, пока он созреет.
— Эта женщина в приюте «Санта-Марта»... Ее звали мисс Эмили Уоттс. Или она сама так себя назвала. Тебе это имя ни о чем не говорит?
— Не думаю, — ответил я после паузы.
— Эта старуха померла в снегах. Странно, не находишь?
И вдруг я вспомнил. Застрявшая в голове информация о разборке с массовым убийством людей у Проутс Нэк помогла извлечь и воспоминание об этом событии из глубин моей памяти.
— Думаете, Билли отправился повидаться с ней?
— Точно не знаю. Но что-то же подвигло ее на побег в лес и последующее самоубийство, когда ее попытались вернуть.
Я встал и горячо поблагодарил старика за беседу, попутно надевая пальто.
— И мне приятно было поговорить с тобой, сынок. Ты чем-то очень похож на своего деда. И в жизни поступаешь, как поступил бы он. Уверен, что те, кто встретятся на твоем пути, никогда об этом не пожалеют.
Я невольно испытал угрызения совести.
— Спасибо. Подвезти вас куда-нибудь?
Он потряс стаканом, чтобы ему налили еще пива, а потом заказал еще и виски. Я положил на стойку бара десятку, покрывавшую все его расходы, и он приветливо помахал рукой мне на прощание:
— Нет, сынок, я никуда не еду.
Уже темнело, когда я вышел из бара, кутаясь в пальто от холода. Со стороны гавани дул ледяной ветер, пронизывающий до костей. Я припарковал свой «мустанг» в местечке под названием Одна Индия — в одном из уголков Портленда с темным прошлым. Впервые колонисты основали здесь королевский форт в 1680 году. Он простоял всего десять лет до завоевания французами и их союзниками. Все 190 поселенцев безоговорочно капитулировали. Так вышло, что форпост Индийской улицы был основан в том же самом месте; он указывал «нулевую милю» Атлантики и железной дороги Святого Лаврентия — части Большого грузового пути Канадских железных дорог — в то время, когда Портленд еще являлся крупным железнодорожным центром. Теперь здесь располагался офис страховой компании, но следы былой деятельности еще сохранились.
Местная железная дорога функционировала тут уже около тридцати лет, хотя постоянно ходили слухи о перестройке станции «Юнион» с целью открыть сообщение с Бостоном. Странно было наблюдать, как что- то, уже придуманное в прошлом, а потом забытое, возрождалось вновь.
Окна «мустанга» начали покрываться изморозью, когда я подъехал к станции, а туман над водой заметно сгустился. Я почти выбрался из машины, когда услышал за спиной приближавшиеся шаги. Интуитивно распахнув пальто, я правой рукой потянулся к оружию. В этот момент что-то твердое уткнулось мне в спину, и грубый голос произнес:
— Руки за голову!
Я послушно поднял руки; справа приблизилась другая фигура, чтобы отобрать у меня оружие: низкорослый мужчина лет сорока с густыми черными волосами, нависавшими на глаза, широкоплечий и мускулистый. Его можно было бы даже назвать красивым, если бы не заячья губа, похожая на след от ножевого ранения.
Второй мужчина, когда я смог его рассмотреть, показался мне выше ростом; его длинные черные волосы
