— Ты получишь то, за что заплатил, — пообещала она, — а потом кое-что еще.
— Я ищу кое-кого, — сказал я.
— Мой сладкий, ты ее нашел, — с придыханием сказала она, и это прозвучало почти сексуально, в соответствии с суммой, которую я заплатил, — рай за десять баксов. Похоже, «Лэп-Ленд» заигрывает с проституцией и не гнушается ее. Она прижалась ко мне, позволяя разглядеть свой бюст повнимательнее, если мне захочется. Как стойкий бойскаут, я посмотрел в сторону и начал пересчитывать бутылки дешевых, разведенных водой спиртных напитков в баре.
— Ты не смотришь шоу? — спросила гурия.
— У меня повышенное давление. Врач не советует мне перевозбуждаться.
Она улыбнулась и провела ногтем по моей руке. На ней остался белый след. Я бросил взгляд на сцену и увидел танцовщицу в таком ракурсе, который даже гинеколога привел бы в состояние шока. Слегка обалдев, я не сразу отвел взгляд.
— Она тебе нравится? — промурлыкала Лорелея, указывая на танцовщицу.
— Выглядит очень веселой, — выдавил я.
— Я тоже могу быть очень веселой. Ты ищешь развлечений, сладенький?
Тыльная сторона ее ладони плотнее прижалась ко мне. Я кашлянул и решительно отвел ее руку. Пора было переходить к делу.
— Нет, я просто хороший мальчик.
— Здорово, а я — плохая.
Это становилось однообразным. Лорелея казалась механизмом с перекрученной заводной пружиной.
— Я действительно не самый веселый парень, — объяснил я ей, — если ты улавливаешь мою мысль.
Казалось, пара прозрачных шор опустилась на ее глаза. Теперь в них отражались не только низменные уловки женщины, идущей на любые хитрости в умирающем стрип-клубе; в них светились ум и живость. Мне стало интересно, как ей удается держать две половины своей натуры отдельно друг от друга так, что ни одна из них не просочилась на территорию другой и не уничтожила ее.
— Улавливаю. Ты кто? Ты не полицейский. Может тот, кто сводит счеты, а может быть... сборщик долгов. У тебя взгляд кого-то такого. Уж я-то знаю, я много их повидала.
— А что это за взгляд?
— Взгляд, который говорит, что ты несешь дурные новости для бедных ребят, — она замолчала и взглянула на меня иначе.
— Нет, со второго взгляда ты сам и есть дурная новость для любого, мне так кажется.
— Я же сказал, мне нужен кое-кто.
— А пошел ты!
— Я —
— Ой-ей-ей! Гляньте на этого злого дяденьку! Я не смогу помочь тебе, сладенький.
Она собралась уйти, но я мягко сжал ее запястье и положил еще две бумажки по десять долларов на стол. Она остановилась и кивнула бармену, который заподозрил что-то неладное и направился к охраннику у дверей, чтобы предупредить его. Парень вернулся к протиранию стаканов, но продолжал постоянно смотреть в сторону нашего столика.
— Вот это да, два гривенника, — протянула Лорелея. — Я смогу купить себе совершенно новый костюм.
— Даже два, если предпочитаешь такие, какой на тебе сейчас.
Я сказал это безо всякого сарказма, и усмешка пробила ледяное выражение ее лица. Я показал ей свое удостоверение. Она подняла его и тщательно изучила перед тем, как бросить его обратно на стол.
— Мэн. Похоже, что у тебя действительно дело. Поздравляю.
Она протянула руку к деньгам, но моя рука была быстрее.
— Ага! Сначала поговорим, а уж потом денежки.
Она бросила взгляд в сторону бара, затем неохотно опустилась на стул. Ее глаза буравили дырку в тыльной стороне моей ладони, под которой лежали банкноты.
— Я здесь не за тем, чтобы создавать проблемы. Я всего лишь хочу задать несколько вопросов. Мне нужен человек по имени Терезий. Ты не знаешь, он здесь?
— Зачем он тебе?
— Он помог моему клиенту. Я хочу поблагодарить его.
Она засмеялась.
— Ну да, конечно. Ты принес награду? Можешь вручить ее мне — я передам. Не пудри мне мозги, мистер! Я, может, и сижу здесь с голыми сиськами, но не надо считать меня полной дурой.
Я откинулся на спинку стула.
— Я не считаю тебя дурой, а Терезий действительно помог моему клиенту. Он говорил с ним в тюрьме. Я всего лишь хотел узнать, почему.
— Он нашел Бога, вот почему. Он даже пытался наставить на путь истинный некоторых мужиков, которые ходят сюда, пока Малютка Энди не пообещал расшибить ему голову.
— Малютка Энди?
— Он хозяин этого места.
Она сделала жест рукой так, будто хватает кого-то сзади за волосы.
— Ты понял меня?
— Понял.
— Хочешь устроить мужику еще больше неприятностей? Он уже расплатился за содеянное. Может, хватит?
— Нет проблем. Я только хочу поговорить.
— Тогда дай мне двадцать, выйди отсюда и подожди снаружи. Он выйдет довольно скоро.
На какой-то момент я поймал ее взгляд и попытался вычислить, врет она или нет. Я не был уверен, но все равно снял ладонь с бумажек. Она сгребла их, запихнула в лифчик и ушла. Я видел, как она обменялась несколькими словами с барменом. Затем прошла в дверь с надписью «Только для персонала». Я знал, что за ней: грязная раздевалка, ванная со сломанным замком и пара комнат со стульями, немного презервативов и коробка бумажных салфеток. Может быть, в конце концов, она не так умна.
Танцовщица на сцене закончила свой номер, затем собрала разбросанное по сцене нижнее белье и направилась к бару. Бармен объявил следующую танцовщицу, и место на сцене заняла маленькая темноволосая девушка с землистым цветом лица. Она выглядела лет на шестнадцать. Один из пьянчуг что- то одобрительно промычал, когда девица начала ломаться под какой-то хит Бритни Спирс.
На улице начинался дождь, капли искажали формы машин, цвет неба отражался в лужах на земле. Я прошел вдоль стены туда, где стояли баки, наполовину заполненные мусором, рядом с пустыми бочонками из-под пива и штабелями ящиков с пустыми бутылками. Я обернулся на звук шагов позади, чтобы увидеть здоровенного детину. Это был точно не Терезий — парень под два метра ростом с телосложением вышибалы или уличного бойца, с большой бритой головой и маленькими глазками. Ему было, наверно, около тридцати. Простое золотое колечко блестело в левом ухе, а на одном из толстых пальцев плотно сидело обручальное кольцо. Все остальное было скрыто под мешковатой голубой майкой и серыми тренировочными брюками.
— Кто бы ты ни был, у тебя десять секунд, чтобы убраться с моей территории к едрене-фене, — объявил он.
Я кивнул. Начинался дождь, и у меня не было ни зонта, ни плаща. Я стоял на парковке перед третьесортным заведением со стриптизом и выслушивал угрозы человека, избивающего женщин. В таких условиях оставалось только одно.
— Энди, — сказал я, — ты меня не помнишь?
Его брови от удивления полезли вверх. Я сделал один шаг вперед, держа руки на виду, и со всей силы врезал ему ногой в пах. Он не издал ни звука, если не считать сотрясение воздуха телом, рухнувшим на землю. Голова Энди коснулась земли, и его начало рвать.
— Теперь ты меня не забудешь.
