Восточный Миллинокет по направлению к Долби Понду. В первом фургоне сидели трое мужчин и женщина, все вооружены. Во втором — женщина и мужчина, тоже вооруженные, и преподобный Аарон Фолкнер, который молча читал Библию, сидя на скамейке в задней части фургона. Если бы хоть один эксперт-медик оказался здесь, чтобы осмотреть проповедника, он бы обнаружил, что температура у старика совершенно нормальная, а все признаки его мнимой болезни исчезли.
Звонок сотового телефона нарушил тишину во втором фургоне. Один из людей ответил, быстро переговорил, а потом повернулся к Фолкнеру.
— Наш человек собирается приземлиться прямо сейчас, — объяснил он старику. — Он будет ждать нас, когда мы доберемся туда. Мы едем точно по расписанию.
Фолкнер кивнул, но не ответил. Он продолжал изучать злоключения Иова.
Сайрус Найрн сидел за рулем своей машины у «Блэк Пойнт Маркет» и попивал кока-колу: в такой жаркий вечер отчаянно хотелось прохлады. Кондиционер в машине был сломан, ну и черт с ним: раз женщина умерла, он может пустить автомобиль под откос и направиться на юг, и с этим будет покончено. Он ощущал некоторый дискомфорт, ведь в конечном итоге все произошло совсем не так, как должно было. Эта женщина не испытала и десятой доли того, что должна была пережить.
Он закончил пить колу, потом поехал в сторону моста и швырнул банку из окна в воду. Да, дело сразу пошло не по плану. Во-первых, женщина собиралась уходить, когда он появился, и полезла в сумочку за баллончиком, вынудив его зайти с другой стороны. Потом появился здоровенный мужик, и у Сайруса не осталось выбора, так что пришлось воспользоваться пистолетом. Он боялся какое-то время, что люди услышат выстрел, но ничего не случилось: не было ни крика, ни шума. И все же Сайрус был вынужден в спешке уехать, а он не любил торопиться во время работы.
Он посмотрел на часы, и его губы беззвучно задвигались, считая до десяти. Едва он досчитал до конца, послышался звук взрыва со стороны Пин Пойнта. Когда он выглянул в окно, дым уже начал подниматься над горящей машиной Мэри Мэйсон. Вскоре прибудет полиция, может быть, и пожарные тоже. Они найдут женщину и труп мужчины. Он бы предпочел оставить женщину умирающей, а не мертвой. Он хотел услышать сирену «скорой помощи», увидеть отчаяние полицейского Мак-Артура, даже рискуя тем, что она будет в состоянии дать его описание. Сайрус, правда, подозревал, что недостаточно порезал ее, что она, возможно, и выживет, скорее всего, выживет. Плохо. Он задумался, а вдруг он оставил ее слишком близко к машине. Что если она уже начала гореть? Он бы не хотел, чтобы возникли какие-нибудь сомнения при ее опознании. Это были мелочи, но они беспокоили Сайруса. Перспектива поимки, как ни странно, заботила его куда меньше. Сайрус умрет прежде, чем его отправят обратно в тюрьму. Сайрусу было обещано спасение, а спасенные не боятся ничего.
Справа от него дорога поднималась вверх и терялась в небольшой роще. Сайрус припарковал свою машину в незаметном месте, и его желудок сжался от предвкушения. Он поднялся на холм, расчистил дорожку среди деревьев и миновал развалившийся сарай слева от себя. Теперь перед ним сверкал белый дом: закатное солнце отражалось в его окнах. Вскоре и прибрежные болотца будут охвачены огнем, вода окрасится в оранжевый и красный цвета. В основном в красный.
Мэри лежала на спине в траве, уставясь в небо. Сознание вернулось, и она видела, как сгорбленный человек сунул какое-то устройство в ее машину и поджег шнур. Мэри догадалась, что это было, но чувствовала себя парализованной, неспособной поднять руки, чтобы остановить поток крови, не говоря уж о том, чтобы отползти от машины.
Она слабела.
Она умирала.
Она почувствовала, что кто-то трогает ее за ногу, и постаралась немного приподнять голову. Длинная полоса крови отмечала путь большого мужчины, который пытался подползти к ней. Он был почти рядом и продолжал подтягиваться на своих сломанных окровавленных ногтях. Наконец человек добрался до нее и сгреб ладонью ее руку, потом приложил ее к ране на боку. Она задохнулась от боли. Но он заставил ее прижать руку сильнее.
Потом очень медленно человек начал тащить ее за воротник блузки по траве. Она громко вскрикнула, но все равно старалась держать руку прижатой к ране, пока, наконец, он больше не смог тащить ее. Медведь лежал под старым деревом в ее дворе, голова Мэри покоилась на его ногах, а его рука лежала поверх ее руки, прижимая ее. Широкий ствол дерева защитил их обоих, когда машина взорвалась, засыпав стеклами пространство двора; волна жара прокатилась по лужайке и достигла пальцев ее ног.
— Держись, — хрипел Медведь. Его дыхание прерывалось. — Держись. Они должны скоро приехать...
Роджер Боуэн сидел в углу пивнушки Томми Кондона на Черч-стрит в Чарлстоне, потягивая пиво. На столе перед ним лежал мобильник. Боуэн ждал звонка с подтверждением, что проповедник находится в безопасном месте и на пути на север, в Канаду, и смотрел на часы. Когда двое мужчин лет тридцати пяти-сорока прошли мимо него, подшучивая, и толкая друг друга, тот, кто был ближе, споткнулся о стол Боуэна, сбросив его телефон на пол. Боуэн в бешенстве поднялся, но человек извинился и положил телефон обратно на стол.
— Ты, гребаная задница! — прошипел Боуэн.
— Полегче, мужик, — обиделся парень. — Я же извинился.
Они ушли, качая головами. Боуэн видел, как парочка забралась в машину и уехала.
Через две минуты телефон у него на столе зазвонил.
За секунду до того, как нажать на кнопку ответа, он удивился, что мобильник стал как будто тяжелее, чем обычно. Может, от падения на пол что-то в нем испортилось.
Он нажал на зеленую кнопку и приложил телефон к уху как раз тогда, когда тот взорвался, расколов его череп надвое.
Сайрус Найрн стоял перед домом, теребя в руках карту. Он выглядел удивленным. Сайрус был плохим актером, но полагал, что ему и незачем лицедействовать. В доме никого не было видно. Он подошел к стеклянной двери и уставился в коридор за ней. Петли двери оказались хорошо смазаны, и она открылась без шума. Он медленно вошел внутрь, осматривая комнаты, мимо которых проходил, убеждаясь, что в них ни души и опасаясь собаки, пока, наконец, не дошел до кухни.
Чернокожий великан стоял у кухонного стола и пил соевое молоко из пакета. На нем была майка с надписью «Клан киллеров». Человек удивленно посмотрел на Сайруса. Его рука уже протянулась за оружием на столе, когда Сайрус выстрелил, и пакет лопнул, устроив душ из молока вперемешку с кровью. Мужчина упал на спину, опрокинув стул. Сайрус встал над ним и смотрел, как пустота вливается в его глаза.
Откуда-то со стороны двора он услышал лай собаки. Собака была молодой и глупой, и единственное, что беспокоило Сайруса в связи с ней, это то, что своим лаем она сможет предупредить хозяйку. Он осторожно выглянул в окно кухни и увидел женщину, которая бродила по двору у самой кромки болота; возле нее скакала собака. Он подошел к задней двери и выскользнул наружу, как только убедился, что женщина его не видит. Затем, скрываясь за стеной дома и прижавшись к стене, он снова нашел ее взглядом. Рыжеволосая женщина шла по высокой траве, удаляясь от дома и собирая полевые цветы. Он видел, как раскачивается ее живот, и это избавило его от некоторых фантазий. Сайрус любил поиграться со своими жертвами перед тем, как убить их. Но он никогда не пробовал играть таким образом с беременной женщиной, и что-то внутри него подсказывало, что он не получит от этого удовольствия, но Сайрус всегда был открыт для новых ощущений. Женщина выпрямилась и потянулась, прижимая руку к пояснице; Сайрус снова спрятался в тень. Она была миленькой, с очень бледным лицом, которое словно светилось в ореоле рыжих волос. Сайрус счел ее очень хорошенькой. Он затаил дыхание и попытался успокоиться. Когда он выглянул еще раз, женщина уже бродила далеко среди высокой травы и отблесков закатного солнца. Собака трусила рядом с ней. Сайрус посовещался сам с собой, как лучше поступить: лучше бы, конечно, подождать, пока она вернется в дом, но он опасался, что кто-нибудь будет ехать вверх по дороге и заметит его машину, тогда он окажется в ловушке. Нет, снаружи тоже есть прикрытие: высокая трава, деревья, камыши скроют его, когда он займется ею.
Сайрус вынул свой нож и, плотно прижав его к бедру, последовал за женщиной.
Гидроплан «цессна» совершил посадку на отмель, потом сделал медленный разворот в сторону озера Амбайеус. Он слегка шлепнул по воде, когда приземлялся, но потом выровнялся и достиг старой пристани. Пилота «цессны» звали Герри Шелог, и плата, которую он должен был получить за
