Уильям С. Буллит (24 сентября 1951 года): профашистски настроенный бывший посол США в России и Франции.
Бригадный генерал Боннер Ф. Феллерз (3 октября 1951 года): стратег и эксперт по ведению психологической войны.
Генерал-лейтенант Альберт Ч. Ведемейер-Вейденбах (25 июня 1952 года): председатель организации “Граждане за комиссию Тафта”, руководитель американских “Защитников свободы”, шпион нацистов.
Сенатор Джозеф Р. Маккарти (штат Висконсин, республиканец) (25 июня 1952 года).
Роберт Моррис (2 июля 1952 года): особый советник, член сенатской подкомиссии по внутренней безопасности, известной как комитет Маккаррана.
Томас И. Дьюи (15 октября 1952 года): бывший губернатор Нью-Йорка, имевший тайные связи с мафией, в 1948 году выдвигался от Республиканской партии на пост президента США. Инвестор-учредитель “Кэп Ситиз”.[33]
Слушайте “ПЕРЕСМЕШНИКА”
После внедрения звукового оборудования, разработанного нацистами, технология радиовещания сделала огромный скачок. В 1945 году в группу, изучавшую немецкую электронику, был назначен полковник-связист Джон Т. Маллин. От британского офицера он получил информацию, что на франкфуртской радиостанции обнаружено необычное записывающее устройство. Оно обеспечивало невиданное по тем временам качество звука. По сравнению с американскими аналогами, “Магнитофон” – так называлось устройство, – был огромным шагом вперед. Профессор Марвин Бенсмен, историк из Мемфисского университета, писал, что в этом аппарате использовалась “пластиковая пленка, пропитанная или покрытая оксидом железа, и высокочастотное устройство, которое придавало звуковому сигналу смещающее напряжение”.
“Хай-фай” был рожден в гитлеровской Германии.
Как справедливо отметил доктор Бенсмен в своей истории создания радио:
Первые два прибора были переданы войскам связи; два других полковник Маллин разобрал и отправил морем на родину, в Сан-Франциско. В 1946 Маллин собрал “Магнитофоны” и, скооперировавшись с Биллом Палмером, занялся звукозаписью для кино. Он использовал те самые немецкие аппараты и 50 бобин с пленкой. В октябре 1946 Маллин и его партнер Палмер посетили ежегодное собрание “Общества инженеров движущихся изображений”. Маллин показал аппарат руководителям звукозаписи из МГМ, “20-й век Фокс” и главному инженеру “Элтек Лэнсинг”. В мае 1947 года Маллин был приглашен на конференцию Института радиоинженеров, чтобы продемонстрировать “немецкий “Магнитофон”. Присутствовавшие на конференции сотрудники “Эмпекса” осмотрели прибор и прослушали звукозаписи. Вскоре “Эмнскс” начал собственные разработки аналогичного оборудования.
В том же году техперсонал шоу Бина Кросби, выходившего на Эй-Би-Си, договорился с Маллином о переносе оригинальных записей шоу Бина Кросби с пластинок на пленку с последующей редактурой. Кросби работал на Эн-Би-Си до 1944 года. Он вел передачу “Крафт мьюзик-холл” в прямом эфире, но его не удовлетворял ритм работы, который диктовался особенностями прямой трансляции.
Поскольку Эн-Би-Си не разрешало выпуск передач в записи, Кросби взял годовой отпуск. На телевидение – в новоиспеченную Эй-Би-Си – он вернулся, только когда Эй-Би-Си и новый спонсор Филко разрешили ему использовать электронные записи – пока рейтинг программы не упадет до определенной отметки ‹…›
В июле 1947, после первой же демонстрации возможностей редактирования записи, продюсеры Бипа Кросби предложили Джону Маллину записать первое шоу сезона 1947 – 1948 на студии Эй-Би-Си – Эн-Би-Си в Голливуде.
Затем компания “Бин Кросби Энтерпрайз” предложила “Эмпексу” финансирование проекта разработки звукозаписывающей аппаратуры в обмен на эксклюзивные права на распространение продукции. Маллина взяли записывать шоу Кросби на немецком оборудовании до тех пор, пока не появится техника, сделанная “Эмпексом”.
Маллин использовал немецкие приборы и 50 бобин трофейной пленки BASF. Шоу было записано в августе и вышло в эфир на канале Эй-Би-Си 1 октября 1947 года. В апреле 1948 па предприятии “Эмпекс” в Редвуд-сити, Калифорния, группой инженеров под руководством Александра Понятова был создан первый коммерческий магнитофон “Эмпекс”, модель 200. Конструктивным образцом для него послужил немецкий “Магнитофон”. Первые два прибора с серийными номерами 1 и 2 были подарены Джону Маллину, а номера 3-12 отправились в Эй-Би-Си. В соответствие с требованиями контракта, Маллин передал свои аппараты Эй-Би-Си. Позднее он получил взамен приборы, выпущенные под номерами 13 – 14. В этом же году Маллин был принят в штат “Бин Кросби Энтерпрайз” и записывал шоу Кросби и другие программы на Эй-Би-Си до 1951 года. Компания “Бин Кросби Энтерпрайз” в качестве эксклюзивного дистрибьютора продукции “Эмпекса” продала сотни магнитофонов па радиостанции и профессиональные записывающие студии.
В 1951 Маллина и других инженеров объединили в “электронный отдел Бина Кросби” – совершенствовать аудио- и видеоаппаратуру. В 1956 году “электронный отдел” превратился в “отдел МиниКом”, принадлежавший ЗМ. Здесь Маллин до выхода на пенсию работал в качестве руководителя технического отдела и менеджера по разработке аппаратуры для профессиональной звукозаписи.[34]
Пропагандисты из Лэнгли продолжали формировать общественное мнение с помощью незримых инструментов. Укоренение старой нацистской гвардии в ЦРУ поощрялось советом ЦРУ по координации операций, который возглавлял “пересмешник” С. Д. Джексон. Во время войны Джексон представлял Бюро военной информации. В 1943 он был заместителем начальника подразделения психологической войны при штаб-квартире вооруженных сил Союзников, а в 1944 – 45 годах – заместителем начальника отдела психологической войны при штаб-квартире экспедиционного корпуса США. После войны Джексон возглавлял журнал “Тайм”. Он был специальным консультантом Эйзенхауэра по стратегии холодной войны. В 1954 на его место пришел вездесущий Нельсон Рокфеллер, который через год ушел с этой должности, не выдержав, как он с усмешкой говорил, политических распрей в администрации.
На посту ключевого стратега холодной войны Рокфеллера сменил вице-президент Никсон. “Никсон, – пишет Джон Лофтус, одно время работавший юристом в Бюро специальных расследований при министерстве юстиции, – точно малый ребенок восторгался секретными средствами шпионского ремесла: тайными микрофонами, “замаскированной пропагандой”. Особое удовольствие Никсон получил от посещения тренировочного лагеря в Виргинии, где наблюдал, как нацисты в “спецподразделениях” обучают других науке “шпионского ремесла”, которым он так восхищался.[35]
Среди беглых нацистов, завербованных американской разведкой, был и подпольный торговец героином Хуберт фон Блюхер, сын немецкого посла. Хуберт часто хвастался, что в двадцатилетнем возрасте проходил тренировку в Абвере, немецкой военной разведке. Затем служил в разведывательном подразделении Второго батальона немецкой армии и был демобилизован по состоянию здоровья в 1944 году. Некоторое время Блюхер работал помощником директора Берлинской киностудии на съемках картины “Один день”. Война для него закончилась, когда он сел на самолет Люфтваффе – не для атаки на врага, а чтобы контрабандой вывезти из страны золото нацистов.[36] В 1948 он направил стопы в Аргентину. Представившись фотографом, он немедленно посетил Еву Перон и подарил ей бесценный гобелен (несомненно, образец из сокровищницы произведений искусства, конфискованных эсэсовцами у своих жертв). Затем в аргентинском отеле “Плаза” Хуберт встретился с Мартином Борманом и передал ему немецкие марки на сумму около 80 миллионов долларов. Позднее он признался следователям, что па эти деньги была создана Национал-социалистическая партия Аргентины.
Через три года Хуберт перебрался в Эль-Норте. Этот нацист получил работу в калифорнийской “Колор Корпорэйшн оф Америка”. На жизнь он зарабатывал сценариями для процветающей голливудской киноиндустрии. Его голос украсил один из фильмов Уолта Диснея. В 1951 году Хуберт переехал в Буэнос- Айрес, затем вернулся в Западную Германию. В Дюссельдорфе он создал фирму, которая занялась не киносценариями, а подготовкой специалистов по защите от химического оружия для немецкого правительства.[37] В 1982 фон Блюхер бахвалился перед журналистами в роскошном “Промышленном клубе” Дюссельдорфа: “Я – главный держатель акций “Пан-Америкэн Эйруэйз”. Я – лучший друг Ховарда Хьюза. “Бич-отель” в Лас-Вегасе на 45% финансируется мною. Так что я самый богатый калиф из сказок “Тысячи и одной ночи”, которые возникают в воображении после второй бутылки бренди”.[38]
Не совсем так. В то время из пьяных грез искателей удачи вышли бы, спотыкаясь, два других
