— Скажите, вы действительно убеждены, что речь идет об обыкновенном воре?
— А вы как думаете?
— Я в этом совершенно не убежден.
— Как-то в Париже я видел фильм с участием Стана и Брана. Если не ошибаюсь, он назывался «Стан и Бран в иностранном легионе». Наверно, его показывали и у нас в Румынии.
— Я слышал о нем, но никогда не видел.
— В этой картине есть очень смешная сцена. Стан и Бран, вступив в иностранный легион, выходят на занятия. Взвод, с которым они шагают, выполняет различный повороты на ходу. Самое смешное состояло в том, что они оба одновременно делали движения, обратные тем, которые выполнял весь взвод. Зрители умирали со смеху, хотя мало кто понимал, в чем состоит весь комизм положения. А он состоял в совершенном совпадении движений двух комиков, которые делали всё вопреки уставу и мешали своему взводу. Я вспомнил эту сцену там, в комнате, когда слушал рассказ Некулая Тупицы.
— А какая связь между сценой из фильма и тем, что рассказал Некулай?
— Эти две истории очень похожи одна на другую. Единственная разница состоит в том, что я совершенно не похож на тех зрителей, которые умирали со смеху от проказ Стана и Брана.
Капитан Георгиу понял, что Уля не расположен рассказывать ему больше того, что сказал, и не стал настаивать.
ЧТО МОЖЕТ СКРЫВАТЬСЯ В МОЛИТВЕННИКЕ АББАТА
Фронт снова двинулся вперед. Два дня назад на юге, на участке, занятом кавалерийской дивизией, хортистские войска пытались перейти в контратаку, но их наступление было приостановлено. Потом румынские части при поддержке советской артиллерии сами перешли в наступление и прорвали оборону противника, вынудив его к отступлению на широком фронте.
Части дивизии «Молдова» также продвинулись вперед, преследуя врага, который оказывал упорное сопротивление, стремясь обеспечить отход основных сил.
Был обеденный час, когда штаб дивизии «Молдова» прибыл в большое село с красивыми домами, крытыми черепицей, и густыми садами, начинавшимися тут же, за домами.
Основные отделы штаба расположились в здании, принадлежавшем старосте деревни — примару, остальные — в ближайших к нему домах. Предполагалось, что фронт скоро двинется дальше, на запад, и поэтому отдан был приказ ничего не распаковывать, кроме самых необходимых для работы вещей.
Шифровальный отдел разместился в доме напротив, в двух больших комнатах. Одну из них отвели под жилье.
Капитан Смеу занял этот дом после долгих переговоров с майором Братоловяну, который хотел устроить там свой Четвертый отдел. Поэтому, когда шифровальщики наконец расположились, начало темнеть.
— Где этот Уля шляется? — спросил капитан Смеу, глядя, как тащат шифровальщики по лестнице железный сундук с кодами. — Почему он не помогает вам?
— Ничего, господин капитан, мы и сами справимся!
— Хорошо. Только где же он все-таки ходит? У меня он разрешения не спрашивал. Говорил он вам что-нибудь?
— Разве вы не знаете, каков он? Не сидит на месте, хоть приклеивай его. Пошел, наверное, на добычу: поискать чего-нибудь поесть. Он часто нам делает сюрпризы.
Но шифровальщики ошибались, думая, что их неугомонный товарищ бродит в поисках еды. У него были совсем другие заботы. В эту самую минуту в одном из дворов он разговаривал с обозным из полицейской роты. Этот солдат, крестьянин с берегов Бахлуя, заехав со своей повозкой во двор и загнав лошадей в конюшню хозяина, охранял теперь груз, который, согласно приказу, не распаковывался.
Уля быстро подружился с ним. Они стояли и разговаривали, как два старых и добрых друга. Собственно, говорил один возница, а Уля ограничивался тем, что изредка задавал вопросы, когда видел, что его собеседник склонен умолкнуть. Слушал он внимательно, как будто наслаждаясь тихой, неторопливой речью солдата, в которой раскрывалась вся прелесть мягкого молдавского диалекта. В то же время Уля не спускал глаз с дома на другой стороне улицы. Там Некулай Тупица устраивал на ночлег своего капитана.
И на этот раз, как обычно, группа квартирьеров, высланная в деревню еще с утра, смогла выполнить свою задачу лишь наполовину. Она нашла лучшие квартиры для старших офицеров, от майора и выше, а остальные должны были устраиваться кто как сможет. Но денщики, которые хорошо знали вкусы и наклонности своих офицеров, обычно недовольных расквартированием, сами отыскивали подходящее жилье. В этих поисках ими руководил инстинкт, выработавшийся в результате длительной практики. Приобретенный опыт позволял им каждый раз добывать для своих офицеров самые удобные квартиры.
Этим же был озабочен и Некулай Тупица.
Уля, который всё время следил за ним, видел, как он заходил в несколько домов, пока, наконец, не нашел подходящей квартиры. Походный чемодан и остальные вещи капитана были перенесены туда; и позже, наблюдая через открытое окно, Уля Михай видел, как Некулай со старательностыо настоящей хозяйки приводил комнату в порядок.
Прошло уже больше часа. Капитан Смеу тоже пришел посмотреть на свое жилье. Вероятно, оно ему понравилось, и он через несколько минут возвратился в штаб, где, как обычно, шифровальщиков ждало много работы.
«Задаст он мне жару, — подумал Уля, но не двинулся с места. — Вполне может случиться, что мой друг Некулай вздумает прогуляться по деревне в мое отсутствие. Мне было бы очень жаль, если бы я не мог сопровождать его в этой прогулке как верная тень».
И он не ошибся. Уже совсем стемнело, когда Некулай Тупица вышел на улицу. Постояв немного у ворот, словно соображая что-то, он торопливо зашагал в другой конец села. По улице взад и вперед бегали солдаты, разыскивая себе пристанище. Аппетитный запах фасолевого супа доносился со двора, где под открытым небом была развернута походная кухня.
Некулай Тупица проходил мимо солдат, не обращая на них никакого внимания, так же, впрочем, как и они на него.
Уля шел за ним довольно близко, не опасаясь, что тот может его заметить. На улице бродило много солдат, которые догоняли и перегоняли Некулая, и трудно было предположить, что денщик сможет что- нибудь заподозрить.
Ночное паломничество Некулая Тупицы в часовню мадонны многое сказало Уле. Ему удалось наконец узнать один из путей, которым пользовался Абвер для связи се своим агентом. Нетрудно было догадаться, что Некулай продолжает использовать этот способ, чтобы передавать агентурные данные своим хозяевам. Совершенно очевидно было, что противник, отступая, оставлял своих людей, которые устанавливали непосредственные связи с агентами, действующими в частях армии. Через них передавались приказы и отчеты о том, что удалось узнать. Все эти данные какими-то тайными каналами поступали на ту сторону фронта.
Пока штаб дивизии стоял в полуразрушенном городке, часовня мадонны все время находилась под наблюдением. Но с той памятной ночи ни Некулай Тупица, ни кто-нибудь другой не приходил больше, чтобы обезглавить терпеливую мадонну.
Предполагая, что этот способ будет использоваться и дальше, Уля Михай решил не спускать глаз с Некулая Тупицы. Это было одной из причин, которая заставила его вступить в беседу с возницей, нашедшим себе приют во дворе дома, расположенного напротив квартиры капитана Смеу.
Прошагав не меньше двадцати минут, Некулай Тупица остановился перед церковью, расположенной посреди сада с фруктовыми деревьями, отгороженного небольшим забором. Это была вторая церковь на пути Некулая Тупицы.
Узкая мощеная аллея вела к входу. Сзади, почти вплотную к ней, примыкал дом священника. Угол,
