Не исключалось, что Бес выкинет какой-либо из своих многочисленных фокусов, что хутор Чижа окажется западней — многое могло случиться в дороге. Потому и был Малеванный рядом, готовый в любую минуту прийти на помощь.
А попрощаться они не смогли — нельзя было. Просто в какие-то часы Мария почувствовала, что теперь она одна и рассчитывать может только на себя.
— Знаете, о чем я мечтала в комнате, отведенной мне милостью Мудрого в коттедже? О том, чтобы встретиться нам всем вместе: вы, я, Малеванный и еще другие товарищи, помогавшие мне в операции. Но, наверное, это невозможно…
— Почему же? — в шутку удивился полковник. — Закажем банкетный зал в лучшем ресторане города и объявим, что состоится банкет в честь возвращения из закордонного, вояжа капитана государственной безопасности Марии Григорьевны Шевчук. И Беса на банкет пригласим.
— Взяли его?
— Как только ты пересекла кордон.
— Погодите, дайте мне самой сообразить… Я думаю, что Юлий Макарович пытался скрыться вместе с казной Рена.
— Да, у этого бандита нюх тонкий. Он почувствовал, что дело идет к концу, и приготовился бежать. Как ты и предупреждала, хотел уйти в глубь страны. Его арестовали на вокзале. Только вот Серый, к сожалению, ушел…
— А Эра?
— Эра-Ванда, когда ей стало известно о гибели Мыколы, сама пришла к нам.
— Поломали жизнь девушке «лыцари»…
Мария сказала это с сожалением. Ей и в самом деле было жаль дивчину, судьба которой сложилась незадачливо и жестоко.
— Хочу выговор тебе вынести, — строго сказал полковник, — за самоуправство. Кто тебе разрешал стрелять в лесу? А если бы не ты положила тех двоих, а они тебя? Сама погибла бы и операцию сорвала. В первый раз ты проявила такую недисциплинированность…
И опять вспомнила Мария: осенний лес, тишина — и вдруг выстрел: валится как скошенный Мыкола, и она падает на тропу… Выходят двое: «Не стреляй, Мавка, нам Бес приказал его убрать…»
— Я ведь тоже живой человек, товарищ полковник. Столкнулась на узенькой дорожке с врагами, для которых убить кого-нибудь — раз плюнуть, был бы приказ проводника или референта. А с такими — один разговор…
— Так-то оно так, — покачал головой Коломиец, — но Бес, старый коршун, мог ведь и сообразить, что к чему.
— Виновата, товарищ полковник, — признала наконец Мария.
— Вот это лучше…
— А как себя чувствует та, настоящая Леся Чайка? — спросила Мария.
— Сейчас она на востоке страны. Мы посоветовали сменить место жительства после случайной встречи с Бесом.
— Трудно сложилась жизнь дивчины, — сказала Мария. — Пройти через леса, войну, побывать курьером Рена…
— Да, нелегкая у нее была дорога, — согласился Коломиец. — И нам она решила помочь вначале из мести, когда узнала, что смерть ее жениха на совести Рена. И только позже задумалась над тем, где у кого правда…
— Я ей верила, когда начала с нею работать.
— Это хорошо. Мы опасались, что недоверие может ее оскорбить. Или, наоборот, ты будешь осторожничать, опасаться предательства… Надеюсь, у Леси все будет хорошо. А работа в паре с тобой для нее действительно стала экзаменом…
Мария вспомнила, что, когда ее познакомили с Лесей, подумала: «Выдержит ли дивчина?» А предстояла Лесе «роль» не простая: вернуться на какое-то время в свое прошлое, снова стать курьером Рена, помощницей и правой рукой закордонного курьера Златы.
Мудрый и Боркун снабдили Злату Гуляйвитер в общем-то основательной легендой. Они не стали ее придумывать — просто украли биографию Ганны Божко и подарили ее своему курьеру. Злата долго входила в роль Ганны. А Мудрый, еще не зная, для какого конкретного задания понадобится ему эта фанатичка, обеспечил всестороннюю подготовку: в среде националистически настроенной эмиграции, в спецшколе, в лагере для перемещенных лиц. Подготовка эта была успешной, имел дело Мудрый не с новичком — Гуляйвитер и раньше выполняла поручения службы безпеки. Мудрый не стал ждать, пока просьба Ганны Божко о возвращении на родину будет удовлетворена. Его не устраивал такой исход: репатриантка могла привлечь к себе внимание. Официальный выезд в страну сковывал курьера, лишал его свободы действий. В то время Мудрый еще мог обеспечить нелегальный переход по курьерской «тропе». Он, конечно, не подозревал, что «тропа» эта уже длительное время контролируется чекистами. У курьера, по расчетам Мудрого, самый опасный отрезок пути пролегал от границы до встречи с Бесом. Бес снабжал его новыми документами и помогал легализоваться. А если бы курьер провалился где-то на пути к Бесу, то удар смягчили бы бесхитростная, прошедшая в бесцельных скитаниях жизнь Ганны Божко и ее документы. Преступлений Ганна действительно никаких не совершила и понесла бы наказание только за нелегальный переход границы. Мол, ждала, ждала официального разрешения и не выдержала, сдали нервы…
Так рассчитывал Мудрый. Он, конечно, сравнивал степень опасности при легальном переходе кордона курьером по документам репатриантки и при нелегальном проникновении в страну. И выбрал второе. Ибо при этом варианте риск был кратковременным — момент преодоления границы и два-три дня вслед за этим.
Мудрый операции свои рассчитывал с ювелирной точностью, оставляя несколько боковых тропинок.
Этот почерк Мудрого хорошо был знаком Коломийцу по прошлым «встречам» с его выучениками. И он знакомил с ним Марию Шевчук день за днем, ничего не упуская и ничего не забывая. Ибо ей тоже предстояло на время попасть в число «воспитанников» Мудрого и продемонстрировать стиль, который бы совпал со стилем «наставника».
Мария сказала полковнику:
— Да, с курьером Рена нам повезло. Великая сила — правда.
Мария справедливо считала, что в том деле, которым были заняты она и Коломиец, талант так же необходим, как и в искусстве, в науке, в поэзии.
— Мы поверили Лесе, потому что видели — жизнь вне сотни, после того как ушла она от Рена, многому ее научила. Леся мне сказала перед операцией:
«Если вы мне поверите — я вас не подведу. Даже если придется погибнуть».
Мария после долгих размышлений согласилась работать в паре с Лесей. Полковник тогда предупредил, что одним из сложных этапов операции явится обмен ролями. Мария помнила, как на последнем инструктаже у полковника она чертила на листочке:
«Злата-Ганна встретилась с Лесей Чайкой, курьером Рена…
Я прихожу к Бесу, как Ганна-Злата. С его согласия моим помощником становится Леся Чайка…»
Когда же возникла необходимость уходить за кордон, Буй-Тур сообщил Бесу, что Злата-Ганна благополучно прибыла к нему в его несуществующую сотню, Леся вышла из игры, а Мария действовала уже под ее именем.
«Смена легенд» — так назвал этот этап полковник Коломиец. Она произошла на ходу. Но это не была смена ролей в хорошо отрепетированном спектакле, это были и творчество, и огромный риск.
— А помните, Максим Федорович, как неожиданно, будто лешак на болоте, вынырнул Сыч?
— Да, Сыч заставил нас поволноваться. Кстати, да будет тебе известно, именно шановному Юлию Макаровичу принадлежит авторство той инсценировки, которую разыграли с тобой Сыч и Рыбалка.
— Я и не сомневалась.
— После командировки, где он так внезапно «исчез», Сыч разговорился, и его показания лишний раз помогли нам точно очертить очаг деятельности Беса.
— Очаг?
