– Разве это плохая идея? – ответил вопросом на вопрос Энгельберг. Его саркастический смешок еще долго звучал в ушах комиссара.
Злясь на Энгельберга и на себя самого, Зайдер направился к своему маленькому «фольксвагену», который он оставил в тени аллеи. Вся эта история с очками казалась неправдоподобной. Изготовитель очков! В конце аллеи, тщательно посыпанной красным песком, возвышались белые здания с трубами, из которых шел густой дым. Его зловонный запах доходил до аллеи.
Сбоку от крыльца, ведущего на шикарную виллу, стояли «кадиллак» профессора, «ягуар» его дочери и «опель-капитан» – управляющего. Энгельберги по крайней мере не скрывали своей роскоши. У них была также вилла на итальянской Ривьере и яхта еще более сногсшибательная, чем у Онассиса.
Уже собираясь уезжать, Зайдер вдруг оцепенел, и рука его повисла над рулем. Из-за бирючины вышло абсолютно обнаженное божественное создание, рассыпанные по плечам золотистые волосы переливались на солнце. Нет, она не была абсолютно голой. Он осознал это, когда она подходила к крыльцу. На ней было нечто вроде набедренной повязки, придерживаемой позолоченной цепочкой. Такая же цепочка удерживала два едва заметных кусочка ткани на груди.
Несмотря на то что комиссар был человеком современных взглядов, он нашел этот костюм чересчур смелым, да и назвать его так можно было лишь с определенной натяжкой. Он узнал дочь профессора, которая приветливо помахала ему рукой.
Через ее плечо было переброшено махровое полотенце, которое на самом деле оказалось платьем. Она надела его поверх купальника и с восхитительной раскованностью села за руль автомобиля.
У Зайдера еще больше ухудшилось настроение… «Этим людям плевать на нас. Но я докопаюсь. Одно я знаю наверняка – эти люди лгут, так как собаки знали вора».
Не успел он выехать за пределы владения Энгельберга, как его на бешеной скорости обогнал «ягуар». Волосы девушки развевались на ветру, как конская грива. Глядя на девушку, Зайдер не обратил внимания, что другая машина, стоявшая под откосом, тронулась в ту же секунду, что и «ягуар».
Глава 4
Улла Энгельберг поставила «ягуар» в паркинге гостиницы, огороженном белым барьером, как загон для скота. Она пересекла зал ресторана, затемненный и прохладный, где пили чай пожилые дамы, украшенные лентами и бантами. Улла прошла на террасу, выходившую на озеро, и сняла свою ризу. В этот момент рядом с «ягуаром» остановился «бьюик» и из него вышел невысокий широкоплечий мужчина. На нем был светло- голубой костюм и панама, украшенная разноцветной лентой в американском стиле. Проходя через зал, он снял головной убор, но тотчас же надел его, как только оказался на свежем воздухе.
Он сразу увидел на террасе столик, на котором Улла оставила свою одежду, и сел за столик рядом. Все остальные столики на террасе под оранжевыми и синими зонтиками были свободны.
Прежде чем войти в озеро, Улла надела на голову резиновую шапочку в форме каски, что подчеркивало ее сходство с валькирией.
Вода искрилась на солнце, и отсутствие ряби придавало ей вид ртутной поверхности, которую девушка рассекала мощным кролем. Чтобы следить за ее движениями, человек в панаме надел черные защитные очки.
Выйдя из воды, она направилась к своему столу решительным шагом гимнастки. Она сняла с головы шапочку, сделанную из материала, имитирующего рыбью чешую, и, откинув голову, тряхнула своей гривой. Она не стала вытираться, решив высохнуть на солнце.
– Вы плаваете как колесный пароход, вместо того чтобы грести как змея, – заметил ее сосед.
– А вы кто, технический советник? – бросила она холодно.
Под пристальным взглядом мужчины лицо ее изменилось, лоб разгладился, а упрямое выражение сменилось на капризное.
Уверенный в себе, сосед поднялся из-за стола и подсел к ней.
– Вы позволите? – спросил он, усевшись рядом. – Мне нужно с вами поговорить.
– О кроле?
– Вовсе нет. Меня зовут Судзуки.
– Мое имя вы знаете, так как вы ехали за мной от самой виллы.
Она посмотрела в лицо своего собеседника. Матовая кожа, выступающие скулы, волосы цвета воронова крыла, подстриженные кружком серебряные виски и взгляд прищуренных глаз, таивший лукавство и притягательность.
– Я друг вашего отца, – продолжал представляться Судзуки.
– Тем хуже, – ответила девушка. – Вы японец?
– Да. Но мать моя родом с Гавайских островов.
– Действительно, – согласилась Улла, – в вас какая-то удивительная смесь жестокости и мягкости.
– Вы догадываетесь, о чем я хочу с вами поговорить?
– Я бы предпочла поговорить о чем-нибудь другом… Она посмотрела на него искоса, и выражение ее лица стало еще более капризным. К ним подошла полная официантка и спросила по-французски, что они желают.
– Это очень неприятная история, – пожаловалась Улла. – Конец нашему покою. Отцу уже угрожали, и теперь я боюсь, как бы эти люди не привели свои угрозы в исполнение.
– Эти люди? – повторил японец. – Вам что-нибудь известно о них?
– Ничего.
– Они никогда не обращались к вам?
