– Ага... это тебе все просто, а меня постоянно дергают туда-сюда!
– А ты не дергайся! Лорд ты или где?
Вот! Мои выражения уже засоряют голову окружающим. Ладно бы хоть что-то полезное, а то...
Вздохнув, рассказываю ей про письмо. При этом старательно изображаю несправедливо оскорбленного и смотрю в бойницу, выходящую во внутренний двор. А краем уха прислушиваюсь к движению за спиной...
Закончив свое повествование, оборачиваюсь.
Мирна, прекратив свои, малопонятные мне, занятия, тихонько сидит на краешке лавки.
Глаза ее необычно серьезны.
– Это все?
– Да, вроде бы... а что?
– Эти письма... я уже слышала про них.
– Ну да, Лексли тоже что-то слышал. Только вот не помнит, что именно.
– Я тоже. Но...
Она встает и лезет куда-то в глубь своих закромов. Минут двадцать там роется, что-то роняет себе на ногу и возмущенно шипит. Ну, точно кошка!
– Вот. Держи.
В ее руках пара перчаток.
– Что это?
– Перчатки.
– Это я вижу. Но зачем они мне? Сильных холодов тут пока не было.
– Проколоть такую перчатку невозможно, так что ими можно брать в руки любой предмет. Чем бы его ни покрыли, на руки яд уже не попадет.
– Откуда это у тебя? Что-то я их раньше не видел...
– А у меня их и не было. Это я уже здесь нашла. Вещь необычайно редкая и о ч е н ь дорогая.
– Что ж их прежний хозяин-то с собой не унес? Раз такой девайс дорогущий?
– Ну, разве что в гроб ему их оставалось положить... Это же мастерская самого графа!
– А что ж ты тогда их с собой не взяла? Ну, когда в город к нам ехала?
Она подходит совсем близко и кладет голову на мое плечо.
– Но и у тебя их тоже не было, ведь так? Мы или остались бы вместе живыми, или...
Обнимаю сероглазку и осторожно ее к себе прижимаю. Несколько минут мы стоим молча. Нежными движениями поглаживаю ее по голове.
– Пообещай мне, – смотрю в ее широко раскрытые глаза, – что ты в любом случае останешься живой! У нас с тобой обязательно будет сын, и я не хочу, чтобы он рос сиротой!
– Без тебя?
– С тобой!
– Я не проживу долго одна. Ты не понимаешь... мы связаны гораздо теснее, чем ты даже можешь себе представить.
– Почему же одна? А ребенок? Тебе есть для кого жить!
Мягким движением она выскальзывает из моих объятий.
– Иди. У тебя есть своя ноша, свой путь – и никто тебя на нем не заменит. Но помни мои слова... я всегда буду тебя ждать.
– Ну и где этот таинственный собеседник? – спрашиваю я, продолжая оглядывать окрестности.
– Черт его знает... – обычно невозмутимый Лексли был смущен.
– Флаг висит уже второй день, а никто так и не появился. В любом случае торчать на башне уже ни к чему.
– Да... пожалуй. Ладно, спускаемся, тем более что уже обеденное время.
– Это ты точно отметил!
Надо сказать, что управляющий за последние два дня развил прямо-таки невиданную активность. По коридорам уже сновали молоденькие девчонки, бросая мечтательные взгляды на бравых Котов. Те гордо выпрямлялись и подкручивали усы.
Во дворе махали метлами мужики, пилили бревна на дрова и таскали туда-сюда всякую всячину.
Лексли привез десяток крепких парней, и теперь Коты посменно гоняли их по двору, тренировали.
На кухне гремел кастрюлями повар. Откуда его выкопал Логен, неизвестно. Но готовил парень вроде бы неплохо. Во всяком случае, сегодняшний завтрак ему удался. Посмотрим, каков будет обед.
За всей этой суматохой я и думать забыл о поднятом флаге. Тем более что уже близилось время появления представителя ордена святого Вайта. Прощаясь, он попросил несколько дней на то, чтобы доставить в замок адресованное мне послание. Оно, как выяснилось, хранилось не здесь, а по месту вклада. Кстати, любопытное открытие! Я как-то и не подозревал, что орден может выступать в качестве своеобразных почтальонов. Их, кстати говоря, тут и вовсе не было. Серьезные документы и королевские указы возили курьеры. Прочие же письма мог прихватить с собой проезжающий купец. Или какой-нибудь прохожий. Без какой-либо гарантии, что это письмо вообще хоть куда-нибудь попадет. Иного способа дать о себе весточку родне здесь попросту не существовало. А тут – здрасьте! У ордена есть своя почта! Посмотрев на спокойного, как удав, средневекового банкира, я решил, что подбрасывать эту идею ему не нужно. И сами с усами, придумаем чего-нибудь. Надо же и мне как-то деньги зарабатывать. Халява долгой не бывает.
Надо отдать должное повару, обед у него вышел очень даже приличный. Мирна, чего с ней бывало очень редко, выпросила вторую порцию супа. Оценив этот момент, подзываю управляющего. Он все время так и простоял около двери, не решаясь войти в зал.
– Логен! За повара – хвалю! Бери его на постоянную работу – заслужил!
Он облегченно вздыхает, видать нервы поднапряг основательно.
– Что у нас еще нового? Людей еще нужно набирать?
– Остались еще конюхи, человек пять. Ну и всякие прочие работники. Еще надо человек десять или поболее.
– Ну и действуй! От меня надо еще что-нибудь?
– Да, милорд. Приезжали вчера представители городов, спрашивали, не будет ли изменен порядок доставки припасов.
– Каких это припасов?
Он неприкрыто удивляется:
– Так ведь... милорд... они же возят вам продукты. Птицу, мясо, муку, вино... да и много чего еще. Прежний лорд содержал здесь гарнизон в сто двадцать человек, не считая прислуги. И гостей у него было постоянно человек тридцать-сорок. Да двор...
– И сколько их тут было всего?
– Около пятисот человек, но обычно – чуть меньше.
– Хренасе они тут жрали! Нет, Логен, нас здесь меньше. Во всяком случае – пока. Пусть возят вполовину против прежнего. Так и на еду хватит, да и запас какой-никакой будет...
Отлично, одной заботой меньше. И как это я сразу не врубился, что окрестные селения и города должны снабжать своего лорда припасами? Ведь и у нас было что-то подобное.
Ничего, вот появится представитель ордена святого Вайта, я его поподробнее расспрошу о некоторых моментах. Банкиры, особенно здешние, люди знающие и подсказать могут многое. Жаль, что хитропоп уехал, этот-то наверняка был бы ценнейшим советником.
Глава 11
Солнце жарило изо всех сил, и находиться на солнцепеке желания не было ни малейшего. Быстро проскакиваю открытое место и почти бегом врываюсь в коридор. После яркого света глаза не сразу адаптируются к полутьме помещения. Делаю пару шагов вперед...
– Милорд...
Резко оборачиваюсь!
Прижавшись к стене, стоит невысокий человек.
