– Я получил хорошее образование, сеньор генерал!
– Отлично. Возьмите перо и отметьте в списках фамилию офицера, которого я должен буду уволить, чтобы принять вас на его место.
Визитер, явно озадаченный таким поворотом событий, медлит.
– Имейте в виду, что с теми, кто останется, вам идти в бой, лейтенант. И они должны вас уважать как боевого товарища. Поэтому и решение ваше должно быть пусть и молчаливо, но одобрено большинством из них.
– Но, сеньор генерал… я же не могу вот так, просто по своему желанию, вычеркнуть незнакомого мне человека! Возможно, вполне достойного и заслужившего это место своим трудом на поле боя!
А ничего парень, толк из него будет. Ежели бы он сейчас кого-то вычеркнул, то вылетел бы из дивизии уже через пять минут.
– Лейтенант, у вас пять минут! Время пошло!
Пяти минут ему не потребовалось. Положив перо, лейтенант встает и снова отвешивает мне церемонный поклон.
– Прошу простить меня, сеньор генерал! Позвольте мне отбыть к прежнему месту службы! У меня не очень много времени.
Я еще больше его зауважал.
– Вы куда-то торопитесь, лейтенант?
– Через неделю, сеньор генерал, шайка Кривого Педро будет передавать свой груз покупателю. Сержант Моралес неплохо знает толк в службе, но вот боевого опыта у него пока недостаточно, увы… А если еще и назначат нового командира… тоже не очень умелого, то…
– Могут назначить?
– Могут, сеньор генерал. Откровенно говоря, будут этому только рады.
– Почему? Вы не слишком удобный подчиненный, так, лейтенант?
– Фамильная честь дороже жизни!
– Деретесь на дуэлях?
– Дерусь!
– Как часто?
– Девять раз. Семь побед.
– Впечатляет… В бою себя ведете так же?
– Как можно, сеньор генерал? Там враг, он законов чести соблюдать не обязан. Здесь все просто – с поля боя уйдет один.
– А если и там дворянин?
– Это среди пиратов-то? Редкое зрелище…
– Приходилось встречаться?
– Я почти два года в береговой страже… Мало какая неделя проходит тихо.
А парень-то боевой! И не борзый. Во всяком случае – не слишком. Тут уже такие крендели появлялись… Список предков – как блох на барбоске, а за душою пусто. Пародия на офицера.
– Есть хотите, лейтенант?
– Не откажусь, сеньор генерал. Шесть часов в седле.
– Тогда не будем кота за хвост тянуть. У нас скоро обед, так что приглашаю вас разделить его со всеми офицерами.
Этот порядок я ввел с первого же дня. Завтрак, обед – все, не занятые неотложными делами, должны присутствовать. Даже если ты только что шлифовал брюхом землю – на обед будь добр прийти чистым. Каких-либо выделенных мест тут не было, все садились – кто где успел. Рассаживаться кучками по интересам здесь тоже не полагалось. Непривыкшие к таким порядкам офицеры первое время напрягались, обнаружив командира полка на соседнем стуле. А уж мое появление и вовсе вгоняло их в оторопь. Но ничего, со временем освоились.
Уже у входа в столовую встречаем Маноло. Полковник возбужденно спорит о чем-то с командиром одного из батальонов. Ишь, сцепились – точно петухи! Того и гляди перья полетят. Увидев меня, оба спорщика обрадованно бросаются навстречу.
Предметом спора является тактика применения инженерно-штурмовых подразделений. Эту новинку мы только начали внедрять, и оттого все приходилось кроить прямо на колене.
Следует ли говорить о том, что через пять минут спорщиков уже было трое? Петухи не петухи, а на трех разозленных котов мы уже походили вполне. А когда еще и комбат того самого инженерно-штурмового батальона подошел…
– Сеньор генерал! – подбегает ко мне дежурный офицер. – Все уже собрались…
Тоже традиция.
Старший офицер опаздывать на обед не должен. Можешь вовсе не приходить – не вопрос. Дело есть дело. Но уж коли пришел, будь любезен не опаздывать – тебя все ждут! И за столы не сядут, пока не войдешь.
Скомкав спор, направляемся внутрь. Обалдевший от такого зрелища Санчес тихонько идет следом.
– Господа офицеры!
Гул отодвигаемых стульев.
– Господа офицеры! Прошу садиться!
Показываю Санчесу на свободный стул:
– Присаживайтесь, лейтенант!
Он осторожно усаживается. Через несколько минут оглядываюсь – наворачивает обед так, будто всю жизнь не ел. Аж за ушами трещит! Похоже, что парень и впрямь несся сюда сломя голову.
Уже снаружи, после того как мы вышли на улицу и еще некоторое время препирались в расширенном составе, лейтенант нерешительно спрашивает меня:
– Сеньор генерал, но… разве такое обращение к вам прочих офицеров… оно…
– Не соответствует субординации, хотите вы сказать?
– Ну да!
– Эх, лейтенант, вы еще и других споров не слыхивали! Это еще что! Так… цветочки…
Он погрустнел.
– Да, сеньор генерал, но теперь… теперь-то уж точно не услышу.
Останавливаюсь и указываю ему на бревно. Присаживаюсь рядом.
– Положа руку на сердце, лейтенант, зачем вам именно моя дивизия? Других частей мало? Только без выдумок!
– Это, сеньор генерал, мой последний шанс! Унизительно потомку знатного рода всю оставшуюся жизнь воевать с разбойниками и контрабандистами! Не спорю, это тоже нужное и важное дело! Но я-то хотел воевать с врагами моей страны!
– И приходилось уже?
– Да. Но потом, когда войны нет, все покрывается тиной, никому ничего не нужно. Офицеры целыми днями не появляются в полку, солдаты пьянствуют. Никто не хочет заниматься делом!
– Делом?
– Солдата надо учить! После каждого боя я неизбежно теряю людей! А этих потерь могло бы быть меньше, знай они, как правильно воевать и что делать.
– Интересно… вы свои идеи командирам доводили?
– Да, сеньор генерал…
– Но, судя по выражению лица, никакой поддержки не получили? Так?
– Все так, сеньор генерал…
Хм! Нормальный парень! Отправлю его назад, и где-нибудь через год-другой лейтенанта неизбежно пристрелят в очередной стычке. Жалко будет, из него что-то приличное вылепить можно.
– Вот что, лейтенант… все офицерские должности у меня заполнены, это так. Принять вас, значит, кого-то выбросить на улицу. Без веских оснований я этого сделать не могу. Это вы понимаете?
– Понимаю. И ни на что особенно не рассчитываю. Я прошу разрешения вернуться назад, к прежнему месту службы.
