на скорую руку заначенным с вечера хлебом с чистой водой. Здоровая, так сказать, пища. В детстве, помнится, очень любил. Даже выменивал свой школьный завтрак у караульного в Аяччо на кусок солдатского хлеба. Наполеон, не я, ясен перец!.. Затем принимаемся за дело. Дел много…
Казарму нам выделили большую. И требуется ее оборудовать соответствующим образом. Вот только никто, кроме меня, не знает, каким именно. Иначе стоило просто пригнать солдат и приказать. А так – приходится все своими ручками. И ножками. А также – горбом. Например – чертежные столы к окнам расставлять. Потому что там светло… Блин, что за варварские времена: простейших кульманов нет! И неизвестно, когда их изобретут!.. Я, конечно, озаботился данным вопросом – но сперва же этот кульман еще сам начертить надо! А на чем?! Вот – таскаем… А заодно – чертежную бумагу – хорошо хоть Ватман уже придумал изделие своего имени! – и чертежные инструменты… Стеллажи для хранения чертежей… В сумме немалые объемы получаются. Да еще и расчетчикам бумага и столы тоже требуются… А вы что думали: я из пальца цифры для проекта высосу?
– Ампер! Не хватайся за стол в одиночку – надорвешься! Где я еще такого же математика найду?!
Ага… Энтузиаст хренов! Ведь увязался – не отделаться никак. Все-таки, наверное, это не тот Ампер: ну никакого у парня интереса к электричеству не обнаруживается. Зато воздухоплаванием загорелся не на шутку. Чувствую – быть ему Главным Теоретиком аэронавтики. Как Келдышу, ага… Если раньше столом не придавит…
– Так!.. Все расставили? Шабаш – завтрак на носу! Пирожные сегодня заработал капитан Берже – не забыли? А сейчас, пока еще есть время…
Это я заранее подстроил. В смысле – чтоб до завтрака осталась некая пауза. Сюрприз, так сказать. С целью показать народу, чего для я их эксплуатирую… Беру с подоконника приготовленный еще с вечера рулон больших листов ватмана.
– Ну-ка, граждане… Вот это вот надо развесить по стенам. Вот здесь… Здесь, здесь и здесь. И тут вот тоже…
Раздаю листы добровольным помощникам. И тотчас помещение наполняется удивленным гулом: ребята вместо того, чтобы вешать листы по стенам, недоуменно пялятся на открывшиеся их взглядам картинки. Приходится подстегнуть моей генеральской властью. Торопливо стучат молотки, вгоняя в штукатурку обойные гвозди, – вот тоже беда: нету тут еще обычнейшей канцелярской кнопки! – потом весь контингент замирает, разглядывая вернисаж в жемчужном утреннем сиянии…
– Что это?
– А вот это – то самое, что Республика поручила нам построить. На погибель окружающим тиранам!
Ну что я поделаю – так тогда выражались! И даже похлеще еще. Романтическая эпоха, блин… На акварелях – работы Алексея по моим эскизам – в цвете нарисованы летящие аэростаты. Привязной и управляемый. На летном поле, в окружении маленьких фигурок людей и в воздухе, высоко над землей. И над полем боя – в обрамлении белых облачков шрапнельных разрывов и с развевающимися трехцветными сине-бело-красными флагами Республики за гондолой… Такого здесь никто еще никогда не видел. Это вам не нынешние кургузые пузыри. А больше всего впечатляет зрителей картина, изображающая сброс бомбы с дирижабля на вражеские позиции. Сегодняшний завоеватель пирожного – капитан Берже – просто-таки прилип к ней. Мало что рот не раскрыв. Сообразил…
Ну, чую, что командир первого боевого дирижабля у меня уже есть…
После завтрака озадачиваю контингент настоящей работой – на весь день.
Двое – отправляются наконец за солдатиками: удалось заполучить в подчинение моего превосходительства инженерно-саперную роту. Что там за народ – бог весть, но дареному коню… Вот приведут – увидим…
Еще двое – тоже за новобранцами. Но уже иного толка. В Школу Государственных Работ. Беседовать с добровольцами.
Еще двое – здесь же, в Шале-Медоне. Общаться с курсантами и переманивать тех, кто пообразованнее. Профессор Шарль мне в этом мешать не будет, а на самого отца французского воздухоплавания – Куттеля – мне наплевать: судя по тому, что он все еще пропадает где-то в действующей армии (занимаясь там непонятно чем!), – его же собственное детище волнует его не очень сильно.
Ампера с парой более-менее волокущих в математике – дык артиллеристы патамушта! – бросаю на работу по специальности: считать, считать и считать!..
Жюно – как моего адьютанта, да и все равно больше некого – оставляю дежурным по штабу и возиться с бумагами.
Остальных – сажаю за чертежные столы. Чертить. Не кульманы – я еще эскиз не нарисовал. Но имеется работа как бы не более первостепенная…
Чертежи цехов. А вы что думали? Что я воздушные корабли на коленке производить буду? Литейная мастерская, механическая, слесарная, столярная, швейная – минимум, без которого не обойтись. Не считая «транспортного цеху» – конюшни не меньше чем на сотню лошадей. Потому как без лошадиной силы нынче никуда.
Ну а что еще? Мне, похоже, весь станочный парк придется крутить комбинированным конно-ветряным приводом – слава богу, конструкцию я знаю, видел как-то… Смешно? А что делать? До реки здесь далеко, а паровая машина… Было б, конечно, замечательно. Однако запроектировать мне тут сейчас паровой двигатель – это приблизительно как в наше время установить на заводе ядерный реактор. Можно… Но лучше не нужно. Сложно слишком, потому как… По крайней мере, пока.
А еще надо газовое хранилище. Из газгольдеров. Тоже, знаете, не хухры-мухры хозяйство! Нам водорода много потребуется. А производственные мощности газового, блин, заводика таковы, что оставляют желать только лучшего. Потому запас просто необходим. Как здешние воздухоплаватели сами до этого не додумались – аллах акбар!.. Но не додумались… Вот, приходится озабочиваться данным вопросом мне.
Производством газа, кстати, тоже следует будет озаботиться. Но это позже. Поскольку для такого дела химик требуется. Настоящий. Академического уровня. Чтоб более эффективный способ разработать. А это опять же по нынешним временам, когда химии как науки, напомню, никакой нет, – не так просто. И кто за это возьмется? Я говорил уже с академиками. Но светила пока мнутся. А сам я вспомнить так ничего и не могу! Не электролиз же предлагать… А этот нынешний бочковый способ – это просто кошкины слезки. Хоть светильный газ используй! Беда только, что и его не изобрели еще. Хотя сколько я помню – где-то вот-вот должны. Англичанин какой-то. Но – не слышал Наполеон ничего подобного. Просто хоть и этим вопросом сам занимайся! Тем более что технология там простая. Правда, подъемная сила у него втрое меньше, чем у водорода… Зато вырабатывать этот газ можно в газогенераторах в достаточно больших количествах. И по цене дешевле. Но это ж какие чудища мне в таком случае придется строить по объему?!. Хоть разорвись, блин!..
В общем, раздав наконец всем ценные указания, сам я сажусь в фиакр и отправляюсь в Париж.
По своим генеральским делам.
Генеральских дел тоже имеется немало.
Первое – пока доеду до городу Парижу, обдумать, всех ли, кого надо, я озадачил? И – всем ли, чем надо? А также – чего я упустил, когда озадачивал? Ох, есть над чем помозговать, есть!.. Даже и всей неблизкой дороги не хватает!..
Одна только эпопея со швейной машинкой чего стоит!
Я знал, что эту штуку уже должны были изобрести. И Наполеон про них слышал. Поэтому для нас обоих было полной неожиданностью, что в Шале-Медон аэростьеры шьют свои шарльеры ВРУЧНУЮ!! Ладно, шарики-то у них невеликого размера – метров пятьсот объемом. А мне ж надо будет оболочку на несколько тысяч кубов сооружать! И не одну!.. Ну, кинулся я искать швейный агрегат… И оказалось – что нет нигде! То есть есть где-то – в основном в портовых городах, где их для пошива парусов используют, – но они все заняты, и их никто не отдаст. А в Париже – ни одной нету. Я уж даже чуть руки не опустил – ну в самом же начале все дело рушится! Но тут Огюст Берже вспомнил, что слышал от знакомого из артиллерийского парка в Саблоне – это от Парижа недалече местечко такое, миль шесть, – что там такая машинка имеется. Как этот агрегат туда попал – бог весть! Но валялся он без всякого употребления, и никто не знал, чего с ним делать.
Как мы сей девайс оттуда выцарапывали и везли – отдельная песня… И как разбирались в конструкции –
