нейтрально-серым: 'кума' - командный компьютер глобов - прикрыла расположение миротворцев экранным полем. Серая пелена дышала, но не двигалась: глобы чего-то ждали. И дождались.
Из-под 'занавески' вынырнули три фиолетовые искорки, и через секунду анализатор выдал идентификацию: беспилотные летательные аппараты типа 'вампир', специально предназначенные для уличных боёв. Радиус действия у них невелик, но 'вампиры' способны действовать автономно, без оглядки на 'поводыря' - наземную станцию наведения. Скорее всего, прибытия транспортёров с беспилотниками и ждал майор Спрэгью.
Первый 'вампир' поймал зенитную 'бабочку' почти сразу. Смачно полыхнуло, и беспилотник рассыпался пеплом, словно всамделишный упырь, застигнутый лучами восходящего солнца. Но два других, с невыносимыми для пилотов-людей перегрузками меняя высоту и скорость полёта и сбивая хлёсткими лиловыми молниями высоковольтных разрядов устремившихся к ним со всех сторон 'бабочек', проскочили.
Второго спалили уже над домами, однако третий пронёсся быстрой тенью, завис, и… Подбрюшье летающей машины распахнулось, и оттуда хлынул плотный серебристый поток.
– 'Осы'… - выдохнул Григорий. - Импульс, Прохор, импульс!
Счёт пошёл на секунды. Шелихов видел, как из развалин выскочила вспугнутая воем 'вампира' собака и тут же ткнулась кудлатой мордой в землю. Миниатюрные киберы-убийцы самонаводились на теплокровных существ, а нейротоксин действовал мгновенно.
Григория скрутило резкой судорогой. Терпи, казак, иначе все бойцы твоего отряда через полминуты станут мертвецами. 'Осы' проникают в любую щель, и против этих тварей мощный электромагнитный импульс - самое лучшее средство.
На асфальт пролился шелестящий дождь. 'Осы' падали, маленькие и такие красивые, словно завёрнутые в блестящую фольгу рождественские орешки. Но что сталось с их маткой, Шелихов уже не увидел.
Бункер содрогнулся от страшного удара и вскрылся, термопластовая дверь медленно вывалилась наружу, уступая место густому чёрному дыму. Григория швырнуло; он с трудом удержался на ногах, одновременно ухватив подвернувшуюся ему под руку рукоять шашки.
Атака глобов была комбинированной. Вместе с 'вампирами' на повстанцев с трёх сторон ринулись бронепрыги: боевые глайдеры-'блохи', вёрткие и вместительные машины, берущие на борт отделение солдат и способные перескочить через двухэтажный дом.
Большинство из них казаки стреножили 'змеюками', но один, самый везучий - или ведомый самым умелым командиром - прорвался к командному бункеру. Бронепрыг шёл по пеленгу и знал, куда бить. И 'блоха' успела накрыть цель и даже выбросить десант до того, как получила своё.
Из дыма выдвинулась безликая фигура в броне. Прохор Зыков не успел выстрелить - двадцатимиллиметровый снаряд из подствольника попал ему в грудь. Тело казака дёрнулось, спинная броня лопнула, и по дисплею растёкся, разбрасывая извилистые тонкие струйки, липкий кровавый ком.
Думать было уже некогда, и Григорий Шелихов сделал то единственное, что он ещё мог сделать. Шашка стала продолжением его руки, воплощением его естества, средоточием всего того, что он любил и что ненавидел. И средоточием древней Силы.
Коротко взвизгнувшее лезвие наискось упало на дымчатое забрало, и бронепластик треснул, как молодой лёд под колуном, пропуская сталь. Шашка просекла лицо глоба всего на ладонь, остановленная заушинами шлема, не позволившими клинку срезать голову, но этого хватило - с лихвой.
Григорий взял свой автомат, бросил взгляд на тело Прохора, перешагнул через труп глоба и нырнул в тягучий дым. Автомат он нёс в левой руке - правая намертво прикипела к рукояти шашки.
Вокруг шла яростная стрельба, что-то взрывалось и горело. Шелихов знал - его отряд не остался без командира, кто-нибудь из хорунжих уже принял командование, и управление боем переведено в один из запасных бункеров. И Григорию стало легко - он просто шёл драться вместе со своими казаками и, если будет надо, умирать вместе с ними.
Дым поредел. Григорий увидел мёртвого глоба, лежавшего ничком, чуть поодаль - ещё одного. Напротив руин бункера догорал бронепрыг, завалившийся набок и подмявший под себя распластанные останки 'вампира'; покорёженный асфальт был усыпан 'дохлыми' 'осами'.
И тут над головой зарокотало, словно кто-то раскатил по небу горсть тяжёлых шаров.
Эскадрилья боевых винтокрылов вынеслась откуда-то из-за Дона и густо раскрасила вечереющее небо дымными следами пущенных ракет. И над автострадой, там, где окопались миротворцы, расплескалось слепящее зарево, словно туда опрокинули гигантский ковш расплавленного металла.
Пошатываясь - в ушах звенело, перед глазами мельтешили цветные пятна, - Шелихов добрёл до ближайшего дома и сел, прислонившись спиной к уцелевшей стене. Он выпустил автомат и коснулся ладонью земли, на которой за такой длинный сегодняшний день вдоволь попировал огонь.
Но вместо горячего пепла рука Григория встретила влажную нежность живой земли.
Земля была тёплой и мягкой, словно щека любимой женщины.
И тихо-тихо зазвучал в сознании Григория Шелихова голос Анюты: 'У нас будет сын, Гришенька… Сын…'.
AN id=epigraph>
А власть твоя, - уж как хочешь - а поганая власть.
М.Шолохов 'Тихий Дон'
Они отбили вторую атаку.
Поднятая разрывами тягучая пыль оседала медленно, словно раздумывая - а стоит ли? Только уляжешься, как тебя снова потревожат и подбросят вверх огненными смерчами…
И всё-таки она оседала, и затянувший всё вокруг густой бурый дым тоже мало-помалу рассеивался. Из-под его тяжёлого полога уже проступили искалеченные домики окраины и развороченный асфальт автострады, перетекавшей в центральную улицу городка. И стал виден уродливый силуэт 'диплодока', похожий на гигантскую перевёрнутую миску.
Тяжёлый штурмовой танк почти прорвал оборону повстанцев. Когда машина вошла в зону плотного огня, её бортовой компьютер оценил степень противодействия и отдал приказ на изменение боевой конфигурации. В ходовом режиме 'диплодок' напоминает обводами гоночный электромобиль, только способный с хищной стремительностью перемещаться по любому бездорожью. Но если этому электромобилю что-то угрожает, он мигом втягивает голову под панцирь: бронеплиты ползут и смыкаются в полусферу, пряча многоствольные контейнеры управляемых ракет и кургузое рыло напалмомёта. И взять вражину в этой его ипостаси ой как нелегко…
Однако ж взяли - сподобились. Поймали момент начала трансформации и хлестнули противополем. 'Диплодока' перекосило, 'раскорячило вшивую черепаху' - по выражению, брошенному кем-то в коммуникатор в злом азарте боя. Вот тут-то бойцы из первого взвода и влепили ему под шкуру пару кумулятивных 'змеюк'. И всё - встал, сволочь, смрадно коптя и похабно выметнув из-под бронированного подола длинные ноги перебитых гусениц.
А вокруг чадящего остова валялись тела глобов. Как только припекло, экипаж быстро покинул разбитую машину, но далеко уйти никому из них не удалось. Самый шустрый успел пробежать шагов тридцать, пока его не клюнула игольчатая пуля, вошедшая между нижним краем шлема и воротником бронекомбинезона. Шелихов видел через бинокуляры забрало убитого, сплошь залитое изнутри красным, - иголки, на которые разделилась эта пуля после попадания, просверлили голову глоба десятками аккуратных сквозных дырок.
Глобы отошли, как только штурмовой танк загорелся, - зрелище полыхающей боевой машины, рекламируемой как 'абсолютно неуязвимая', было впечатляющим. 'Жлобы', как называли врагов повстанцы (и не только потому, что первая буква слова 'globals' называется 'джи'), не любили боя грудь в грудь. Смешивать непокорных с землёй в однородную расплавленную массу с безопасного расстоянии, сидя перед дисплеем, - это да, такая война им по нраву. А вот если надо посмотреть противнику в глаза, в которых мечется твоя смерть…
Возвращались звуки, съеденные надсадным гулом канонады и грохотом взрывов. Что-то тихонько позвякивало - Григорий даже потряс головой: уж не мерещится ли? Нет, это трепетал под прилетевшим с
