основных сил неприятельского флота в генеральном сражении, после чего поражение Англии, наглухо блокированной крейсерами и подводными лодками, становится всего лишь вопросом времени, причём непродолжительного. Под 'основными силами' понимались линкоры: почти все высшие чины кайзермарине были участниками 'Великой битвы Северного моря', и грохот пушек победоносного Ютланда всё ещё звучал в ушах германских адмиралов. Авианосцам в рамках этой доктрины отводилась скромная роль – палубная авиация должна была вести воздушную разведку в интересах главных сил флота и обеспечивать противолодочную оборону дредноутных эскадр. Предполагалось также, что самолёты смогут наносить предварительные удары по линейным кораблям противника перед решительным артиллерийским боем и добивать повреждённые корабли после него – такая задача возлагалась в начале века на миноносцы. Никому из адмиралов кайзера и в голову не приходило считать палубную авиацию самостоятельной грозной силой, способной решить исход морского сражения, – опыты, проведённые в двадцатых годах в Америке, показали, что самолёты могут топить бронированные корабли, но скептиков это не убедило. Бомбить корабль-мишень, стоящий на якоре, говорили они, дело нехитрое. Вы попробуйте потопить линкор, маневрирующий на полном ходу в открытом море, да ещё стреляющий по самолётам из орудий, да ещё борющийся за живучесть, вот тогда поговорим. Тем не менее, Германия авианосцы строила – они появились у Англии, и с этим нельзя было не считаться.
В отличие от немцев, англичане подошли к вопросу боевого использования палубной авиации куда серьёзнее. Ларчик открывался просто: потерпев жесткое поражение в Северном море в шестнадцатом, Британия жаждала реванша и возвращения титула 'владычица морей' и очень внимательно рассматривала все варианты решения этой задачи. Победители вообще склонны почивать на лаврах, тогда как побеждённые (или не имеющие возможности сойтись с оппонентом на равных) ищут новые средства и способы борьбы.[11]
К 1939 году Англия располагала шестью авианосцами с почти тремястами боевыми самолётами. Основным типом ударного самолёта был 'Фэйри Суордфиш', используемый и как торпедоносец, и как бомбардировщик, и как постановщик мин. У этого биплана хватало недостатков, но они компенсировались его же преимуществами и высокой выучкой пилотов – кадры 'воздушных пиратов' Ройял Нэйви выковывались в жёстких условиях. 'Авоськи' взлетали с палуб авианосцев и в шторм, и в плохую видимость, и даже ночью. И не только взлетали, но и садились, что куда сложнее. Самолёты разбивались при посадке, падали за борт и тонули,[12] но Адмиралтейство не делало из этого трагедии – Британии нужна была победа на море. И ради этой победы английские лётчики тренировались денно и нощно, отрабатывая заходы на цель на разной высоте и с разных курсовых углов: в одиночку, парами и целыми эскадрильями. Игра стоила свеч...
Кроме 'суордфишей', у англичан имелись палубные истребители-бомбардировщики 'скуа', способные и вести воздушный бой, и бомбить, а также истребители 'гладиатор'. На смену этим машинам должны были придти бомбардировщики-торпедоносцы 'барракуда' и палубные истребители 'глостер', но война началась, когда авиапарк Ройял Нэйви ещё не успел обновиться. Однако и со старыми бипланами британские авианосцы кое-чего стоили, а германский Адмиральштаб их явно недооценивал.
* * *
Попытки дать англичанам генеральное сражение предпринимались немцами с самого начала войны, однако Гранд Флит (который назывался теперь Флотом метрополии, так как словосочетание 'Гранд Флит' будило у бриттов неприятные воспоминания) от этого боя уклонялся. Британия придерживалась традиционного принципа 'fleet in being'[13] и не хотела рисковать, прекрасно понимая, чем для неё обернётся потеря морского паритета. В начале октября четыре германских линейных крейсера – 'Адмирал Шеер', 'Адмирал Хиппер', 'Шарнхорст' и 'Гнейзенау' – атаковали Ла-Манш и учинили там форменный погром, но даже это не заставило английские линкоры выйти в море. Набег на Канал обернулся для немцев всего лишь тактическим успехом и укрепил германских адмиралов во мнении, что авиация не так и страшна быстроходным боевым кораблям в открытом море – несмотря на неоднократные атаки самолётов берегового базирования, немецкие крейсера не получили ни одного попадания. И Адмиральштаб почему-то не принял во внимание, что атаки эти были слабыми и плохо организованными – разрозненные и немногочисленные группы английских бомбардировщиков атаковали соединение адмирала Лютьенса в условиях плохой видимости, а в Северном море его прикрыли германские истребители.
Уклоняясь от решительного сражения, бритты с успехом применили против немцев их же тактику 'предварительного уравнивания сил' – ещё в сентябре, во время первого же выхода Флота Открытого моря, линейный корабль 'Баден' подорвался на минах, скрытно выставленных подводным заградителем 'Порпойз' у Вильгельмсхафена, и вышел из строя на три месяца. А в октябре линейный крейсер 'Гинденбург', направлявшийся на 'охоту' в Атлантику, был торпедирован у Гельголанда британской субмариной 'Тритон', потерял ход, отдрейфовал на своё же минное поле и там затонул после двух последовательных подрывов. Англичане, сознавая масштаб нависшей над ними угрозы, дрались зубами и когтями...
И тогда германское командования, припомнив опыт Первой Мировой, использовало старый приём и решило выманить противника в море угрозой крупномасштабной десантной операции. Целью операции стала Норвегия – её захват сулил немцам стратегическую выгоду, и англичане не могли отдать Норвегию без боя.
С точки зрения стратегов кригсмарине соотношение сил было в пользу немцев. Флот Открытого моря выставил для участия в операции четыре линкора – 'Тирпиц', 'Бисмарк', 'Байерн' и 'Заксен' – и четыре линейных крейсера – 'Шеер', 'Хиппер', 'Шарнхорст' и 'Гнейзенау'. Англичане могли противопоставить им только два линкора – 'Куин Элизабет' и 'Куин Мэри' – и два линейных крейсера – 'Энсон' и 'Родней'. У Британской империи было слишком много болевых точек, где требовались военно-морские горчичники. Италия вступила в войну на стороне кайзеррейха, и для нейтрализации Regia Marina (на французов надежды было мало) англичанам пришлось направить в Средиземное море соединение 'R' в составе авианосца 'Игл' и дредноутов 'Вэлиент', 'Рэмиллис' и 'Резолюшн' (линейный корабль 'Ривендж' находился в ремонте). Этот район был слишком важен, чтобы бросить его на произвол судьбы, а кроме Италии у Британии здесь имелись и другие противники – бурлил Ближний Восток, угрожая потерей Суэцкого канала, и неясной оставалась позиция Турции, от которой можно было ждать чего угодно. Линейный крейсер 'Худ' находился в Сингапуре в качестве флагмана Восточного флота – японские дредноуты демонстративно резали форштевнями воды Малаккского пролива, угрожающе поводя стволами тяжёлых орудий, и Англии необходимо было обозначить там своё присутствие. 'Хоув' с авианосцем 'Гермес' и французскими кораблями 'Дюнкерк' и 'Страсбург' гонялся по Атлантике за 'Дерфлингером' – немецкий линейный крейсер ещё в октябре прорвался через Датский пролив (потопив мимоходом подвернувшийся ему под стволы вспомогательный крейсер 'Равалпинди') и нещадно рвал английские трансатлантические коммуникации.
Но, вдвое уступая немцам в линейных силах, англичане вдвое превосходили их по авианосцам. Флот метрополии располагал четырьмя авианосцами ('Арк Ройял', 'Фьюриес', 'Корейджес', 'Глориес'), имевшими на борту двести четыре самолёта (девяносто шесть 'суордфишей', шестьдесят шесть 'скуа', двадцать четыре 'фулмара' и восемнадцать 'си гладиаторов'). Хохзеефлотте имел в своём составе только два авианосца – 'Граф Цеппелин' и 'Петер Штрассер' – со ста четырнадцатью самолётами (сорок два торпедоносца 'физелер'[14], двадцать четыре пикирующих бомбардировщика 'берсерк'[15], двадцать четыре истребителя 'беовульф' и двадцать четыре истребителя 'ландскнехт').
Германский авианосец 'Петер Штрассер'
Однако это обстоятельство не слишком заботило ни Редера, главкома кайзермарине, ни Маршалля, командующего Хохзеефлотте, – главным образом потому, что они не считали палубную авиацию англичан серьёзной угрозой, а двойной перевес в линкорах казался обоим достаточным условием для достижения победы. Этой убежденности германских адмиралов не поколебал даже октябрьский налёт англичан на
