ста пятидесяти миль. Встретились – и сцепились, яростно рубя друг друга очередями 'кольт-браунингов' и трассами двадцатимиллиметровых снарядов. Американцы, пренебрежительно относившиеся к 'азиатам', были неприятно удивлены: оказывается, японцы сумели создать истребитель, не только не уступающий американским машинам, но кое в чём их превосходящий. Вёрткий 'зеро' в маневренном бою уверенно брал верх над 'диким котом', грациозно заходя ему в хвост, – американским пилотам оставалось только уповать на защиту и живучесть своих истребителей, а также на сосредоточенный сноп огня, который выбрасывали пулемёты 'уайлдкэта'. Бой шёл на равных, и сбитые машины с обеих сторон густо падали в море, поднимая высокие фонтаны воды.
Взаимно проредив друг друга, самолёты противников разминулись, следуя каждый к своей цели. В результате скоротечного боя строй и порядок следования эскадрилий были нарушены: 'дивэстейторы' с 'Энтерпрайза' и 'Йорктауна' опередили остальные машины и появились над японским флотом, обогнав не только пикирующие бомбардировщики, но и 'диких котов' прикрытия. Пилоты торпедоносцев горели желанием 'надрать задницу этим джапам' и сходу пошли в атаку, презирая плотный зенитный огонь.
Атака самолёта-торпедоносца
Лихая атака оказалась самоубийственной. 'Девастэйторы' были встречены не менее чем пятидесятью японскими истребителями и стали для них лёгкой добычей. Под радостные крики с палуб японских кораблей 'зеро' сбивали самолёт за самолётом, не давая им выйти в точку сброса торпед. Эскадрильи с 'Энтерпрайза' – двадцать две машины – были выбиты начисто, авиагруппа 'Йорктауна' потеряла четырнадцать торпедоносцев из шестнадцати. Двум 'девастэйторам' удалось выйти на цель, но торпеда одного из них не отделилась от держателей, а торпеда второго самолёта то ли переломилась при ударе о воду, то ли прошла мимо, то ли попала в борт 'Сорю', но не сработала. А в следующие несколько секунд оба торпедоносца разделили судьбу своих товарищей: один был подожженных истребителем, коршуном упавшим на него сверху, второй, изрешеченный зенитными автоматами, вспыхнул и развалился в воздухе.
Адмирал Нагумо был доволен, но через пару минут картина боя резко изменилась: над японскими кораблями появились пикирующие бомбардировщики 'доунтлесс'. 'Зеро', учинившие бойню торпедоносцам, работали 'в партере', гоняясь за жмущимися к воде 'девастейторами', и не успели набрать высоту для перехвата атакующих пикировщиков.
Первым под удар попал 'Рюдзё'. Лёгкий авианосец почти полностью скрылся за стеной высоченных водяных всплесков и за чёрными султанами прямых попаданий. Бомбы рвали его палубу, и казалось, что корабль кричит от боли. Но мучения его были недолгими: через полчаса после начала атаки 'Рюдзё' перевернулся, показав пробитое днище – красный сурик превратил пробоины в подобие окровавленных ран, – и затонул.
Успех американских пикирующих бомбардировщиков не ограничился потоплением 'Рюдзё'. Прежде чем 'доунтлессы' были подавлены целой стаей японских истребителей, пикировщики добились трёх попаданий тысячефунтовыми бомбами в 'Хирю' и одного – в 'Сорю'. На обоих авианосцах вспыхнули пожары; адмирал Нагумо при виде этого зрелища с такой силой прикусил губу, что по его подбородку потекла струйка крови.
Горящий японский авианосец 'Хирю'
Адмирал был в бешенстве, но тут, к счастью, пришло сообщение от ударной волны, атаковавшей американское соединение: 'Оба авианосца противника горят'. Счёт потерь сравнялся, и Нагумо со свистом выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. Конечно, победа обошлась недёшево, подумал адмирал, но истинный самурай готов платить цену победы. Он повернулся к своему начальнику штаба и вдруг услышал его прерывающийся голос:
– Господин адмирал, снова 'дивэстейторы'. А это значит...
* * *
Вице-адмиралу Тюити Нагумо впору было вознести благодарственную молитву богине Аматерасу Амиками за то, что она надоумила его разделить авианосное соединение подивизионно. Девять японских авианосцев образовали три оперативные группы, в состав каждой их которых входили два тяжёлых и одни лёгкий авианосец, быстроходный линкор, два тяжёлых крейсера и два дивизиона эсминцев во главе с лёгким крейсером-лидером. Все три дивизии держали между собой дистанцию около двадцати миль, и эта предосторожность оказалась спасительной: американские самолёты не накрыли разом все корабли Нагумо. Под удар авиагрупп с 'Энтерпрайза' и 'Йорктауна' попала 2-я дивизия авианосцев, а волна самолётов с 'Лексингтона' и 'Саратоги' атаковала 1-ю дивизию – 'Сёкаку' и 'Дзуйкаку' повезло остаться незамеченными.[64]
Корабли 1-й дивизии оказались менее везучими. Флагманский 'Акаги' получил два попадания тысячефунтовыми бомбами в носовую часть, над которой тут же взметнулся полог гудящего пламени; Нагумо едва удержался на ногах, опёршись на руку Гэнды.
– Может быть, вам стоит перенести флаг на линкор 'Харуна'? – тихо осведомился начальника штаба. – Находится далее на 'Акаги' небезопасно...
– Нет, – адмирал решительно отвёл его руку. – Я останусь здесь: я верю, что мои матросы справятся с огнём. А если нет – что ж, тогда я погибну вместе со своим кораблём, как и подобает самураю!
Капитан первого ранга промолчал. У него был свой взгляд на самурайские принципы и на необходимость ритуального самопожертвования, но спорить с командующим он не стал. И как ни странно, команда 'Акаги' сумела локализовать пожар – возможно, нахождение Нагумо на борту горящего авианосца воодушевило экипаж. Дымящийся 'Акаги' увалился под ветер, ведя яростный огонь из всех зенитных стволов.
Положение 'Кага' было куда серьёзнее: кроме трёх бомб, авианосец получил две торпеды и загорелся от носа до кормы. Защита топливных цистерн на японских авианосцах была слабой – цистерны и топливопроводы разрушались при взрывах бомб и торпед, рождая пожары, пожиравшие корабельные внутренности. Через четыре часа, когда дальнейшая борьба за живучесть была признана безнадёжной, команда покинула 'Кага'. Эскадренные миноносцы подбирали людей, осторожно двигаясь среди плавающих обломков и человечьих голов, и в это время гладкую поверхность океана разрезал пенистый след от торпеды.
Американская подводная лодка 'Нотилэс' вышла в атаку и даже добилась попадания, однако её выстрел оказался холостым – торпеда ударила в борт 'Кага', но не взорвалась. Зарядное отделение отломилось и утонуло, а корпус торпеды всплыл чудовищной рыбой. Находившиеся в воде японские моряки зло колотили по нему кулаками, мстя за пережитый испуг; эсминцы провели активный поиск, кончившийся ничем – субмарина вовремя унесла винты.
Пока 1-я и 2-я дивизии соединения Нагумо несли тяжёлые потери, контр-адмирал Ямагути, командующий 3-й дивизией, не терял зря времени. 'Зеро' с 'Дзуйкаку', 'Сёкаку' и 'Сёхо' подоспели к месту боя и рассеяли американские самолёты, спасая израненные японские корабли. А затем с палуб 'журавлей' поднялась ударная волна – свыше ста машин – для атаки восточного соединения противника, наконец-то обнаруженного гидросамолётом с крейсера 'Тонэ'. Японцы жаждали реванша...
На палубе авианосца 'Сёкаку'
Первыми на цель вышли пикировщики 'вэл'. Поддержанные истребителями 'зеро', они прорвались сквозь воздушный патруль и зенитный огонь и всадили три 250-кг бомбы в 'Саратогу' и четыре – в 'Лексингтон'. 'Леди Сара' избежала фатальных повреждений, и спасительная темнота тропической ночи укрыла её от беспощадных глаз японской авиации, но судьба 'Леди Лекс' была более суровой – вслед за пикирующими бомбардировщиками над мачтами кораблей адмирала Флетчера появились торпедоносцы 'кейт', подарившие
