И ещё – звёзды казались мичману ищущими глазами, ищущими его и… Наташу! Наверное, для человека рационалистического мышления самым правильным было бы обратиться к судовому доктору, но что-то удерживало Сомова от подобного шага.
Эскадра тем временем обогнула мыс Доброй Надежды. Позади остались назойливые английские крейсера, сопровождавшие русские корабли от Виго до Канарских островов, тропические ливни и удушающая жара Гвинейского залива, где эскадра пересекла незримую черту экватора. Даже яростный шторм у южной оконечности Африки казался морякам облегчением – он принёс с собой долгожданную прохладу.
А впереди их ждал Мадагаскар, и самое главное – новости, которых эскадра была лишена в течение продолжительного времени.
И новости эти оказались прескверными – 23 декабря 2004 года в бухте Носси-Бэ на Мадагаскаре Рожественский получил известие о падении Порт-Артура.
Участь оставшихся от всей Тихоокеанской эскадры семи крупных кораблей была плачевной – в море они больше не выходили, отдавая матросов и орудия на сухопутный фронт. Попыток прорыва поодиночке не предприняли ни быстроходные броненосцы «Пересвет» и «Победа», ни крейсера «Паллада» и «Баян». В конце ноября, после нескольких штурмов, японцам удалось захватить гору Высокую, с которой хорошо просматривались Восточный и Западный бассейны порт-артурской гавани.
Начался финальный акт трагедии Тихоокеанской эскадры – в течение нескольких дней японцы методично расстреливали русский флот из осадных одиннадцатидюймовых орудий, словно мишени на полигоне. Уцелел лишь броненосец «Севастополь», перешедший в бухту Белый Волк. Но и он не пережил падения крепости – 20 декабря 1904 года, выдержав несколько атак японских минных флотилий и получив в результате попадание торпедой, последний крупный корабль русской эскадры был затоплен своей командой на внешнем рейде Порт-Артура. В этот же день генерал Стессель сдал город и крепость японской императорской армии.
Эскадра Рожественского простояла в Носси-Бэ два с половиной месяца – до начала марта. Столь продолжительная стоянка была вызвана в корне изменившейся ситуацией на театре военных действий: Порт-Артур пал, русские морские силы на Тихом океане уничтожены (пару уцелевших владивостокских крейсеров в расчёт можно не принимать), и японский императорский флот безраздельно владеет морем. 2-я Тихоокеанская эскадра осталась последним резервом России на море, последней ставкой в кровавой игре. Но в данном составе эскадра была слишком слаба для того, чтобы попытаться бросить вызов упоённому победами флоту Островной империи. Это понимали и в далёком Петербурге и лихорадочно пытались найти выход. Сгребли оставшееся старьё с Балтики и отправили его вдогонку Рожественскому, но мера эта являлась чисто символической. Присоединить же к эскадре новые и сильные корабли с Чёрного моря не представлялось возможным из-за наложенного Турцией запрета на прохождение военными судами других стран Босфора и Дарданелл.
Россия уподобилась азартному игроку в казино, выгребающему из карманов последнюю мелочь в безумной надежде, что подлый шарик рулетки остановится всё-таки на выбранном числе. Иначе – только пулю в лоб.
Стоит ли говорить, что настроение у защитников Отечества на борту пребывавших в тёплых водах Мадагаскара российских боевых кораблей отнюдь не было радужным – слишком многие понимали, что затеянное предприятие безнадёжно. Тем не менее, все – одни в силу долга, другие скованные жёсткими путами дисциплины, третьи (были и такие) из-за неугасшего патриотизма – продолжали почти по инерции выполнять порученное им дело. Человеку, подхваченному ярящимся горным потоком, невозможно выбраться на берег, если только с берега ему не протянут руку помощи. Но руку протягивать никто не спешил.
Мичман Сомов принадлежал к третьей категории. Несмотря ни на что, наперекор даже здравому смыслу, он искренне верил в победу и не допускал никакого иного исхода столкновения с японцами. Эта вера помогла ему избегнуть затягивавшего болота пьянства, в котором всё глубже тонул личный состав кораблей – как матросы, так и офицеры. Устоять же против искушений плоти – маленький береговой городок был переполнен доступными женщинами, слетевшимися сюда на запах наживы, – он сумел только лишь благодаря образу девушки, оставшейся в далёком городе на берегах Невы, но постоянно присутствовавшей рядом с ним незримо.
Пусть весь мир рушится в тартарары – Наташа была, есть и будет для Андрея маяком, чей свет пробьётся через любую мглу и непогоду. Мичман не испытывал неловкости от высокопарности своих мыслей – молодые влюблённые очень склонны к гиперболизации предмета своего обожания.
Но всё кончается, окончилось и затянувшееся пребывание русской эскадры в водах острова Мадагаскар. Третьего марта 1905 года Рожественский вышел в Индийский океан к Малаккскому проливу и дальше – к Цусиме, где его ждал оскалившийся многочисленными орудийными стволами и торпедными трубами флот адмирала Того. Поведение русского правительства было
Как ни странно, но гораздо больше, чем ближайшее будущее, Андрея Сомова занимал скрытый смысл его видений, становившихся всё чаще и ярче по мере приближения эскадры к берегам Японии. Видения эти сделались уже привычными, стали некоей неотъемлемой частью существования, и если какая-либо редкая ночь проходила без феерических снов, мичману делалось как-то неуютно. Он никому не говорил об этом, да и говорить-то было и некому.
…Железные водоплавающие монстры Российской империи, расталкивая своими грузными тушами пенящиеся волны, пересекали Восточно-Китайское море. В Цусимский пролив эскадра должна была войти утром 14 мая 1905 года, и этому дню суждено было стать самой мрачной страницей в истории русского флота.
Приближение русской эскадры японцы заметили ещё ночью, и Того немедленно привёл в движение взведённый боевой механизм. Разведывательные крейсера его флота один за другим стягивались к району обнаружения противника, и с этого момента корабли Рожественского находились под неусыпным наблюдением. И как же русский адмирал реагировал на происходящее? А никак.
Рожественский понаделал столько ошибок, что будь он даже агентом японского Генерального штаба, он и то не смог бы сделать большего для разгрома своей собственной эскадры.
Корабли Рожественского не соблюдали светомаскировку – вспомогательный японский крейсер первой линии дозоров «Синано-Мару» обнаружил эскадру по огням госпитальных судов. Начальник 3-й эскадры
