просто повторил чужую ошибку – люди ведь никогда не учатся на чужих ошибках; они почему-то предпочитают делать свои собственные…».
Все мечты профессора Райта рассыпались в пыль. Не будет никакого терапевтического клонирования, способного помочь людям справиться с множеством болезней путём замены повреждённых органов выращенными на основе ДНК самого больного, как не будет и чудесных воскрешений-воссозданий безвременно умерших на радость безутешным родным и близким. А будет… А вот что будет, это человечество увидит всего через несколько лет. Если, конечно…
Джошуа отошёл от окна, сел за стол и ещё раз быстро перелистал доклад. Задумался, барабаня пальцами по гладкой крышке стола, потом решительно встал и направился к двери.
…Он засиделся за компьютером в своём холостяцком коттедже далеко за полночь. У Райта были диски, на которые он, на правах ведущего специалиста проекта, скачивал базовые данные, касающиеся тех или иных направлений в разработках – в том числе и те, которые оборачивались тупиками. И теперь профессор Джошуа Райт компилировал эти данные, создавая новый массив.
Он закончил работу около двух часов ночи, и некоторое время вызывал на экран те или иные информационные фрагменты, сравнивая их с существующими в реальности и лишний раз проверяя на внешнюю достоверность. Это отняло у Райта ещё около часа времени, однако теперь он был уверен в том, что всё сделано правильно.
Затем профессор набрал код доступа к серверу Центра – он знал этот код, такое знание полагалось Райту по статусу. Надпись «Access permitted»[38] появилась на дисплее с секундной задержкой, и профессор немного помедлил, вглядываясь в экран монитора компьютера, словно надеясь увидеть там что-то очень важное.
«Господь бог уничтожил первую женщину – ту, которая была до Евы, – поскольку счёл её неудачной моделью, – мысленно усмехнулся Джошуа. – Ну что ж, последуем примеру Создателя, не сомневаясь в мудрости Его…».
Он помедлил ещё мгновение и решительно нажал «Enter».
Профессор Джошуа Райт сделал свой выбор.
Доктор Люк Чойс пребывал в полной растерянности. Три дня назад необъяснимо, ничего никому не сказав, пропал профессор Райт, и никто не знал, куда он делся. Не направил же он свои стопы в пустыню, соскучившись по обществу койотов и гремучих змей! Да и выйти с территории Центра незамеченным не смог бы даже человек-невидимка – уж это-то было хорошо известно доктору Чойсу. «Но что могло случиться со стариком Джошуа, – думал Люк, ощущая неприятный холодок, – здесь, в самом безопасном месте на Земле, как любят говорить сотрудники „Биологической лаборатории по изучению редких и аномальных форм жизни“? Неужели… Да нет, такого не может быть…».
А на четвёртый день в Центр прибыл мистер Арчибальд Эссенс, и тут же вызвал к себе доктора Чойса. Люк не видел «заказчика», как они с Райтом называли Эссенса в приватных разговорах, с того самого дня, как согласились работать над проектом «Печать» и подписали контракт; и нельзя сказать, что Люк Чойс очень уж сожалел о том, что не видит «одного из правителей планеты» каждый день.
– Садитесь, мистер Чойс, – сказал ему Эссенс, не тратя времени на приветствие. Он совсем не изменился за прошедшие несколько лет, словно законсервировался.
Люк присел на краешек стула, ощущая себя не правой рукой одного из руководителей «проекта века», а провинившимся учеником, вызванным к суровому директору школы.
– Мистер Чойс, – по своему обыкновению, Эссенс сразу же перешёл к сути дела. – Профессор Джошуа Райт, к моему глубочайшему сожалению, – неуловимая пауза, – разорвал контракт, и поскольку вы…
«Не верю! – мысленно закричал Люк – Не верю! Вы его…»
– …в течение всего времени существования проекта были его заместителем, мы сочли возможным предложить вам теперь занять его место. Мы полагаем, что вы справитесь.
«А что всё-таки случилось со стариком Джошуа?» – чуть было не вырвалось у Люка, но тут он наткнулся на ледяной взгляд Эссенса, и всякое желание о чём-либо спрашивать у него тут же пропало. Да и о чём спрашивать? Всё и так ясно…
– Я-а… не уверен, что справлюсь… – пробормотал Люк, чувствуя себя соучастником преступления.
– Справитесь, – заверил его Эссенс. – Мы считаем – справитесь. А чтобы придать вам больше уверенности в своих силах, – он быстро черкнул что-то на листке бумаги, – ваш должностной оклад отныне будет вот таким – разумеется, со всеми надбавками.
Чойс судорожно сглотнул, увидев цифры, выстроившиеся в очень впечатляющий ряд.
«Живём один раз, – промелькнуло у него в голове, – а за такие деньги…».
– Ну как, – спросил Арчибальд Эссенс, внимательно следя за выражением лица Люка. – Вы согласны?
– Да, – хрипло выдавил тот и снова сглотнул.
– Вот и прекрасно, – подытожил мистер Эссенс. – Да, только одна мелочь, – произнёс он, глядя Чойсу прямо в глаза. – Мы очень надеемся, что вы нас не разочаруете, и… не будете повторять ошибок ваших старших, но… не слишком разумных коллег. Вы меня понимаете, доктор, то есть профессор Чойс?
«В конце концов, – подумал Люк, почти физически ощущая холод глаз „заказчика“, – у меня же просто нет выбора!» – и молча кивнул.
Новоиспечённый профессор Люк Чойс тоже сделал свой выбор.
«Серая пелена дождя кажется непроницаемой и вечной, существующей с самого Начала Времён. Столицу этой страны можно назвать столицей дождей и туманов, и это будет правдой. Огни гигантского аэровокзала Гатвик безнадёжно тонут в мелкой водяной взвеси, которую островитяне называют drizzle. Сырость ползёт, проникает в малейшие щели, и даже в закрытом и утеплённом помещении с микроклиматом пахнет болотом. А если ты привык к жаркому солнцу родных мест, то тебе тут неуютно вдвойне…
Но сейчас твоё место здесь – потому что именно отсюда, из этой страны вышли те, кто когда-то поставили на колени твой народ и всю твою расу. Мечи воинов не устояли перед градом картечи, дворцы повелителей полумира были разграблены, и ставшие рабами гордые всадники веками гнули спины на торжествующих победителей. Да, предки живущих в этой стране держали весь мир железной рукой, и твои предки склонились перед ними. А наследники былых властителей – те, которые живут сейчас в другой стране, ставшей ныне первой, – замахнулись на большее. Им мало просто покорить, отобрать и заставить работать – они хотят переделать всё и вся под себя, по своему образу и подобию, отнять душу народа и заменить её ярким рекламным видеоклипом…
Но переделать человека – такое под силу одному только богу, а Всевышний не терпит святотатства. Он даст нам силу, и наше знамя, знамя истинной веры, поведёт за собой миллионы и миллионы! И мы вернём себе всё принадлежавшее нам, и возродим наше былое величие! Тем более что у мнящих себя теперешними хозяевами мира есть очень уязвимое место – среди них
На смуглом лице человека, сидевшего за столом в маленькой комнатке одной из технических служб международного аэропорта, все эти мысли никак не отражались. Потомок кочевых племён, некогда вышедших из колыбели человечества, спокойно смотрел на нервно расхаживающего перед ним по тесной каморке другого человека, одетого в форму вспомогательного персонала.
«Он согласится – куда он денется! – думал тот, кто сидел, глядя на того, кто метался. – Они слишком любят деньги…»
Человек в униформе резко остановился, хрустнул пальцами и отрывисто спросил:
– Сколько?
– Семнадцать миллионов.
