— А теперь самое главное. Уже здесь я, насколько мог, продолжал исследования объекта «18–36 бис». Продолжал, даже зная, что раньше мы практически ничего не могли добиться целым штатом светлых голов. Но свободного времени у меня неожиданно стало очень много, вот и ковырялся потихоньку. Восемнадцать лет исследований прошли безрезультатно… Только, как это очень часто бывает в науке, все решил случай. Два года назад на… — Сосновский хмыкнул и смущенно кашлянув продолжил — да, на свалке, я нашел интересный прибор. Ну, вы наверное подобные видели. На базе трансформатора Теслы сделана такая игрушка — стеклянный шарик с электрическими разрядами. Принес ее домой, починил и включив, поставил на стоящий в углу столик. Как раз рядом с «турником». И представьте мое удивление, когда внутреннее пространство объекта «18–36» вдруг потемнело! То есть а буквально через пару секунд, налилось сплошной чернотой! Я был поражен! Ведь еще в Радужном, что мы только не пробовали. В том числе и трансформаторы Теслы. Но результата не было. А тут вдруг все получилось… М-да… В общем не буду утомлять вас рассказами о том что и как я делал потом, просто скажу — мне удалось открыть путь в параллельный мир!
Я, хлопая глазами слушал этот рассказ, не зная верить или нет. Ведь все было сказано без грана улыбки. А глаза, тональность, мимика, интонации только подтверждали что человек говорит правду. Но, он не может ее говорить! И дело даже не в фантастичности самой истории! Дело совершенно в другом.
Сосновский видно правильно истолковал мое молчание потому что, улыбнувшись, спросил:
— Вас что-то смутило в моем рассказе?
Я кашлянул и честно ответил:
— Вообще-то да. Спорить не стану — в жизни и не такие чудеса встречаются. Но сами посудите — по вашим словам, вы практически всю жизнь проработали на государство. Причем не просто на государство, а на его наиболее закрытые проекты. И что такое режим секретности, знаете не понаслышке. Да что там говорить — он у вас в крови сидеть должен! А тут… как там у классиков было — прикрыв глаза, я по памяти процитировал — «И тогда Ипполит Матвеевич открыл первому же встреченному им проходимцу все, что ему было известно о бриллиантах». Так что или вы вообще не работали в закрытом городе, или никакого открытия не было, а вы мне сейчас кхм… извините, просто сказку рассказали.
Мне казалось, что после этих слов Игорь Михайлович может обидеться, но этого не произошло. Наоборот, удовлетворенно кивнув, словно убедившись в каких-то своих предположениях, он серьезно произнес:
— А третий вариант вы не учитываете?
— Какой?
— Безвыходное положение. Кстати, у Кисы Воробьянинова оно тоже было безвыходным, только «предводитель дворянства» это не сразу понял. Но чисто инстинктивно, поступил правильно. Ведь если рассуждать трезво, то без Остапа, Ипполит Матвеевич не нашел бы вообще ни одного стула. А с Бендером, лишь случайность помешала добраться до сокровищ. Вот и у меня сейчас безвыходная ситуация. Просто мне для одного очень важного дела, направленного на продолжение исследований, КРАЙНЕ НЕОБХОДИМ помощник. Причем не в научной части, а скорее в силовой. То есть молодой, крепкий и неболтливый человек, который умеет хранить чужие секреты.
«Проф» многозначительно замолк, а я облегченно выдохнул. Фу-у-у, вот тут то ты мил человек и прокололся! «Безвыходное положение» у него. Щаз! При подобных раскладах у ученого никак не может быть этого самого «безвыходного положения». Да как только государевы люди узнают о успешном эксперименте, у соседа не возникнет никаких проблем и вопросов. Ну, может кроме одного — «Что? В какой валюте я хочу получить положенную вместо Нобелевской премии компенсацию?».
Но желая поддержать предложенную игру, я не рассмеялся в голос а только въедливо поинтересовался:
— И для чего он вам нужен? На роль подопытной крысы? — и тут же добавил — Если вы меня на эту роль сватаете, то разу скажу — я несогласный. Я электричества боюсь, да и вообще… — а потом сменив тон, фыркнул — Вам не надоело? Как по мне, так шутка затянулась. Рассказывали вы конечно очень увлекательно, но я слишком хорошо знаю СИСТЕМУ, чтобы вам поверить. Судите сами — как только государство узнает о вашем открытии…
Увидев внезапно заледеневший взгляд «Профессора» я осекся, а он, катнув желваками, отрезал:
— Государство?! Для меня никто «Сумерки» не отменял! Сергей Васильевич, разве вам не очевидно, если парадигмой общества декларируется и возможность и даже необходимость паразитирования, то обращаться к носителям такой государственности безнравственно?
Ого! Как завернул! В последний раз Игорь Михайлович выражался подобным слогом, когда я, заикнулся о Сталине, обозвав усатого правителя «кавказским палачом». А Сосновский, в ответ, минут на двадцать разразился осуждающим мою позицию монологом, из которого я практически ничего не понял, лишь по интонациям собеседника догадавшись, что он со мной в корне не согласен. Вот и сейчас, кажется, мое предложение «Профессора» сильно выбило из колеи. Обычно он тщательно следит за своей речью и старается не использовать стиль общения принятый в их научной среде, предпочитая разговаривать нормальным языком. Но, похоже, мои слова его чем-то крепко зацепили.
Хорошо хоть его теперешняя фраза была достаточно коротка, и я вполне ясно разобрал в ней принципиальное нежелание сотрудничать с властями. Поэтому, сглаживая ситуацию, примиряюще пожал плечами:
— И что вы так разволновались? Бардак девяностых давно закончился. А президент, что сейчас опять рулит, он ведь вообще — из КГБ. Чего вам еще не хватает?
Игорь Михайлович, похоже, взял себя в руки, ответив вполне понятным языком:
— Отношения к жизни. Власть у нас уже вроде не оккупационная. Но и народной ее тоже не назовешь. Вот когда они докажут на деле что являются патриотами своей страны, тогда и можно будет объявлять об открытии. А пока они детей учат в иностранных университетах, держат деньги в иностранных банках, поддерживают не своего, а иностранного производителя, пока отечественная наука и образование находятся в загоне, наше руководство может не беспокоиться относительно параллельных миров. Пусть по-прежнему личные счета в швейцарских банках наращивают, глядишь и, на тот свет с собой пачку-другую валюты прихватят…
Сосновский перевел дух и как-то сгорбившись, добавил:
— Хотя ты знаешь Сергей, я думал, что хуже чем было у нас, просто быть не может. Но когда попал «на ту сторону» понял, что наш вариант истории это даже не цветочки а так — пыльца от цветочков.
Я ехидно улыбнулся:
— Ого! Так вы уже ТАМ были? А зачем тогда я понадобился?
«Проф» бросил на меня удивленно-рассерженный взгляд:
— Разумеется, был. Не думаете же вы, что я вообще бы начал этот разговор, досконально не убедившись в полной безопасности функционирования портала?
Не обращая на его недовольство внимания, я так же, с подначкой, продолжил:
— И как ТАМ? Люди есть?
— Конечно. И земля, и люди, и Россия есть. Точнее то, что от нее осталось…
— В смысле?
— В самом прямом. Российской Федерации в том мире больше не существует — видно предугадывая мой вопрос он махнул рукой — Нет. Никакой войны не было. Все было практически как у нас. Только вот по разным причинам, распад СССР плавно перешел в распад самой России. О причинах произошедшего говорить можно долго, но вы ведь политикой не очень интересуетесь, да и не это сейчас главное…
У меня по спине пробежали ледяные мурашки. Это он что… это он всерьез?! То есть наш престарелый сосед на самом деле руководил какой-то закрытой лабораторией? На самом деле проводил эксперименты с параллельными мирами? На самом деле сделал открытие? Бред! Так не бывает!
Я с трудом сглотнул и уже очень надеясь, что все вышесказанное было просто шуткой, выставил руку перед собой, призывая собеседника к молчанию и твердо произнес:
— Игорь Михайлович, вы меня конечно извините, но хотелось бы кое что уточнить. Из всего рассказанного мне понятно — данные о «турнике» относятся к высшей категории секретности. И судя по тому, что за все эти годы никто из властных структур вас не побеспокоил, похоже, вы остались единственным человеком кто о нем вообще знает. То есть вы, единолично, много лет были владельцем
