Тобой я стану

Там живут ханты и манси.

– Они говорят на своем языке? – спросила Рита.

– Да, но, насколько мне известно, они прекрасно знают русский.

Перед тем как сесть за уроки, Рита сняла с полки зеленый «Энциклопедический словарь», прочитала все, что написано о ханты и манси. Оказалось, они издавна расселились по берегам реки Обь. Занимаются охотой, рыболовством, оленеводством. Теперь, если ее станут спрашивать, куда она собралась, Рита знала, что ответить: она отправляется в эмиграцию.

Когда в 8 «А» узнали новость, вокруг нее охали так, что Рита чуть не задохнулась.

– Надо же, никаких тебе родителей! Кайф! – визжал от зависти бритый наголо Витек.

– Там такие олени... У них ресницы, как у Новиковой, – хихикал Мартышка, он же Славик Мартынов, который проходу не давал Ритиной соседке Даше Новиковой. – Я видал на картинке.

Даша звонко шлепнула его по стриженому затылку.

– Ты выучишь два языка, Ритка, я просто рыдаю от зависти, – призналась подруга Настя. Она видела себя в будущем переводчиком со всех языков мира. – Один язык ханты и один язык манси. Целых два!

Рита испытывала что-то еще, кроме обычного волнения перед новым поворотом в жизни. Но что именно? Она искала объяснения чему-то неизвестному, что входило в ее жизнь прямо сейчас. Или она сама менялась, а не обстоятельства?

Ночью, когда Рита лежала в постели с открытыми глазами, она поймала, наконец-то, мысль, которая не давала ей покоя.

Ну конечно, могла бы раньше догадаться, сердилась она на себя, если родители отправляют ее одну в такую даль, если верят, что там она может проучиться весь девятый класс, значит, она уже взрослая? Петруша – ребенок, они берут его с собой. Рита закинула руки за голову, вытянулась во весь рост.

А если она взрослая, значит, с ней может произойти что-то, чего не случалось до сих пор. Такое, чего втайне она желала... Там, на далеком Севере, есть кто-то... Особенный, не похожий на одноклассников...

От этой мысли, даже не разобранной на мелкие мысли-составляющие, у Риты быстро-быстро забилось сердце. Ей хотелось влюбиться по-настоящему. По-другому, чем в детском саду или в школе. Чтобы Он был необычным мальчишкой, не таким, каких она видела рядом с собой до сих пор. А еще лучше, если в него уже кто-то влюблен, какая-нибудь девчонка... Нет, не какая-нибудь, а очень красивая... Или он сам влюблен в кого-то... Но как только он увидит ее, то сразу забудет про всех девчонок на свете.

«Смешно», – попыталась одернуть себя Рита. Но что-то внутри противилось. Ничего смешного.

Что ж, умные люди говорят: о чем думаешь, то и случится.

Глава 5. А ты не манси!

– Нет, я не манси, – сказала Рита, укладывая на полке глубокого стенного шкафа свои вещи.

Она привезла немного – три пары джинсов, теплые брюки, футболки, свитера. В интернате на занятия все ходят в форме. Она понравилась Рите – брюки в зеленовато-бежевую клетку, бледно-зеленый пиджак и... Вот эта вещь нравилась Рите больше всего – галстук. Настоящий мужской галстук, с рыхлым узлом, чуть небрежно завязанный на бежевой рубашке. К костюму полагались черные лодочки, кожаные, на школьном каблучке.

Рита была высокая девушка – метр семьдесят пять, ей подобрали костюм точно по росту. Портниха осталась довольна – ничего не надо переделывать.

– Ты просто модель, – похвалила она, оглядев новенькую.

Люба, ее соседка по комнате, тоже оглядела Риту. Потом процедила сквозь зубы:

– Неплохо.

В комнате их четверо, Люба – самая близкая соседка Риты. Две другие обитательницы отделены от них деревянной резной ширмой. Директриса считает, что так удобней: и вместе, и в то же время нет.

– Если ты не манси, не ханты, почему ты здесь? – не отставала от новенькой Люба. – Чего тебе здесь надо? – Черные глаза смотрели недружелюбно. – Можно подумать, твой отец пасет оленей в тундре, поэтому тебя сюда прислали. – Она постаралась скривить губы так, чтобы новенькая не сомневалась в ее неодобрительном отношении.

Рита окинула взглядом свою соседку. Тоненькая, невысокая, с черными прямыми волосами до плеч. Волосы такие густые, что кажется, обычная расческа застрянет в них навсегда. Но самое удивительное, у нее синие глаза. Такие яркие, что хочется зажмуриться, потом снова взглянуть и проверить – не померещилось?

– Можно подумать, – фыркнула Рита, – твой отец пасет оленей.

– Конечно, – усмехнулась Люба.

– Не ври, – бросила Рита и снова отвернулась к шкафу, чтобы закрыть полированную дверцу.

– Я не вру, – Люба покачала головой.

– Ты сама-то видела оленя когда-нибудь? – спросила Рита.

– Они везде, – она захихикала. – Рогатые. А мой отец у них начальник.

Рита пожала плечами.

– Не поняла, – Люба нарочито шумно вздохнула. – У моего отца работает стадо разных мужчин, они все рогатые. Как олени. Поняла? Ха-ха!

Рита снова пожала плечами.

– Вообще-то ты сама не манси и не ханты, если то, что я вижу, правда.

– Ты про что? – Люба наклонила голову набок, с интересом посмотрела на Риту.

– У тебя синие глаза или синие линзы? – спросила Рита.

– А-а, вот ты про что. Глаза. Настоящие. – Люба вытаращила их изо всех сил. – Смотри. Отцовский подарок.

Рита молча ждала, что еще скажет Люба.

И она сказала:

– А ты догадливая. Я полукровка. Мой отец русский, а мать – манси. Таких, как я, здесь много. Теперь понимаешь, почему у моего отца рогатое стадо подчиненных? Ха-ха-ха! Но не у всех получаются такие красивые дети. – Она вскинула подбородок, приглашая любоваться на самом деле прелестным лицом. – Я взяла самое лучшее у обоих родителей, как все говорят. Я красивая, правда?

Рита уставилась на свою соседку. Такой самоуверенной девчонки она еще не встречала.

– Мой отец покупает все, что я хочу, – хвасталась Люба.

– Интересно, чего такого необыкновенного ты хочешь? – фыркнула Рита, поворачивая ключ в замке шкафа.

– Ну... Например, вот это. – Люба сунула руку под подушку. – Ты нюхала когда-нибудь такие духи?

– Какие? Покажи? – Рита отошла от шкафа, потянулась за коробочкой.

– Это духи, в которых есть особенные... Ну как их там?...

– Особенные вещества, – поспешила на помощь Рита. Она сразу заметила, что ее соседка, как говорила бабушка о своей приятельнице, не оратор.

– Ну да. Как только ими подушишься, на тебя все оборачиваются. Принюхиваются. – Люба захихикала.

– Тебе привез их отец? – Рита удивилась.

– Конечно, отец. Маме. Я у нее взяла.

Рита вертела флакон, похожий на яблоко.

– Нажми на хвостик, – сказала Люба.

Рита нажала. Аромат оказался нежный, хотелось вдыхать его снова и снова.

Люба уже сняла блузку, брюки, собираясь надеть ночную рубашку.

– Я всегда душусь на ночь, – продолжала Люба. – Давай. – Она протянула руку. Рита отдала флакон.

– Зачем? – Рита пожала плечами. – Я на ночь умываюсь и чищу зубы.

– Ты глупая, – фыркнула Люба. – Ты, как все.

– Ага, а ты не как все?