заперли.
— Но я же сбежал, между прочим, ради тебя.
Светка хотела мне на это что-нибудь сказать такое, чтобы я не очень-то хвалился, я почти всегда знаю, что она думает, у нее все на физиономии написано, но ничего у нее в этот раз не получилось, потому что ей было страшно приятно, что я удрал из дома, чтобы встретиться с ней. У нее даже щеки малость порозовели, и Светка стала старательно пить кофе, хотя в то же время следила, чтобы он не очень быстро кончился.
Мы растягивали наши маленькие чашечки так долго, что напиток в них совсем остыл. И пирожные мы давно съели. А все уходить не хотелось. В конце концов буфетчица высунула голову из своего убежища и крикнула:
— Ребятки, пора по домам. Кафе закрывается. На улице доворкуете.
Мы вышли на улицу. Светка разрешила мне проводить ее только до метро. Да я и сам бы никуда не пошел в таком виде. Нам обоим жаль было расставаться, а мне так уж вовсе не хотелось возвращаться домой. Но что было делать?..
Димкино пальто я оставил на лестнице, вместе с сапогами, может, и правда какому-нибудь бомжу пригодятся. Надел свои тапочки, взял ведро из-за мусоропроводной трубы (оно меня дождалось) и нажал кнопку дверного звонка. Три раза, как у нас заведено. Тами сразу залаял, а еще через несколько мгновений лай вырвался в коридор — мама открыла дверь нашей квартиры.
Нет, она меня не ругала. И почти не плакала. Усадила есть и не спрашивала, где я был. Даже погладила по голове, как Светка в кафе. Мне стало жалко ее и стыдно. Но я тоже не стал ничего говорить. Конечно же, мама уже бегала меня искать к Максиму. Только в том, что Макс не раскололся, я был уверен на сто процентов. Так что вряд ли мама поверила бы мне, что я ездил в зоопарк к Светке в тапочках и с помойным ведром. А сочинять что-либо, врать я больше не хотел.
Все пошло по-прежнему, вернулось на круги свои, как любит говорить мама.
Вечер я провел за «Делом о погибших кенгуру». Я размышлял, зачем Лешка лазил в зоопарк ночью, и был уверен, что бомжи тут ни при чем. Скорее уже волки были тому причиной. Вот только что он хотел выяснить? Может, то же, что и я? Не выходит ли Шаман на ночную прогулку по зоопарку? Все может быть. В любом случае бездарный Доктор Ватсон сильно осложнил расследование. Все, как по Конан Дойлу. Следующие шаги должен был предпринять уже я, и как можно скорее.
ГЛАВА Х «Доктор Ватсон» обличает
В воскресенье отец не приехал. Мы опять сидели дома с мамой вдвоем. В зоопарк к Светке я, конечно, и не надеялся выбраться. И разыскивать Димку Кокошина тоже. Не стоило дразнить маму после вчерашнего. День прошел обыденно, и было бы совсем тоскливо, если бы опять ко мне не заглянул под вечер Макс. В это же время позвонил наконец папа. Мама долго с ним беседовала, и я дорого дал бы, чтобы знать содержание этого разговора. Но мама унесла телефон к себе в комнату и плотно прикрыла дверь. Впрочем, я и так догадывался, о чем она может отцу рассказывать.
Когда Макс ушел, я спросил маму, когда отец собирается вернуться.
— Обещал поскорее, — кратко ответила она.
Однако не приехал он и в понедельник. Видимо, были у него дела еще поважнее домашних. А может, мама не захотела его расстраивать и рассказала не все.
В понедельник в школе появился Сашка Бирюков, в первый раз после скандального «рыцарского турнира». Мне жутко хотелось узнать, как с ним разобрались родители. Да и самому было что порассказать. Но на первом уроке русского языка нас с ним тут же рассадили, как только я подсел к нему за парту. Поговорить удалось только на перемене.
— Ну как? — спросил я, когда мы уединились с ним на лестничной площадке третьего этажа нашей школы, за библиотекой. Здесь всегда меньше всего народа. — Дома не убили?
— Во! — Бирюк поднял большой палец на правой руке. — Сам не знаю, что с моими родичами случилось. Перевоспитались в один момент.
— То есть как? — опешил я.
— А так. Майя вызвала их в школу, они ходили оба. При мне молчали, слушали, что она говорит. Потом я вышел, и там в кабинете такое началось. Не знаю, что уж они там говорили. Только до меня через дверь долетал шум сражения. Когда вышли, Майя сидела вся красная, а отец вышел аж зеленый. Я думал, мне крышка, больше всего папаши боялся. Вышли на улицу, он мне говорит: «Рассказывай, как дело было». Я рассказал. А он: — «Тоже мне банду нашла: Министерство внутренних дел». Пока я думал, к чему он приплел это министерство, он опять мне говорит: «Больше ты в этой школе учиться не будешь». И мамаша поддакивает: «Поищем другую». Потом повели меня в магазин и купили роликовые коньки, которые отец обещал еще с прошлой весны. Со следующего дня они стали подыскивать новую школу, а мне и тут неплохо. Еле уломал, чтобы оставили. Обещал хорошо учиться.
Честно говоря, я позавидовал Сашке. У меня-то все оборачивалось по-другому. Как-то еще повернется, когда отец приедет. Впрочем, он у меня мужик классный, авось обойдется.
После уроков мы возвращались домой вчетвером: я, Сашка, Наташка и Любка. И опять через кафе бывшей «Диеты».
Кокошина в школе не было.
Моя мама, в отличие от отца, умеет надуться на целую неделю. Не разговаривает. Ходит мрачная. Мычит какие-то неразборчивые мелодии. Папа говорит, это потому, что она Рыба по китайскому гороскопу. Но постепенно мама начинает как бы забывать о том, что сердится. То позовет неожиданно ласково обедать. То спросит чего-нибудь. То сядет рядом смотреть телевизор. И песенное мычание у нее становится все более жизнерадостным. Все это добрые знаки. И я ждал, когда же они начнут проявляться в этот раз. Но мама держалась крепко. Я думаю, еще и потому, что отец все не ехал.
Однако во вторник она отпустила меня в зоопарк без разговоров. Правда — без всяких. Даже не стала спрашивать, когда я приду. Вообще-то она всегда спрашивает, а тут не стала. Хотела, видимо, подчеркнуть, что теперь, до приезда отца, я могу поступать как мне заблагорассудится.
А мне надо было в зоопарк еще и потому, что по вторникам проходят заседания клуба. Там я надеялся встретить своего доктора «Ватсона» и расспросить, чего он искал в ночном зоопарке.
В этот раз я не опоздал, а пришел даже заранее. Мы со Светкой успели еще немного пройтись, поглядеть на знакомое зверье, она мне показывала гепардиху, собирающуюся принести этой весной потомство. Потом уж мы пошли в комнату для заседаний. Там все уже были в сборе, в том числе и Лешка.
Перед самым началом меня подозвала к себе Марина Николаевна и сказала, что если мне нравится у них на заседаниях клуба, а также если я готов значительную часть своего свободного времени посвятить уходу за каким-либо питомцем зоопарка (то есть убирать за ним, кормить и тому подобное), то могу уже на следующем занятии вступать в члены КЮБЗа. Только для этого мне надо хорошенько подготовиться.
«А чего? — подумал я. — Я ведь этого хотел. Зато буду чаще видеться со Светкой». И дал полное согласие, хотя в глубине души весьма сомневался, что мне хочется убирать загон за бизоном или еще кем- то. Мне Тамерланова детства за глаза хватило, когда я ходил за ним то с совком, то с половой тряпкой. Но уж назвался груздем — полезай в кузов.
Я уселся на прежнее место рядом со Светкой, и заседание клуба началось. Только началось оно совсем не с того вопроса, который планировался ранее.
— У нас в зоопарке произошло ЧП, — начала Марина Николаевна. — И виновник его сейчас находится среди нас. На прошлой неделе один из кюбзовцев забрался ночью на территорию зоопарка и был задержан охраной. Мне он отказался давать объяснения своего странного поступка, может быть, он теперь расскажет всем нам, что он делал ночью в зоопарке? В противном случае нам придется решать, как поступить с ним. Тайн друг от друга у нас быть не должно. Тем более если эти тайны касаются питомцев зоопарка. Я хочу,
