Честно говоря, я не знаю, где это, но на всякий случай, чтобы поддержать разговор, сказал:
— А у нас в Узорове.
— Это у тебя в Узорове, а у меня в Митяеве, — опять уточнила Светка.
По-моему, Маша тоже не знала, где находится Узорово с Митяевым, но удовлетворилась ответом. Тут в разговор вступила ее подруга, Ира:
— А нам Света говорила, что твой папа частный детектив.
Я с неудовольствием глянул на Светку. Кто только ее за язык тянет!
— Ну! — грубовато согласился я.
— А еще нам Света говорила, — продолжала Ира, — что ты тоже детектив-любитель и несколько преступлений раскрыл.
Я чуть не поперхнулся чаем. Это уж слишком! Во язычок у моей подруги! Теперь все за столом молчали и смотрели на меня уже с нескрываемым интересом. Очевидно, им действительно было кое-что известно. Я должен был хоть что-нибудь сказать. И я сказал:
— Ну-у, не знаю.
— Как это не знаешь? — удивилась Ира.
— Что вы к нему пристали, — чувствуя свою вину, Светка поспешила на выручку. — Он к нам в КЮБЗ поступать хочет.
— О-о-о, — оживился Валерка, — давай-давай, а то у нас мужиков мало, а детективов вообще нету. Нам как раз такой нужен, а то тут всякие преступления творятся, а раскрыть их никто не может.
— Какие преступления? — искренне удивилась Маша.
— Ну кенгуру-то кто-то загрыз, — пояснил Валерка. — Вон Лешка кричал, что не случайно.
— Господи, мало ли что кричал Лешка, — закатила глаза Ира, — он еще совсем пацан.
Нельзя сказать, чтобы эта девочка тоже выглядела очень взрослой. Да и, по-моему, самым взрослым в этой компании выглядел я. Ну, может быть, еще Валерка и Светка, но никак не Ирка.
— Блин, да ерунда это все, — вмешался тот из ребят, которого я видел раньше в зоопарке, он тоже был членом КЮБЗа и звали его Славкой. — Просто перелезла через изгородь бродячая собака, всех задрала, и все. Какое тут преступление? Противно слушать. Первый раз, что ли?
— А что, не в первый? — насторожился я.
— Ну при мне еще такого не было, но Андрей говорил, что не в первый. Говорит, кенгуру собаки уже один раз сожрали.
— Ага, — закивала головой Маша, — я тоже слышала про кенгуру, только это давно было. Один раз собака к ним забралась, а один раз какие-то идиоты порезали их ножами. А еще один дурак как-то забрался к белым медведям и медведицу ножом ранил. И оленя как-то раз убили и съели. И никому ничего за это не было. И в этот раз тоже не будет.
— Блин, — опять вмешался Славка, — да никто в этот раз туда и не лазил, кроме собаки. Там и следов-то человеческих не было.
— Откуда ты знаешь? — спросил его Валерка. — Мы все, кроме Лешки, вообще туда после школы пришли. И ты тоже.
— Андрей там снег сгребал с кровью, говорит, только собачьи следы были. А человеческие только от Ментов и Лешкины.
— Много твой Андрей про следы знает.
— Знает, он в заповеднике после института работал, следы только так читает. Не ошибется.
— Да не спорьте вы! Лешка и не говорил, что туда человек лазил, — разгорячилась вдруг Маша, — он говорил, что знает, кто туда собаку запустил.
— Не знает, а узнает, — поправила подругу Ира.
— При мне он кричал, что знает, — возразила Маша. — Только у него нет доказательств.
— Да, блин!.. — только махнул возмущенно рукой Славка, мол, мели Емеля.
— Что ты тут разблинкался? — вдруг возмутилась Маша. — Это, между прочим, не очень-то прилично.
— Ой-ой-ой, — поддразнил ее Славка гнусавым голосом.
— Дурак, — брякнула Маша, покраснела и отвернулась.
— Сама дура, — ответил ей Славка.
— Ну хватит, заткнись, — гаркнул на него Валерка, и Славка недовольно заткнулся.
— Все… — Валерка встал из-за стола, чтобы охладить накалившиеся страсти. — Пошли танцевать.
— Я еще чай не допила, — ответила еще возмущенная Маша.
Однако остальные пошли за Валеркой, да и Маша тоже.
Я вообще-то танцевать не умею. Как-то еще не научился. Поэтому хоть и пошел со всеми, но сел на диван и позориться не собирался. А Светку сразу же пригласил Валерка. Мне это уже стало надоедать. Дать ему в глаз, что ли? Если бы все это продолжалось долго, я бы, может, и не сдержался, но, правда, Светка долго с ним не танцевала. Очень скоро она что-то сказала на ухо своему кавалеру и села рядом со мной, взяв меня за руку. Я был ей благодарен.
Музыку я люблю, а все эти танцы мне не по вкусу. Так что я опять скучать начал. Вскоре и все остальные расселись по стульям и диванам, им тоже танцевать надоело.
Музыка на диске закончилась. Проигрыватель замолчал, перестав подмигивать зелеными огоньками.
— Ну, чего вам поставить, чтобы вы развеселились? — спросил нас Валерка.
Девчонки пожали плечами, а Маша еще добавила нарочито безразличным тоном:
— Все равно.
Я же заинтересовался Валеркиными дисками. У меня у самого их немало, и я все время подкупаю новые. Вот и захотелось мне посмотреть, что есть у Валерки.
— Ну-ка, засвети, чего там у тебя есть, — поднялся я со своего места.
Валерка охотно подвел меня к полке с лазерными дисками.
Там было много классической музыки и российской эстрады. Был джаз, популярный в далеком уже прошлом, а вот рока вообще не было.
— А где у тебя рок-то? — удивленно спросил я. Ведь все это время мы слушали роковые композиции.
— Рок у меня в столе, в моей комнате. А это родительские диски, — пояснил Валерка.
— Ну, покажи, — попросил его я. И мы пошли в его комнату, оставив всех остальных скучать некоторое время без музыки.
Валерка выдвинул ящик своего письменного стола и вытащил оттуда полиэтиленовый пакет с дисками. Он протянул его мне, а я заглянул внутрь. В основном все было новое, недавно вышедшее. Многих записей я еще не слышал, а о некоторых и не знал вовсе.
— А вот это у тебя что? — спросил я Валерку, извлекая неизвестный мне диск с каким-то лохматым музыкантом в бабочке на обложечной фотографии. Там было написано по-английски не то «Bushlat», не то «Beshkek», не то еще что-то. Я не успел прочитать, как Валерка отобрал у меня коробку с диском.
— Это? Это… — Валерка явно затруднялся с ответом. Он силился разобрать надпись под физиономией. — Скрипач какой-то, — удивленно заключил Валерка, обратив внимание на изображенный рядом с музыкантом инструмент.
— Дай-ка. — Я забрал у него из рук диск обратно, при этом коробка приоткрылась и из нее выпал на пол какой-то бумажный листок. Я наклонился и поднял. Это был фотография, сделанная на «Полароиде». Я хотел протянуть ее Валерке, но замер от удивления. На снимке был запечатлен не кто-нибудь, а Димка Кокошин в обнимку с живым удавом. То есть не Димка обнимал змеюгу, а удав обнимал своим телом его плечи.
— Откуда у тебя? — Я отдал Валерке фотографию.
— А-а… — протянул он, — это мой друг. Заезжал ко мне. Мы вместе в зоопарк ходили, там сфотографировались в террариуме. Я ему свою фотку отдал, он мне — свою.
Я и сам знал, что эта фотография сделана в террариуме. Мы там тоже со Светкой фотографировались, с этим же удавом. Фотограф там регулярно дежурит. Но меня удивило то, что Димка Кокошин знает Валерку.
