никуда не поворачивая, а когда свернул, они сразу же запрыгали то ли по плохой проселочной дороге, то ли вовсе по бездорожью. Еще через пару минут тряски, за которые Петька отбил Феде все ляжки, автомобиль остановился, и водитель тут же выключил двигатель и погасил фары.
Все вышли в ночь. Андрей распаковал тюк на крыше машины, снял оттуда два рюкзака, один надел себе на плечи, второй помог накинуть Борису Вениаминовичу. Потом он открыл задний багажник, достал какой-то длинный сверток, еще что-то и, навьюченный, как верблюд, двинулся куда-то во тьму ночи.
Фонарика никто не зажигал.
— Идите за мной, а я за Андреем, — тихо посоветовал Витаминыч. — Он хорошо дорогу знает. А то не ровен час споткнетесь, ногу подвернете.
Они вытянулись в одну короткую цепочку. Сергей Сергеевич остался в машине.
Федя шел третьим, сразу за Витаминычем. Он едва поспевал за ним, хотя у обоих шагающих впереди взрослых на спинах были здоровенные рюкзаки. Его собственный не шел ни в какое сравнение. Единственными звуками, сопровождавшими этот ночной поход, было шуршание откатывающихся из-под подошв камней да шелест сухих трав. Они давно уже шагали по целине и потихоньку поднимались по пологому склону холма.
«Как волки, — подумалось Феде. — Или диверсанты. На диверсантов даже еще больше похожи».
— Здесь, — глухо сказал кто-то впереди.
И Федя понял, что они догнали остановившегося Андрея.
— Ну, отворяй Сезам-то или Сим-сим, — усмехнулся Борис Вениаминович, — ты у нас и Сусанин, ты и Али-Баба.
Андрей сбросил на землю рюкзак, опустился на колени и, кряхтя, отвалил большой плоский камень.
— Сюда, — кратко произнес он и спрыгнул во тьму. — Рюкзак мне подайте, — послышалось уже из- под земли.
Борис Вениаминович подал рюкзак.
— Теперь вы, — скомандовал он ребятам. — Ну, кто первый?
— Это чего ж, мы в пещере жить будем? — вслух догадался Саша. В его голосе сквозило крайнее изумление, смешанное с некоторым неудовольствием.
— Класс! — толкнул Федю в бок Петька.
Все по очереди спустились во тьму подземелья, только там Андрей и Борис Вениаминович зажгли свои фонарики.
Федя, да, наверное, и Петька, и Саша впервые попали в настоящий подземный ход — если забыть про московский метрополитен, конечно. Здесь было прохладнее, чем наверху, но в общем-то ничего, жить можно. Ход уходил понемногу вниз и был таким высоким, что даже довольно долговязому Андрею не приходилось нагибаться.
Свет фонарей выхватывал из тьмы ровные белые стены. Федя подошел и пощупал ладонью поверхность той, что была от него справа. Стена оказалось немного шершавой и холодной. Под рукой ощущалась тяжкая монолитная толща, в которой был вырублен кем-то подземный ход. Федя вдруг понял, что стена состоит из того самого камня, из которого построены многие домишки на окраине города, а также те, что он видел у подножия горы Митридат. «Отсюда камень-то брали», — догадался он.
— Все? — спросил Борис Вениаминович, последним спустившись в проход. — Ну, пошли.
Теперь он пристроился сзади, Андрей же, как и прежде, шагал впереди. Так шли они довольно долго. Пол подземелья постепенно шел под уклон, и вместе с ним они уходили все глубже и глубже. Несколько раз свет переднего фонаря застывал на месте — это Андрей останавливался и поджидал остальных, перед тем как свернуть в какое-нибудь боковое ответвление коридора.
Андрей остановился в очередной раз. Растянувшиеся длинной цепочкой его подземные спутники собрались в тесную группу. Подошел Борис Вениаминович, стало гораздо светлее. Федя увидел, что свет его фонаря уже шагов через семь упирается в стену — дальше хода не было.
— Теперь куда? — спросил Борис Вениаминович.
— Вниз, — ответил Андрей. — Вот здесь.
Он опустил фонарь и высветил две веревки, привязанные к вбитым прямо в каменный пол толстым и ржавым штырям. Это было начало веревочной лестницы, конец которой опускался в какую-то яму.
— Ну, кто первый? — спросил Андрей. — Тут неглубоко, не бойтесь.
Первым полез Петька, за ним молчаливый Мишаня, потом исчез за краем неизвестности Саша. Феде деваться было некуда. Встав на колено спиной к яме, он нащупал носком другой ноги первую хлипкую ступеньку и стал осторожно спускаться, как можно ближе прижимаясь к холодному отвесу стены. Неожиданно, когда он думал, что ему еще лезть и лезть, чьи-то руки подхватили его под спину и помогли встать на твердый, такой же каменный, как наверху, пол.
Едва Федя выпустил лестницу, как она застучала круглыми деревянными ступеньками по стене.
— Э! Куда?! — заволновался он, пытаясь поймать в темноте ускользающие веревочные концы, но не успел.
— А это все, — послышалось сверху, и оттуда кто-то осветил собравшихся внизу ребят фонариком.
— То есть как все? — спросил Саша.
— Все — значит добрались. Располагайтесь. — Ребята узнали голос Бориса Вениаминовича, хотя гулкое эхо искажало его.
— А вы разве не будете сюда спускаться? — поинтересовался Петька, и Федя почувствовал, как тревожно напряжен его голос.
— А зачем? — удивился Борис Вениаминович. — У нас с Андреем здесь неподалеку другая келья. А это ваша. Вы же сами согласились искать клад. Так что теперь как в армии. А днем я к вам приду, мы и начнем. Главное, перебраться надо было ночью. Передислокацию, стало быть, сделать. Располагайтесь. Поспите. Костер можете развести. Спички или зажигалка есть?
— Есть! — немного веселее крикнул Петька.
— Ну и хорошо. А дров вам Андрей уже натаскал. Устраивайтесь.
И фонарик вверху исчез.
С минуту во тьме царило молчание.
— Эй! — крикнул на всякий случай Саша. — Э-эй!
Они подождали. В ответ к ним не донеслось ни звука, только эхо много раз повторило Сашин крик. Их спутники ушли.
— Ох, не нравится мне все это, — мрачным тоном произнес Саша.
Глава X. Дети в подземелье
Фонариков было только два, Петькин и Федин. И то Федин все время гас, и его приходилось встряхивать.
— Контакт с батарейкой плохой, — каждый раз говорил Саша. — Давай ножом зачищу.
— Потом, потом, — отмахивался Федя.
Света эти фонарики давали немного, его едва хватало, чтобы выхватить из тьмы подземелья бледное круглое пятно на потолке того зала с квадратной ямой вместо пола, в которой они теперь все сидели.
— Да уж, — отметил Саша, — на полевой лагерь не очень похоже. Скорее это берлога.
Федя же чувствовал себя как в склепе, словно его похоронили заживо. Своим впечатлением он не замедлил поделиться с сотоварищами.
— Ага, — согласился Сашка, — мы здесь как в братской могиле.
— Да ладно вам, — храбрился Петька, — смотрите, все здесь есть.
Он водил своим фонариком по каменному полу, по очереди освещая детали скудного убранства их нового жилища, и быстро перечислял их вслух.
— Три матраса с одеялами, чайник, канистра, с водой, наверное, вон жратва, дрова… — Луч фонарика
