Квартиру Ефимушки, приятеля деда, Тошка знал хорошо. Когда он подошел к однооконному, вросшему в землю домику и побарабанил в стекло, за ворота высунулась баба.
– Ефимушку? – спросила она, щурясь на солнце. – Дедушки нету. А тебе на что?
– Да так, нужен. А где он?
– Дедушка-то? – баба засмеялась. – Да ты чей будешь?
– Хорьков.
– Неужели Анатолий? Как же я тебя не признала? Да где же узнать! Вон какой вымахал... Ин, тебе скажу... Дедушка в скиты к старцам ушел. Еще на святой... Где скит?.. Этого, милый, никто не знает... Старцы хоронятся. Кто же языком трепать будет! Как можно!..
Не добившись толку от стойкой кержацкой[5] бабы, Тошка вернулся огорченный.
Единственный человек, могший пролить свет на загадочный документ, так же, как и дед, был неизвестно где.
II. Сборы
Есть люди, которые, заинтересовавшись чем-нибудь, помечтают, поговорят об этом, на том и покончат. Тошка не такой. Недаром он – Хорьков. Над пустяком не думает, а что западет в голову серьезно, значит – сделано.
В тот же вечер он собрал всю свою компанию на огороде «по секретному делу».
– Говори, что за секретные дела! – интересовались ребята.
– Садись все, тогда расскажу.
Выждал, когда все трое сели на гряды, и спросил:
– Хотите отправиться в экспедицию?
– В экспедицию? – с удивлением спросили они. – Куда?
– Когда?
– И зачем?
– Хоть к черту на рога, согласен! – крикнул кудрявый Гришук. – Дома страсть надоело!
– А ты, Андрюха?
– Смотря по тому, куда и на сколько, – осторожно ответил Андрей, самый старший из них, лет восемнадцати. – Мне надо к осени алгебру повторить.
– А зачем? И на чьем иждивении? – добавил толстый Федька.
Тошка ответил:
– В леса, на север Урала. На собственных харчах. Отправка через неделю.
– Сколько верст? – осведомился Федька.
– Смотря по обстоятельствам. Пожалуй, верст пятьсот...
– Ого-го! А зачем?
– Сначала мы отыщем один скит...
Ребята разразились дружным хохотом.
– В монахи, что ли? Или агитнуть хочешь среди старцев?
– Я в скиты не иду! – кричал, смеясь, Андрей.
– Слушай, Андрюха! Да слушайте, черти!
Понизив голос до шепота, Тошка рассказал о найденной таинственной записке.
К Тошкиному повествованию слушатели отнеслись неодинаково.
– Клад? Иду! Иду! – подпрыгнул Федька. – Ай да дед! Когда собираемся? Я готов хоть сегодня.
Андрей отнесся скептически:
– Чепуха! Какой там клад... Что-нибудь другое старик имел в виду. Он был горячий охотник. Может быть, в тех краях много ценного зверя... Для охотника это – большое сокровище. Я читал как раз на днях в библиотеке...
– А по-моему, – перебил Гришук, – копаться в этом долго нечего. Не клад, так сокровище, что-то интересное там во всяком случае есть. Зря дед не стал бы писать в записке. Соберемся, пойдем и посмотрим.
– Пятьсот верст... Конец немалый, – раздумчиво сказал Федька.
– Я думаю, что идти надо, – решительно тряхнул головой Тошка. – Интересно, конечно, в записке...
– Брось ты эту записку, ничего она тебе путного не даст, – усмехнулся Андрей.
– Не даст – и не надо, – пошел на уступку Тошка, – а даст – жалеть не будем. Суть не в записке. Суть в том, что живем мы под боком у уральских дремучих лесов, а дальше как на десяток верст в них не заглядывали. Что мы о них знаем? Ничего. Андрей хоть книжки про них читает, а мы... да и книгу прочесть – не то, что своими глазами посмотреть.
