государственные ресурсы — составляет содержание современного этапа развития нашего государства. Распоряжение ресурсами сейчас постепенно концентрируется в корпорациях, контролируемых государством. Политика этих субъектов новых социалистических процессов выстраивается, исходя уже не из интересов мифического бизнеса, а из интересов представителей государства — членов правлений и советов директоров корпораций.
Сейчас ресурсное обращение, в отличие от начала 90-х годов, подвержено разным формам государственного и корпоративного регулирования (через тарифы, пошлины, границы между регионами и отраслями, внутри корпораций — через институты внутренних цен и другие инструменты). В то же время попытки прямого государственного распределения энергетических ресурсов и «продуктов питания первой необходимости» пока еще не были удачными. Это естественно, системе еще далеко до советского прототипа, хотя в целом жизнь налаживается, пенсии и зарплаты бюджетникам выплачиваются вовремя.
Существенным отличием современной ресурсной организации; государства от советской стало то, что конвертируемым ресурсом стал властный статус. Распределение статусов в системе государственного устройства (в отличие от СССР, где была громоздкая, но эффективная система номенклатуры и кадрового резерва) — самый, наверное, высокодоходный ресурсный бизнес. Другие ресурсы, в том числе и деньги, без статуса мало что значат. Должности государственной службы, а также должности в региональных и местных органах власти, политических партиях и организациях, представительских органах власти являются самым выгодным вложением ресурсов, сформированных при их расхищении-приватизации и потому подверженных «политическим рискам».
Количество богатых людей в органах власти, как и количество людей, ставших богатыми благодаря властному статусу, демонстрирует осознание активной частью населения того, что не подкрепленное статусом богатство столь же виртуально, как и рубли. Именно государственный статус — должность — дает доступ к распоряжению другими ресурсами, то есть к участию в собственно государственной жизни.
Управление ресурсами сейчас является основной, политически наиболее приемлемой и перспективной для постсоветской России формой организации социальной жизни. Оно базируется на новых, постсоциалистических ресурсах: деньгах, сырье и властных статусах.
Набирает силу тенденция придания статуса ресурсов все новым видам товаров. Идет скрытое соревнование между фрагментами постсоциалистического мироустройства за формирование собственной ресурсной базы. При этом ресурсами становятся даже зерно, мясо и продукция местной промышленности. Их вывоз за пределы границ некоторых регионов жестко регулируется уже сейчас. Фрагменты государства разграничиваются, и само это разграничение служит делу социалистического строительства.
Государство постепенно вводит границы, сужая зону свободного обращения товаров и денег. Недавние восстановление пограничных зон и запрет для высших должностных лиц иметь двойное гражданство тому примеры.
Их функции в нашей социальной системе таковы, потому что ресурсная организация государства никуда не делась. Она мимикрировала под рынок, но в рыночных формах ей тесно.
Самоуправление ресурсами: перераспределение и расхищение
Государственная машина СССР работала, особенно вне периодов полной мобилизации, не совсем так, как хотели бы ее идеологи. Прежде всего потому, что фрагменты ресурсного государства, когда интенсивность репрессий ослабевает, начинают формулировать собственные цели, лишь частично совпадающие с общегосударственными. И эти цели заключаются в распоряжении ресурсами, не суть важно какими.
Регионы, например, стремились получить более высокий статус в системе административно- территориального устройства, чтобы иметь в своем распоряжении такие же по объему ресурсы, какие есть у более значимых регионов, отрасли — увеличить свою долю ресурсов, получаемых в госплановских распределителях. Чиновники стремились нарастить административный ресурс. Простые граждане стремились увеличивать текущее потребление и/или делали запасы (соль, сахар, мыло, спички, консервы, в простейшем случае) на случай очередной чрезвычайной ситуации, которая у каждого поколения была своя — от голода и войны до тюрьмы и сумы.
Перераспределительные отношения в конечном счете превращают планирование, фондирование и контроль за распределением ресурсов в пустую форму, обеспечивающую, тем не менее, чиновников фондами для их нецелевого (не совпадающего с официальными планами) использования. Именно нецелевое использование ресурсов становится в определенные периоды жизни ресурсного государства основной целью его служащих. Причем важно, что институтом перераспределения выступает тот самый аппарат государства, который и должен обеспечивать распределение ресурсов для реализации великой идеи.
Необходимо различать нецелевое использование ресурсов и их расхищение.
Нецелевое использование перенаправляет ресурсы в рамках иерархии государственных целей, В то время как расхищение ресурсов направляет ресурсы на достижение целей, не санкционированных государством.
Административный рынок — это прежде всего институт перераспределения ресурсов для их нецелевого использования. Такая система отношений между статусами не создается государством, но возникает спонтанно при взаимодействии структурных элементов государства для решения задач перераспределения ресурсов. Само по себе перераспределение ресурсов есть торговля между чиновниками, имеющими политический и административный ресурсы и соразмеряющими их при дележке всего и вся.
Во времена стабильности административный рынок организован очень жестко. Административная валюта унифицирована, а административная торговля ограничена априорно заданными условиями ее обращения, то есть директивными указаниями по организации потоков ресурсов. Результаты дележа ресурсов обычно пропорциональны административному весу, то есть положению договаривающихся в системе административно-рыночных статусов — государственных в эпохи стабильности, силовых — в эпохи депрессий-перестроек. Тот, у кого политический и административный ресурс больше, получает пропорционально большую часть иных ресурсов, в том числе и материальных. В ходе торговли административный вес чиновников меняется, административный ресурс накапливается/расходуется, административно-рыночный статус агента административного рынка увеличивается/уменьшается.
Стремление к увеличению административного ресурса и сохранению или повышению административно-рыночного статуса является основным инстинктом агентов административного рынка. Статус определяет количество ресурсов, которые может перераспределять его обладатель, в том числе и ресурсов для личного потребления, таких как непосредственный (не опосредованный деньгами) доступ к потребительским благам в виде продуктов питания, государственных дач и качественного медицинского обслуживания.
В советские времена шел административный торг между военными, промышленниками разных отраслей (оборонной «девяткой», производителями товаров народного потребления, аграриями) за приоритеты народно-хозяйственного развития, то есть за долю отрасли в общем объеме распределяемых ресурсов. Причем вес отрасли и административный вес ее руководителей определялся по объему потребляемых ресурсов — чем больше потребляет отрасль, тем больше ее значение для народного хозяйства ресурсного государства. Само соотношение между великой целью и способами ее достижения (распределением ресурсов между отраслями и территориями) было предметом торга. Иногда для строительства социализма оказывалось значимым ресурсообеспечение обороны, иногда — сельского хозяйства, реже — науки и технологий. В рамках отрасли торг шел между главками, трестами и отдельными предприятиями. И отношения между предприятиями в рамках министерства также представляли собой своеобразную административную торговлю. Такой же торг шел между республиками, областями и краями, городами и районами — за долю ресурсов, получаемых из централизованных источников или отдаваемых в распоряжение государства.
Во времена депрессий высшие согласовательные органы власти вырождаются, так как общегосударственные цели теряют свою мобилизующую и оправдывающую жертвы силу. Власть при
