Лешко замер.
– В какой день, Валентин? Тогда, когда Лео в третий раз побеспокоил госпожу Карреро в больнице этой Мериды-Гвадианы?
– Да.
Лешко, чуть пригнувшись, подался к экрану, словно собираясь влезть в него.
– Что это был за день по времени Альбатроса?
Биокомп ответил почти без паузы:
– Двадцать третье июня. А по Кремс-шкале…
– Стоп! Не мешай, дай сообразить.
Лешко задумался. Двадцать третьего июня Лео Грег исчез у обрыва на Альбатросе. И в тот же день, как оказалось, нанес визит в больницу Мериды-Гвадианы на планете Журавлиная Стая. Пока неважно, как ему удалось незарегистрированным пройти «нуль» (хотя это очень даже важно – случай из ряда вон выходящий!); главное – в день своего исчезновения он был на Журавлиной Стае! Его искали на Альбатросе – а он преспокойно расхаживал по Мериде-Гвадиане, за десятки парсеков от маленького городка у подножия альбатросских Альп. Только вот зачем ему понадобилось вновь тревожить госпожу Карреро, несчастную жертву мыслеобраза-убийцы?
– Больше ничего, Валентин?
– Есть еще показания госпожи Эвридики Карреро.
– И что?
– Она прогуливалась по территории больничного комплекса и вышла к пруду. Там и встретила господина Грега. Как утверждает госпожа Карреро, он повернулся и протянул к ней руки. Внезапно ей стало плохо, она потеряла сознание и упала. Когда очнулась, господина Грега уже не было. Она рассказала об этом мужу, и в результате господин Карреро обратился с жалобой в полицейские органы.
– Значит, он ее ни о чем не расспрашивал? – Лешко почувствовал, что начинает злиться. – Так какого черта этот господин Карреро – или как его там? – решил, что Лео охмуряет его дражайшую супругу? Это ведь она его увидела, а не он ее! Мало ли по какой причине…
Лешко осекся. Теперь он был почти уверен в том, что знает, где искать Леонардо Грега. Грег покинул Альбатрос и принулил на Журавлиную Стаю. Грег стоял у пруда на территории больничного городка… там, где умерла Славия… Вполне возможно, что сейчас дни и ночи Лео проводит возле ее могилы…
– Валентин, подготовь сообщение для Журавлиной Стаи и сразу передай. Пусть уточнят, где похоронена девушка Грега – они знают, о ком речь – и посмотрят на кладбище, нет ли его там, у могилы. Только незаметно, не привлекая его внимания. Если его там нет – пусть пошарят по Мериде-Гвадиане.
– Разве господин Грег не вернулся на Альбатрос? У меня нет никакой информации. Он почему-то ничего не сказал мне о своих планах, хотя обычно это делал. – Голос биокомпа, как всегда, звучал вполне бесстрастно, но Лешко вдруг показалось, что в нем сквозит скрытая обида.
– Бывают такие обстоятельства, Валентин, когда ни с кем не хочется ничем делиться. Думаю, у Лео как раз такой случай. Он и мне ничего не говорил.
– Чем больше я общаюсь с вами, людьми, тем больше понимаю, какие мы разные, – сказал биокомп. – Ваше поведение не всегда бывает предсказуемым, а иногда становится и вовсе непонятным. Его трудно экстраполировать.
– На том стоим, Валентин, на том стоим. Помнится – давненько уже это было – мне понравилось одно место из какой-то книги. Кто-то из древних писателей, забыл… Вольтер, что ли… Неважно. Так вот, некий чужак подлетает к Земле и удивленно спрашивает: разве на такой планете могут жить люди здравого смысла? А ему отвечают: а с чего вы взяли, уважаемый, что здесь живут люди здравого смысла? Это именно о нас, Валентин!
– На вашем месте я бы поступал совсем по-другому.
– Это как же именно? – спросил Лешко с интересом, но, в то же время, ощутив какую-то тревогу. Даже не тревогу – только предчувствие тревоги родилось в сознании, но уже и от этого офицеру Унипола стало как-то не по себе.
– Я бы поставил перед собой определенную цель и шел бы к ней, не меняя решения, не сворачивая в сторону и не отвлекаясь. И заранее все просчитав с учетом возможных помех и с разработкой вариантов их преодоления.
– Собственно, мы каждый день занимаемся тем же самым, – медленно сказал Лешко. – Только не можем полностью освободиться от влияния обстоятельств. Мы взаимодействуем с окружающим, Валентин, и это отражается на наших путях. И порой оказывается, что, шагая в одну сторону, мы обнаруживает, что давно уже движемся в противоположном направлении.
Лешко задумчиво наклонил голову, обогнул стол и опустился в кресло; прищурившись, внимательно посмотрел на экран, словно стремясь отыскать ответный взгляд собеседника. Спросил негромко:
– И какую цель ты поставил бы перед собой? Покорить всю Вселенную?
– А какую цель ставите перед собой вы, люди?
Лешко на некоторое время оцепенел: биокомп отвечал вопросом на вопрос! Вместо ответа спрашивал сам, задавал встречный вопрос…
– Я не философ, а работник управления полиции, – медленно, взвешивая каждое слово, ответил Лешко. – Свои конкретные цели я знаю. Именно цели, а не цель. Успешно справляться с работой. Когда- нибудь все-таки успешно жениться и вырастить сына. Нет, лучше двух. Наконец-то пробиться в финал звездных боев – и победить. И так далее. Понимаю, ты не о том, ты спрашиваешь о человечестве в целом… Но, повторяю, я не философ. Хотя сомневаюсь, что они знают об этой глобальной цели больше меня, полицейского. «Куда мы идем?» Извечный вопрос, Валентин! А по-моему, мы никуда не идем, то есть не задаемся целью непременно куда-то идти. Просто живем, заселяем Галактику. Плодимся и размножаемся, как нам и было предложено Господом. Говорят еще, что Вселенная специально породила нас, чтобы противостоять энтропийным процессам, в противовес энтропии. Возможно. Возможно, Валентин. А еще
