летающей бестии… — Ал обвел взглядом спутников, медленно продолжил после заминки, словно размышляя вслух: — Когда я еще был автором… когда только начинал обдумывать предстоящее повествование, намечал сюжетные линии, делал наброски, то планировал нечто подобное. Прикидывал сцену нападения на вольного бойца Гронгарда чего-нибудь летающего и зубастого. Но так и не проработал эту сцену. А она, надо полагать, все-таки претворилась, так сказать, в жизнь…
Грон безнадежно вздохнул и выпрямился.
— Хорошо, Колдун. Как только почувствуешь, что можешь продолжать путь — скажи. Придуманный это зверь или нет, но нападает по-настоящему и лучше нам держаться от него подальше.
— Пора бы уже устроить засаду на метателей, — заметил нетерпеливый Вальнур. — Слишком вольготно мы даем им жить.
— Будем искать подходящее место, — сказал Грон и шагнул было к девушке, устроившейся на траве возле коней, но его остановил голос Ала.
Ал вновь говорил с запинками, будто сомневаясь в истинности своих суждений.
— Возможно, нас атаковал не просто летающий зверь… Что-то в нем такое… неестественное…
— А кто же он, по-твоему — дух? — Вольный боец вновь повернулся к Алу. — Для духа у него слишком крепкие кости.
— Вот именно. Крепкие кости, непробиваемая шкура — словом, довольно мощная защита, хотя Вальнуру и удалось попасть, видимо, в уязвимое место. А вот когтей нет…
— Зато достаточно много зубов! — вставил юноша.
— Насчет зубов ты, конечно, прав, — согласился Ал. — Но все-таки у меня есть подозрение, что это не какой-то здешний хищник, а искусственно созданное существо. Возможно, биоробот. Биот. Ну, скажем, сделанная очень хорошими мастерами механическая птица, — пояснил Ал, увидев недоумение и озадаченность на лицах собеседников. — Есть ведь в Искалоре и Тезаро какие-нибудь заводные игрушки?
Грон и Вальнур переглянулись, и вольный боец ответил, потирая подбородок:
— Я тебя понял, Колдун. Ты полагаешь, что этот зверь вовсе не зверь, а сложный летающий механизм, сработанный в мастерской каких-то искуснейших ремесленников?
— Да, — подтвердил Ал, притронулся к пострадавшему плечу и начал легонько его поглаживать. — И нападение зверя сначала на метателей, а потом на нас вовсе не случайно. Не ради того, чтобы попробовать, каковы мы на вкус…
— Охрана! — выпалил Вальнур. — Эта нежная птичка охраняет вино Асканты! Ты это хотел сказать?
— Во всяком случае, такое предположение не хуже любого другого, ответил Ал, не переставая потирать плечо. — А если есть охрана, значит, есть и что охранять. И значит, вино Асканты, возможно, действительно существует и находится где-то неподалеку.
Рения подошла к ним и, не вступая в разговор, с легкой тревогой смотрела на возбужденные лица мужчин.
— Не объяснишь ли нам, что же это все-таки за напиток — вино Асканты? — внезапно спросил вольный боец, пристально глядя на Ала. — Если ты действительно творец.
Ал выдержал его взгляд.
— Видишь ли, Гронгард, автор, приступая к созданию произведения, не предполагал что-либо на этот счет разъяснять. Вино Асканты — это символ, цель, к которой стремятся герои, преодолевая различные препятствия. И главным для автора было показать именно путь к цели. С ее достижением кончилось бы и повествование, автор поставил бы конечную точку. Хотя поначалу, как я уже говорил сегодня ночью, этот мир, наш мир, был задуман как мир, где живут потомки переселенцев с Земли. Значит, и Асканта, вероятно, относилась к числу переселенцев. Но вот кто она такая, и что это за необыкновенное вино?.. — Ал развел руками, не заметив, что движение не причинило ему боли — ориосская мазь сделала свое дело. — Просто какой-то там символический напиток счастья. Святой Грааль или, скажем, золотое руно. Потайная дверь в каморке папы Карло. Повод накрутить две дюжины приключений, вот и все. Не это было главным. Вино Асканты — это просто вино Асканты…
— Неиссякаемое, — заметил Грон.
— Какая потайная дверь? — почти одновременно задал вопрос Вальнур.
— Это еще одна история, совсем другая и придуманная не мной, ответил Ал юноше и повернулся к вольному бойцу. — Да, может быть и неиссякаемое. Налито в какую-нибудь там чашу, а это и не чаша вовсе, а свернутое в виде чаши бесконечное пространство, этакий кубок Ноя, с бесконечным же количеством вина. То бишь напитка счастья. А возможно, чаша плодородия богини Иштар. А может быть, и чаша Медеи, с отравой.
— Не знаю, что значит «свернутое пространство», — сказал Грон. — Ты говоришь, казалось бы, такими же словами, как и я, и Рения, и Вальнур, но понять тебя бывает трудно. Не знаю, что это за пространство, но голос…
Он осекся и мысленно выругал себя за то, что чуть не проговорился о Беардине, о голосе неведомого духа, который может слышать Беардин, и о том, что этот бесплотный дух говорит Беардину. Да, Колдун вроде бы не похож на соперника — слишком уж он беспомощен, даже с топором не умеет обращаться, но как знать, как знать?.. Доверять ему все-таки не стоит, человек он страшный и цель его непонятна. Или, напротив, очень понятна и не отличается от цели озерных метателей, только для достижения ее Колдун избрал другие средства…
— Как твое плечо, Колдун? — резко изменил Грон направление разговора. — Тебе уже должно полегчать, ориосской мазью залечить такие синяки ничего не стоит. Нельзя долго задерживаться и забывать о метателях — во второй раз железная птица их не остановит.
Ал, казалось, не обратил внимания на заминку вольного бойца, а если и обратил, то тут же забыл о ней, ощупав плечо и сделав несколько все более уверенных взмахов рукой.
— Да-а, — восхищенно протянул он и встал. — Мазь хороша, спору нет. Мертвого поднимет.
— Не знаю, поднимет или нет, но меня вылечила за ночь. — Вальнур тряхнул головой. — Клянусь ясноглазой Оль!
— Вперед! — привычно скомандовал Грон. — Рения наблюдает за правой стороной, Колдун за левой, Вальнур прикрывает. Если вновь налетит железный зверь — сразу в лес, без команды. Колдун, не забудь свой топор и держи его покрепче.
Маленький отряд вновь выбрался на дорогу и направился вверх по склону холма. За поворотом обнаружился довольно крутой спуск. Дорога сбегала прямо в серое овальное озеро с неподвижной водой, раскинувшееся под серым заспанным небом, и выныривала на другом берегу. Громада леса доползала до вершины холма и, словно обессилев, стекала по противоположному склону все более редкими и низкими деревьями, и на полпути к застывшему озеру превращалась в ровное поле, покрытое темно-зеленой травой. Поле охватывало пологие берега, полосой уходило в обе стороны от дороги, исчезая у подернутого дымкой горизонта, а за озером вновь начинался лес.
— Не нравится мне этот слепой глаз, — мрачно сказал вольный боец, остановив Тинтана. — Тут что- то очень похожее на ловушку.
— Какая же ловушка? — возразил юноша. — Дорога ведь не кончается значит, пробраться можно. Обыкновенная мелкая лужа.
— Нет, Гронгард прав, — вступила в разговор Рения. — Лучше обогнуть по берегу, не заезжать в воду. А вдруг там ямы или зубастые железные рыбы?
— Ты думаешь, его можно обогнуть? — Грон с сомнением покачал головой, повернулся к молчащему Алу. — И тут не обошлось без тебя, Колдун?
Ал, покусывая губы, долго и сосредоточенно изучал озеро, склон холма, полосу темно-зеленой травы, и наконец ответил:
— Я тоже сомневаюсь, что нам удастся свернуть с дороги. По-моему, вокруг болото. Боюсь, непроходимое.
— К сожалению, я с тобой согласен, Колдун, — хмуро подтвердил вольный боец. — Это болотная трава, я такие болота встречал не раз. Засасывает почти сразу и насовсем…
— А вот что касается лужи, — продолжил Ал, — то ты, Вальнур, принял за лужу нечто совсем другое.
