официального труда?
— Гм… Нет, не зарегистрирован…
— Тогда вам лучше не усугублять!
Через двадцать минут визитеры ушли, унося с собой компьютер, электрический чайник и кофеварку.
— Чайник у вас есть обычный, а кофеварка не является предметом первой необходимости, — пояснил Хохренко.
— А какой предмет кофеварка? — спросил Андрей, просто чтобы что-нибудь спросить.
— Это предмет роскоши, — объяснил судебный исполнитель.
Монитор он держал под мышкой, а системный блок положил в огромную сумку, в каких «челноки» любят возить товары через государственную границу.
— Смотри, Губарев, мы тебе все коммуникации отрежем! — пригрозила напоследок работница ЖЭУ. — Или вообще выселим за неуплату!
Дверь за незваными гостями захлопнулась.
«Хорошо, на кофе деньги не потратил, — подумал Андрей. — Без кофеварки он ни к чему».
Отставной доцент всегда умел найти в происходящем хоть что-то хорошее.
Все в жизни относительно. Та же самая база, то же озеро, тот же голубой воздух, но сегодня настроение у Михайлюка было ниже среднего. Гораздо ниже. Можно сказать — похоронное настроение.
Правда, бетонный подвал недостроенного здания в гораздо меньшей степени способствует релаксации, чем комфортабельный номер гостевого коттеджа. Здесь мертвенно тихо, как в склепе, остро пахнет пылью и страхом. На этом фоне развивающееся действо отвечает основному алгоритму успеха фильмов ужасов: обыденная обстановка, но с деталями, обещающими нечто жуткое.
— Вот, пожалуйста, копии патентов номер 242 и 243 на имя Михайлюка Степана Тарасовича, изобретателя нового способа обогащения радонового газа и выработки из него ракетного топлива…
Голос Юриста звучал монотонно, без всяких интонаций, как в суде. Может, это и был суд.
— А вот газетные сообщения…
Познавший таинства маникюра палец ткнул в одну вырезку, другую, третью…
— В них черным по белому написано, что Михайлюк Степан Тарасович разработал оригинальный способ переработки радона в ракетное топливо…
Юрист, а именно так он представился, когда Михайлюк спросил имя, оставалось только гадать, что это — профессия, кличка или диковинное имя, так вот, Юрист был одет в добротный серый двубортный костюм, голубоватую рубашку со строгим синим галстуком и таким же платком, выглядывающим из наружного верхнего кармашка пиджака. Он удобно развалился на стуле и, положив ногу на ногу, рассматривал играющий серебристыми бликами носок классической черной лаковой туфли. Нелепо выглядящий в подвальном помещении наряд дополняли набриолиненные и зачесанные на ровный пробор короткие волосы и тонкая полоска усиков, когда-то называемых «мерзавчиками». Казалось, этот типчик перенесен сюда из Чикаго тридцатых годов забарахлившей машиной времени и это видение сейчас исчезнет… Впрочем, сидящий на грязном полу академик Михайлюк в мятом пиджаке с оторванным рукавом выглядел еще более нелепо. И торчащие за спиной юриста, Юриста или «Юриста» Каин с Хлыстом в отвратительно сидящих синих рабочих комбинезонах и резиновых перчатках тоже выглядели крайне нелепо.
Короче, нелепой была вся мизансцена, поставленная режиссером, которому не дают покоя лавры Хичкока.
— А вот автореферат докторской диссертации Михайлюка С.Т. на тему: «Технология переработки радонового газа в ракетное топливо», — спокойно продолжал Юрист, и чувствовалось, что он умеет представлять доказательства присяжным. — И список сорока восьми научных трудов, посвященных той же проблематике…
Юрист вздохнул и сделал театральный жест правой рукой.
— Должен сказать, что мне, как человеку юридически подкованному, совершенно ясно, что именно Михайлюк Эс Тэ внес огромный вклад в науку по данной тематике. Думаю, это ясно даже нашим неискушенным слушателям, которые, несмотря на малообразованность и детскую наивность, являются хорошими специалистами в своем деле…
Он небрежно, не поворачиваясь, указал большим пальцем левой руки за спину на терпеливо ждущих мордоворотов в спецовках.
— И все же я бы не советовал вам, Степан Тарасович, знакомиться с талантами моих скромных друзей. Право же, не стоит этого делать. Лучше объясните, почему вы не хотите с нами работать? Даже упорно отпираетесь от заслуженных научных лавров? Ведь факты неопровержимы…
Степан Тарасович в очередной раз обвел подвал затравленным взглядом, остановившись на парнях в комбинезонах. У них были дегенеративные лица отмороженных уголовников. Не надо иметь аттестат профессора и почетные звания, чтобы догадаться, в каком деле являются специалистами эти ребята.
— Ну, хорошо. В этом нелегко признаться, но другого выхода у меня просто нет…
Он вздохнул и потупился.
— Я не делал никаких открытий, связанных с радоном, и не писал эти работы… Под моим началом в то время работал некий Губарев… Вот он-то и разработал эту технологию…
— Вот те на! — всплеснул руками Юрист. — То есть вы просто присвоили труды своего подчиненного?
— Ну да… Нечто в этом роде… В науке такое происходит очень часто.
— Другими словами, вы обворовали талантливого ученого и незаслуженно получили все свои степени, звания, награды?
— Ну… Если обострять, то… Можно сказать и так…
— А разве возможно, ничего не зная, быть директором института, доктором наук, академиком, главным специалистом по газу? — делано удивлялся Юрист.
— Выходит, возможно, — подтвердил Михайлюк. — Сейчас все на бумажках держится…
— Кроме личного интереса, — поправил чикагский гангстер из тридцатых годов. Прищурив глаза, он с интересом рассматривал академика и профессора. — А где теперь этот талантливый изобретатель?
— Не знаю. Наши пути, естественно, разошлись.
— Пожалуй, объяснение правдоподобное, — наконец подвел итог Юрист. — Хотя история довольно удивительная.
— Что же в ней удивительного? — мрачно пробурчал Михайлюк, который думал, что все уже позади, и машинально отряхивал костюм.
— Суть, дорогой Степан Тарасович. Надо быть полным мудаком, чтобы отобрать у талантливого человека то, чем не можешь распорядиться, а сам талант выкинуть на помойку! Ну что стоило взять его помощником на зарплату?
— Кто знал, что вы станете копаться в грязном белье…
Михайлюк тяжело поднялся на ноги и принялся выбивать пыль из вконец грязных брюк.
— Прошу сохранить все в тайне! Надеюсь, меня больше не будут здесь удерживать?
Юрист тоже встал.
— Я уполномочен принять только одно решение: не передавать вас этим милым и воспитанным ребятам… Так что калечить вас не будут…
— А жаль!
Каин и Хлыст громко зареготали.
— Вывод о вашей искренности я доведу до Виктора Богдановича. А вы пока поживите в своем номере. Можете гулять, ловить рыбу и пользоваться полной свободой. Разумеется, в пределах территории базы.
— Передайте Виктору Богдановичу, что с меня хороший стол, — слабо улыбнулся Михайлюк. — Ведь я его разочаровал, правда, совершенно невольно! Надеюсь, это не испортит нашей дружбы!
— Так и сказал: «Не испортит дружбы»? — изумленно переспросил Баданец.
