– Так... – шевельнулись побелевшие губы.
– Ну и хуй с тобой!
С окаменевшим лицом Серж выставил растопыренную левую ладонь, защищаясь от брызг.
– Ты что, стой! – крикнул Волк, понимая, что ничего не изменит.
Указательный палец Сержа раз за разом давил на спуск, но выстрела не было.
– Стой! – Волк ударил по руке, пистолет отлетел в сторону.
Чувак на четвереньках бросился к выходу. Серж подхватил автомат и пустил вслед очередь, но тот успел выскочить за дверь.
– Кто стреляет? – рявкнул в коридоре майор Шаров. – Быстро все на улицу! Дело закончено!
Операция длилась тридцать пять минут. Особая рота потеряла троих убитыми, пятеро получили тяжелые ранения, легкие имелись почти у всех.
– Красиво вышло, – повторял Деревянко, возбужденно ходивший среди приводящих себя в порядок бойцов. Он был цел и невредим. – Мы даже не ожидали.
– А чего вы ожидали? – спросил Волк. В него попали три пули. Две сплющили запасной магазин в нагрудном кармане разгрузки, одна расцарапала руку, срикошетив от титановой пластины, защищающей сердце. Ребра под ней ощутимо болели. Да и Сидорук с простреленной головой вовсе не выглядел красиво.
– В таких операциях потери могут достигать двух третей списочного состава... Это просто чудо. И хорошая экипировка. Видишь, тебя она спасла.
Волк не стал спорить, хотя был на сто процентов уверен, что спасло его не холодное железо, а именно чудо, амулет – клочок ваты в нагрудном кармане.
– В общем, гнали на бойню, а мы выжили! – сказал Серж. Он уже перевязал руку и недоуменно вертел в руках свой «ТТ».
– Я вас не гнал, а шел с вами вместе, – возразил Деревянко. – Чего ты его крутишь? Спрячь.
– Да не пойму... Нормально стрелял, а когда к лобешнику одному пидору прижал – отказал...
– У него ствол подвижный. Отошел назад – курок и заблокировался, – пояснил неизвестно откуда появившийся Спец. Он был в благодушном настроении. – Поэтому из «тэшки» в упор не стреляют! – Он подмигнул. – А вы парни-гвозди! Я даже не ожидал! Только рты на замке!
Роту погрузили в грузовики с крытыми кузовами. Час езды по тряской дороге, и они оказались на аэродроме. Почти таком же, как в расположении родной бригады: бетонная полоса, проложенная по пустыне. Непроглядная ночь дурманяще пахла тропическими растениями, было жарко, но Волка знобило, по телу то и дело пробегала дрожь.
– Это у тебя отходняк, – прокомментировал Серж. – Стресс держал нервы, а сейчас он прошел, и они распустились. Так всегда бывает.
– Ты-то откуда знаешь?
– Значит, знаю, раз говорю... На, выпей!
Волк почувствовал в руке плоскую фляжку явно не армейского образца.
– Откуда?
– От верблюда. Если хочешь, могу дать опиум пожевать. Будешь спокойный, как слон.
Покачав головой, Волк приложился к фляжке. Там была крепкая жидкость с непривычным вкусом. Он сделал несколько больших глотков. Серж что-то сунул себе в рот.
Послышался гул, в небе вспыхнула большая, быстро приближающаяся звезда. Через несколько минут на полосу приземлился самолет. Обычный «Ту-154» с надписью «Аэрофлот» на серебристом фюзеляже.
– Вот здорово! – оживились ребята. – А стюардессы будут?
Стюардесс на борту не оказалось. Но и без них, разместившись в удобных креслах, в совершенно гражданской и комфортабельной обстановке, бойцы почувствовали себя на седьмом небе. А когда машина набрала высоту и в иллюминаторы заглянули лучи восходящего солнца, просторный салон наполнили ликующие крики. Не кричали только три черных пластиковых мешка в багажном отсеке и пять наспех запакованных в бинты сгустков заглушенной промедолом боли, лежащих на полу в тамбуре между первым и вторым салонами.
Волк вертел в руках почти опустошенную серебряную фляжку с затейливым резным узором. По телу разливалось блаженное тепло и спокойствие. Он выбрался из ада живым!
– Скажи честно, ты трахнул Софью? – неожиданно для самого себя спросил он.
– Конечно. Думал, ты один такой умный? – Серж тоже расслабленно откинулся на сиденье и что-то катал во рту, словно конфету. Глаза его были полузакрыты.
Не ощущая вкуса и крепости, Волк допил содержимое фляжки.
– Воспользовался случаем? Меня Семенов вызвал, а ты и рад...
– Это было еще раньше, старик. Помнишь, ты вылез в окно...
– Ну вылез. Что с того?!
– Да то самое. Я стою внизу, жду тебя, а она выходит одна... Ну пошел проводить, взял под руку, высоко так, почти под мышку. А она аж вскрикнула, прижалась, вздрагивает так... Видно, ты ее хорошо разгорячил...
– И что?!
– То самое. Как раз ищи мимо детской площадки, знаешь там маленький домик? Избушка на курьих ножках... Ну, завел туда, наклонил... Правда, кричала она, я думал, весь гарнизон поднимет. Пришлось рот зажимать. Хорошая баба, страстная. Надо нам ее вдвоем отработать. Она намекала...
Ребра болели все сильнее, боль распространялась и охватывала всю грудь. Волк понял, что это болит душа. Сознание его раздвоилось. Одна часть хотела достать пистолет и выстрелить Сержу в голову. Вторая с этим не соглашалась: они спасали друг друга от смерти и стали побратимами, это искупает все – жизнь одна, а баб много. Половинки спорили между собой, руки вцепились в подлокотники, но пистолет оставался в кобуре.
– На, отщипни! – Серж поднес к его лицу черный шарик с терпким острым запахом. – Да не столько! Еще помрешь с непривычки! Отдели третью часть...
Во рту приятно занемело, словно от таблетки «Холодок». Потом это онемение распространилось на ноющую, пропитанную горечью ревности душу, душа тоже онемела, боль прошла, горечь выпала в осадок, стало радостно и спокойно. Хотелось петь.
– Ножи, автоматы и боезапас, завис над землею советский спецназ! – заорал он. В салоне засмеялись.
Аэрофлот еще не знал таких рейсов. На фоне белых подголовных салфеток контрастно выделялись чумазые смеющиеся физиономии. Под ногами и в проходах валялись тяжелые «ППШ», свободные кресла завалены вещмешками, бронежилетами, пустыми и заряженными магазинами. Крохотные игрушечные туалетики зассаны, словно через них протиснулось стадо коров.
– Подпевайте, черти! Не хотите? Эх вы... Хорошо сработали, Серж, правда? Интересно, где мы были?
Но Серж уже спал крепким сном. Черная краска полностью не оттерлась с лица, и он был похож на пьяного мулата. Из приоткрытого рта вытекла тонкая струйка слюны.
Из динамиков бортовой трансляции послышались сигналы точного времени и раздалось родное:
– Внимание, говорит Москва. Московское время шесть часов. Передаем утреннюю программу новостей...
Раздались аплодисменты. Ребята никогда не думали, что будут так радоваться обычной радиопередаче. Не вникая в смысл, слушали привычный голос диктора, знакомые обороты верней всего позволяли понять, что они уже дома.
– Труженики молочной фермы колхоза имени Ильича Знаменского района Тиходонского края получили рекордные надои молока и заняли первое место в социалистическом соревновании юга России...
– Африканский континент продолжает освобождаться от оков колониализма. Сегодня ночью в Республике Борсхана восставшие массы при поддержке армии свергли антинародный режим империалистической марионетки США диктатора Карай Путе. Возглавил революционный процесс прогрессивный общественный деятель Мулай Джуба. За многочисленные преступления против народа кровавый диктатор Путе приговорен революционным трибуналом к смертной казни...
