Софья сделала пару глотков и протянула фляжку Волку. Он залпом допил то, что оставалось. Вместо закуски по кругу пустили сигарету Серегина. Потом Серж и Волк вывели Софью за пределы мертвого города и смотрели ей вслед, пока быстрая ладная фигурка не растворилась в темноте.
Серж потянулся.
– Я же говорил, что она возражать не будет... Теперь мы с тобой молочные братья! – Он осекся. – Что ты так уставился?
– Как?
– Как будто хочешь дать мне в морду!
– Разве? Да нет...
Вряд ли сам Волк мог разобраться в обуревавших его чувствах. Но братской любви к Сержу он точно не испытывал.
Через месяц особой роте вручали правительственные награды. Тридцать семь человек, включая погибших, получили ордена Красной Звезды, остальным вручили медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». Майор Шаров досрочно стал подполковником и кавалером «Красного Знамени». Неожиданно для всех «Красное Знамя» получил Чучканов, а комбригу Раскатову еще более неожиданно повесили на грудь Золотую Звезду Героя. Кроме орденов за боевую операцию, за смертельный прыжок Серж получил медаль «За отвагу», а Волк – второй орден.
– Все, герой, теперь фамилию назад не переменишь, – сказал подполковник Селедцов. – Раз в наградных указах прошел, как Волков, значит, это на всю жизнь!
Три дня особая рота не вылезала из пьянства и самоволок. На четвертый всех отрезвил объявленный перед строем приговор военного трибунала: за неуставные отношения сержант Шмелев осужден на пять лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии усиленного режима.
Потом Чучканов уехал учиться в академию и забрал жену, для Волка окружающий мир мгновенно потускнел и обесцветился. Когда до дембеля оставалось полгода, он подал рапорт на поступление в Высшую школу КГБ СССР.
Кадровики разных уровней, читая справку-объективку, вшитую первым листом в личное дело немца с измененной фамилией, настороженно морщились и привычно готовились его отфутболить. Но два ордена, выполнение особо важного задания правительства, а главное, справка о контакте с Грибачевым, заставляли их озадаченно чесать затылки и нести досье начальству. Начальство обращалось за разъяснениями к вышестоящему руководству, вышестоящее истребовало материалы к себе, и история повторялась. Так личное дело Вольфа-Волкова добралось до высших уровней госбезопасности, и наконец сам председатель наложил решающую резолюцию: «Зачислить в кадры с использованием исключительно внутри страны».
Часть третья.
ПО ЛИНИИ КОНТРРАЗВЕДКИ
Глава 1.
Для посвященных нет тайн
На станции «Площадь Революции» было многолюдно, но отходящие один за другим поезда и бесконечные ленты эскалаторов справлялись с напряженными пассажирскими потоками, не давая обычному оживлению перейти в неуправляемую давку разворошенного муравейника.
– Встречи с агентурой здесь можно проводить только утром и вечером, днем это затруднительно, а в часы пик совершенно невозможно...
Практическое занятие «Оперативно-тактические возможности систем метрополитена» вел майор Синицкий. С ним были три слушателя – из курса оперативной психологии Волк знал, что таков предел группы, не привлекающей постороннего внимания. И преподаватель и ученики одеты в форму сотрудников метрополитена. Это еще одна хитрость: униформа обезличивает, во многих ситуациях служит своеобразным пропуском, в то же время позволяя сохранить анонимность.
– А сейчас включите рации!
Странно. В тридцати метрах под землей радиосвязи нет и быть не может. Но приказы не обсуждаются. Волк щелкает тумблером в кармане, и тут же ушную телефонную гарнитуру наполняет знакомый фон эфира. Федирко и Крылков удивленно переглядываются. Они одногодки Волка, но он чувствует себя намного старше и опытнее. Это его ощущение распространяется и на всех других соучеников.
– Ретранслятор с выходом на наземную антенну? – догадывается Волк.
– Примерно так.
Синицкий кивает на массивную круглую люстру из потускневшей бронзы.
– Датчики приема там. Наиболее уверенный контакт в радиусе десяти метров. Пошли дальше.
Упруго лавируя между спешащими пассажирами, «сотрудники метрополитена» движутся по перрону в сторону головного вагона.
Волку нравятся практические занятия. Они уже изучили центральный канализационный коллектор, системы городского водоснабжения, вентиляционные шахты, телефонные колодцы. Побывали на крышах небоскребов Калининского проспекта, облазили чердаки Арбата. На земле, над землей, под землей – везде течет своя жизнь, которая в любой момент может заинтересовать КГБ. Теперь наступила очередь метро.
Цивилизованный мир света и мрамора обрывается у черного зева туннеля. Дальше – километры первобытного мрака с редкими светофорами и лампочками технической подсветки. Слева, почти у входа в туннель – деревянная дверь без каких-либо надписей.
– Смотрите внимательно, – майор двумя руками берется за массивную ручку. – Приподнимаем вверх и откатываем...
Ему приходится сделать заметное усилие, чтобы дверь откатилась в сторону. Немудрено: она из толстого стального листа, деревянная панель всего лишь маскировка.
Слушатели по очереди заглядывают внутрь. Пустая комната около десяти квадратных метров. Ровный пол, ячеистые стены и потолок отблескивают металлом.
– При обнаружении любых взрывных устройств следует занести их сюда и закрыть. Тогда взрыв не причинит никакого вреда.
Синицкий закрывает дверь.
– А что там за люк в углу? – спрашивает Федирко. Волк удивляется – он не заметил никакого люка.
– Пока это вам знать не надо, – говорит майор и по узкому, огороженному заборчиком мостику ведет учеников в туннель. Через десять метров в грубой кирпичной кладке имеется еще одна железная дверь с нарисованным черепом и костями.
– Это вам тоже пока знать не надо, – Синицкий стучит согнутым пальцем по зловещему рисунку. – Но иметь в виду следует. Потому что при выполнении определенных заданий вам придется всем этим пользоваться. Тогда вы получите дополнительный инструктаж. Вопросы есть?
– А что, все станции имеют специальное оборудование? – интересуется Федирко – бойкий парень с пытливыми глазами. Он нравится Волку больше, чем Крылков. Тот никогда не задает вопросов, и на лице у него застыло туповатое выражение напряжения и испуга. Как только он прошел конкурсный отбор? Наверное, анкета очень хорошая...
– Старые станции – да, – кивает майор. – Лаврентий Павлович придавал этому большое значение, так по инерции и катилось до шестьдесят первого года. А потом деньги стали экономить. Но если нужда есть – и новые оборудуются. Еще вопросы? Нет? Тогда слушай вводную: разделяетесь, при радиомолчании следуете по произвольному маршруту. Через полчаса поднимаетесь на поверхность, выходите в эфир, сообщаете свои координаты. Задача – пройти максимально большой отрезок пути. Вперед, время пошло!
Длинный темный туннель с редкими огоньками слабых лампочек, острое ощущение опасности, легкое движение воздуха, отчетливо воспринимаемое вспотевшим лицом... Сердце учащенно бьется, слезятся от напряжения глаза – мрак впереди уплотняется и материализуется в огромную черную фигуру с угрожающе вытянутыми руками. «ППШ» привычно ложится к плечу, легко поддается спуск, нервно дергается приклад, но выстрелов не слышно, не вспыхивают огненные лепестки на срезе ствола, не впиваются смачно в цель пули. Зловещая фигура неумолимо приближается. Волк пятится, неожиданно вспоминает, что спуск следует нажимать не назад, а влево, и делает это, автомат обретает голос, и тут же на черном лице проявляются искаженные болью черты Сержа.
