тем самым снижая собственные сроки. Раньше он мало верил подобным рассказам: во-первых, потому, что никогда не слышал о специальных военных тюрьмах, а во-вторых, оттого, что суды Линча вряд ли могли предусматриваться приказами министра обороны. Но сейчас он находился в таком состоянии, что готов был поверить во что угодно.
Услышав шум и треск веток, дезертир спрятался за дерево, приготовил автомат и изготовился для стрельбы с колена, то есть грамотно и умело выбрал огневую позицию. Вообще все, что делал сегодня рядовой Иванов, с точки зрения тактической и огневой подготовки заслуживало самой высокой оценки. Если бы, конечно, он действовал на учениях или в реальном бою. Поворота оружия против людей, носящих одинаковую с ним форму, уставы, естественно, не предусматривали. Так же, как не предусматривали ту армейскую действительность, в которой подобный поворот мог произойти.
Шум усиливался, как будто через заросли продирались опаздывающие на последний поезд дембеля. Вскоре Иванов смог различить силуэты идущих людей, а чуть позже в пробивающихся сквозь листву косых солнечных лучах – и их лица. Он сразу понял, что слухи про ловцов дезертиров появились не на голом месте. Расхристанные, с угрюмыми звероподобными рожами, некоторые в криво сидящей порванной форме, преследователи не могли быть никем, кроме как пущенными по следу убийцами из неведомой военной тюрьмы. Выждав, пока дистанция сократится до уровня эффективного поражения, он прицелился в идущего впереди лейтенанта в разорванном мундире. Мушка была ровной и подперла снизу небритый подбородок. Если упираться плечом в дерево, то при стрельбе сохранишь устойчивость позиции – поразив первую цель, можно быстро перевести правильный прицел на вторую, а потом и на третью. Палец плавно нажал на спусковой крючок. Мирную тишину леса разорвал грозный рев автомата.
При первых же выстрелах Вольф мгновенно залег, остро ощущая запах прелой листвы, сгоревшего пороха и крови. Он видел, как опрокинулись под ударами мощных «акаэмовских» пуль Скелет и Утконос. По- заячьи закричал и скорчился на земле Хорек. Груша шарахнулся в сторону и неловко упал на бок. Сзади, громко матерясь, повалились в траву остальные.
Огонь прекратился так же внезапно, как и начался. Странно! В засаде должны сидеть не меньше двух автоматчиков, перекрестный огонь обрушивается на голову и хвост колонны, уцелевших кинжальными очередями прижимают к земле и забрасывают гранатами…
Сзади раздались пистолетные выстрелы – это опомнились Зубач и Катала.
Бах! Бах! Бах!
Бах! Бах!
Пуля свистнула прямо над Вольфом.
– Вы чего?! Смотрите, куда шмаляете! – зло заорал он.
Впереди затрещали ветки, донесся топот. Стрелявший убегал?! Это уже не лезло ни в какие ворота! Вольф не мог понять, что происходит.
– А, паскуда!
Зубач и Катала вскочили на ноги и принялись беспорядочно молотить вслед. Пули летели хаотично, крошили листву на разных уровнях, тут и там срезали ветки. Так ни в кого нельзя попасть, можно лишь сбросить напряжение нервов. Наконец наступила тишина. Только шелестели деревья да утробно стонал Хорек.
Вольф встал на ноги и отряхнулся. Поднялись Челюсть и Груша. Последний лихорадочно ощупывал себя и икал. Зубач настороженно огляделся, сплюнул.
– Чего там с этими?
По позам лежащих Волк видел, что Утконос и Скелет мертвы. Катала подошел к ним, перевернул каждого на спину, поморщился.
– Двое готовы. Скелету в шею, а Утконосу всю башку разнесло.
– А Хорек?
– Вроде дышит.
Зубач подошел, наклонился над раненым, потом приставил ему к голове пистолет, загородился растопыренной ладонью.
– Дышит… И что толку?
Глухо ударил выстрел. Зубач вытер испачканную ладонь о траву.
– Погнали дальше!
– Куда «дальше»? – возразил Волк. – Под пули?
Зубач опасливо огляделся:
– А хуля делать? Здесь стоять, что ли?
– Надо вначале этих найти, – Челюсть неопределенно кивнул на шелестящий кустарник. – Да разобраться с ними.
– Какой ты борзый! Иди, разбирайся! – Зубач сплюнул.
– Пушку! – Челюсть протянул здоровую руку.
– Чего?!
– Пушку давай, если сам бздишь! Не пустым же я пойду!
– Гля, Катала, чего придумал! Пушку ему!
Катала не ответил. Опыта нахождения под огнем у него было явно немного.
– Пустым против автомата негоже, – поддержал цыгана Вольф. – Скажи, Груша!
И хотя Груша тоже промолчал, Челюсть шагнул вперед и попытался завладеть пистолетом. Зубач отпрыгнул.
– Глохни, сука, а то я тебя заделаю! Не хер ни с кем разбираться! Сваливаем!
Беглецы прошли уже не меньше десяти километров. Несколько раз они видели группы солдат, которые неумело прочесывали лес, производя шума не меньше, чем беглые зэки. По беретам и тельняшкам было видно, что это не конвойные войска, а десантники. Зубач и остальные не обратили внимания на такую «мелочь», а Вольф расценил это как тревожный признак.
Через некоторое время он ощутил растворенные в чистом лесном воздухе молекулы знакомых запахов: оружейной смазки, ваксы, керосина, битума, нагретого дюраля. Неподалеку находилась воинская часть. Действительно, вскоре за ржавой колючей проволокой показалось летное поле, на котором стояли выкрашенные защитной краской самолеты. У Волка учащенно забилось сердце. Впервые за несколько месяцев он приблизился к знакомому и понятному миру.
– Гля, аэродром! – Груша тяжело повалился на жесткую траву, жадно хватая ртом воздух. Лицо его было покрыто потом.
– Чего завалился? Рвем когти, пока не засекли! – зло прошипел Зубач. Он был мрачен и подозрителен.
– Погоди, отдохнуть надо, – Катала сел рядом с Грушей. – Наоборот, здесь искать не будут…
Послышался нарастающий гул авиационных двигателей, на ВПП тяжело плюхнулся пузатый «Ан-24» и, пробежав по бетонке, остановился в сотне метров от ограждения. Едва замерли лопасти пропеллеров, к самолету подкатил грузовик, набитый какими-то ящиками и мешками. Несколько десантников сноровисто перегрузили их в самолет, потом, забрав пилотов, грузовик уехал. Транспортник остался на полосе с открытым люком, вопреки инструкции его никто не охранял. Вольф понял, что пилоты отправились пообедать и вскоре «Ан» опять взлетит в небо.
– Слышьте, это… – хрипло сказал Зубач и облизал пересохшие губы. – Давай в него залезем…
– В кого? – переспросил Катала.
– Да в самолет же! Нас вокруг ищут, а мы улетим к черту на кулички!
– А там что? – угрюмо поинтересовался Челюсть.
– Там разберемся…
– А давайте, – оживился Груша. – Все лучше, чем без жратвы по лесу бегать… У меня уже ноги отваливаются!
– Я подписываюсь, – кивнул Катала.
– Не знаю, – пожал плечами Челюсть. – Зачем самим в волчью пасть лезть? Хер его знает, куда попадешь… Забьют сапогами – и все дела!
– Ты как, Расписной? – Зубач в упор посмотрел на Вольфа.
Тот напряженно думал. В привычном мире легче принять правильное решение, да и хорошо бы убраться
