— Меня интересуют только ваши предшественники. Институт. Акты приема-передачи, оставшееся от них оборудование, материалы, места захоронений предметов повышенной радиоактивности. Может быть, у них была своя свалка.
Маслов задумался. Это был импозантный молодой человек в тщательно отутюженной форме.
— Да ничего от них не осталось! Повышенного фона у нас нигде нет, это проверяется каждый месяц. Свалка была, но мы ее бетоном залили. Акты тоже есть, а всю остальную документацию они отправили в Москву. — Он развел руками. — Так что чем можем — поможем, чем не сможем — извините.
Нижегородцев кивнул:
— Начнем со свалки.
— Со свалки?! — Особист надел фуражку. — Пойдемте, я вас провожу.
Обижаться на Маслова не пришлось. Он сделал все, что хотел майор Нижегородцев. Даже выделил взвод солдат, которые разбили забетонированную яму и со счетчиком Гейгера перебрали содержимое свалки бывшего института. Ни цилиндра, ни вилки, ни уголка там не оказалось. Не удалось найти и повышенного радиоактивного фона.
Потом Нижегородцев ознакомился с документацией.
Маслов достал из сейфа серую папку. Вампир подсел к старенькому, покосившемуся столу и развязал тесемки. Первую бумагу он осмотрел лишь поверхностно, вторую и третью тоже. Акты приема-передачи были составлены на здания и сооружения части. Электрогенераторы, водокачка, дрезина. Ни составные части ядерного фугаса, ни урановый заряд в актах передачи не отражались. Хотя… Перелистав все документы, Вампир оживился. Последним листком в папке лежал отпечатанный на раздолбанной машинке акт передачи восьми килограммов урана-235. Правда, без подписей, без печатей, без утверждающих резолюций начальства. Это был не акт, а проект акта. Но восемь килограммов — это и есть боевая начинка «изделия С»!
Майор закрыл папку и протянул странный документ особисту.
— Что это?
Маслов внимательно осмотрел неутвержденный акт, даже с чистой стороны листа заглянул. Потом недоуменно пожал плечами.
— Не знаю. Мы просто не могли принять на баланс расщепляющиеся материалы. Они сдаются только на завод, производящий «изделия». Почему они составили такой документ, я не знаю.
Нижегородцев не выдал охвативших его эмоций. Выражение лица осталось тем же, что и раньше. Глаза по-прежнему скрыты темными очками, сквозь непроницаемые стекла которых Маслов не мог рассмотреть сузившихся зрачков Вампира.
— Спасибо за консультацию. Я могу забрать документ с собой?
Особист повертел листок в руках.
— Это не документ, просто бумажка. В описи ее нет, никакого факта она не удостоверяет, юридической силы не имеет. Можете взять, если надо.
Маслов протянул лист Нижегородцеву, и тот сунул его в карман. В графах утверждения акта были напечатаны фамилии начальников. От института — профессор Абрикосов, от воинской части — полковник Булатов. Это свидетели. Под текстом акта тоже имелись две подписи — от института завсектором Веревкин, от войсковой части — капитан Древнев. Это первые реальные свидетели. Они должны знать, при каких обстоятельствах был составлен данный документ и почему он не был утвержден.
Попрощавшись с Масловым, Вампир покинул территорию базы. Бурик так и сидел в машине, казалось, он даже позу не менял.
Они поехали в поселок и зашли в новый ресторан. Там был весьма приличный интерьер, и даже кухня оказалась неплохой. На удивление.
Фээсбэшники с аппетитом съели вкусную солянку и теперь разбирали золотистых жареных цыплят.
— Откуда здесь такой ресторан? — спросил Бурик у дородной, полной официантки.
Та скрестила на груди крепкие, как у молотобойца, руки.
— Хозяин наш построил, — с достоинством ответила она. — Степан Григорьевич Бабиян из Тиходонска. Он здесь много чего построил: и гостиницу, и клуб, и консервный завод восстановил.
Когда они закончили ужин, уже стемнело. Подул холодный степной ветер, редкие прохожие ежились и поднимали воротники курток.
Заложив руки в карманы, Вампир поднял голову и уставился в черное, обильно усыпанное звездами небо. Было полнолуние. Бледный величавый диск луны висел над землей, побуждая психопатов и маньяков к кровавым и диким выходкам. Майор неотрывно смотрел на диск сквозь темные очки, будто рассчитывая, что земной спутник подскажет ему какое-то решение.
— Поехали, — сказал Бурик и хлопнул дверцей. У Нижегородцева в левом кармане призывно запиликал мобильник. Звонил Рожков.
— Слушаю со вниманием, товарищ майор, — откликнулся Нижегородцев. — Уже раскопал что-то существенное?
— У тебя волчья интуиция, коллега! — ответил начальник угрозыска. — Авария действительно была, машина вместе с водителем сгорела. Но штука в том, что личность водителя никто не проверял.
— Как так? — изумился Вампир.
— Да очень просто, — буднично пояснил милиционер. — Сомнений не возникало: тачка — Абрикосова, обгоревший паспорт — Абрикосова, значит, и труп — Абрикосова. Все. Дело прекратили за отсутствием состава преступления. Это всех устроило.
— Не все так просто, коллега! — сказал Нижегородцев. — Это же не слесарь дядя Вася попал в аварию, а директор, сам знаешь, какого института! Не хочу говорить по телефону.
— И что теперь? Возиться с эксгумацией? — В голосе Рожкова не было энтузиазма.
— Без этого не обойдется, сто процентов!
Бурик завел двигатель, и автомобиль, подскакивая на ухабах, тронулся с места, оставляя позади базу БЖРК.
— Я думаю, надо провести эксгумацию трупа и опознание по стоматологической карте. Мы это сделаем обязательно. Но если результат окажется неожиданным, то сам понимаешь, чья задница окажется под угрозой!
— У меня такое впечатление, что в любом случае под угрозой оказывается моя задница, — мрачно отозвался Рожков.
Бурик вывел машину на трассу и вдавил в пол педаль акселератора. Автомобиль, стремительно набирая скорость, помчался в сторону Тиходонска. Прохладный ночной ветерок врывался в салон через приспущенное боковое стекло, шевеля волосы на висках Вампира и обдувая его жесткое лицо с рельефно очерченными скулами.
Рыбацкая шхуна «Морская звезда» подпрыгивала на свинцового цвета волнах. Неказистое суденышко явно не оправдывало своего названия. Оно было дряхлым и давно нуждалось в ремонте. Парус сильно хлопал и норовил сорваться с мачты, двое рыбаков с трудом управлялись с ним, хотя ветер был самым обычным.
«Похоже, что-то не в порядке с оснасткой», — подумал Макс и, не торопясь, прошел на нос. Шхуну сильно раскачивало, и он опирался на трость, заостренный конец которой впивался в доски палубы и позволял сохранять равновесие.
Снизу поднялся мрачноватый немолодой капитан в синем морском берете с красным помпоном. Его звали Пьер. Это с ним договорился Карданов за двести фунтов переправиться через Дуврский пролив в Кале. Цена была явно завышена, столько стоила каюта люкс с обедом на комфортабельном пароме. Здесь комфорта было немного: сильно пахло рыбой, кубрик для экипажа напоминал крошечную каморку в привокзальной ночлежке, поэтому Макс, несмотря на ветер, прогуливался по палубе — пятнадцать метров от кормы до носа и пятнадцать — от носа до кормы.
— Сколько нам еще идти, капитан? — спросил он у Пьера. Тот озабоченно посмотрел на часы.
— Часа четыре, — не очень уверенно сообщил он.
— Почему так долго? Здесь же небольшое расстояние? — удивился Макс.
— Шестьдесят километров, мистер. А вы видите, какой ветер? Он нам здорово мешает.
— Может, лучше повернуться к нему кормой? Когда волна бьет в борт, это не прибавляет скорости.
