оперативники не забывают! Ему нетрудно позвонить, а майору это может помочь!
Ждать ответа пришлось недолго. Из трубки донеслось какое-то постороннее шуршание — то ли помехи на линии, то ли перебираемые кем-то рядом с аппаратом документы, потом Рожков взял трубку.
— Майор Рожков слушает!
— Товарищ майор, — едва ли не заблеял Вано. — Это Киджаян вас беспокоит, из «Маленького Парижа». Вы меня помните? Вы еще приходили тогда и этот мне показывали, фотомашину. Ну да, фоторобот! Так вот, он только что у меня был!
— Кто? — Рожков чуть не поперхнулся. — Лапин? Не может быть!
— Не знаю фамилии, но лицом он. Что на этом фоторисунке! Точно говорю, сто процентов!
— Где он сейчас? — резко оборвал собеседника майор.
— Ушел.
Киджаяну показалось, что Рожков скрипнул зубами. Да, конечно, Вано и сам прекрасно понимал, что перед тем, как звонить в райотдел, ему следовало под любым предлогом задержать разыскиваемого. Но как? Значимость услуги, оказанной уголовному розыску, стремительно уменьшалась, а может, и вообще сводилась к нулю.
— Ладно, будем искать! — сдержанно сказал Рожков.
Карданов-Лапин-Томпсон вышел из «Маленького Парижа». Моросящий дождик сошел на нет, но хмурые тучи на небосклоне не собирались сдавать позиций. Отсутствовали даже легкие порывы ветра. Пахло прибитой к земле пылью и влагой.
У стены дома, под балконом, просила милостыню опрятная старушка в белом платочке. Томпсон посмотрел на нее непонимающе, Карданов пошарил в кармане и вложил в сухую морщинистую ладонь десять рублей. Лапин запрокинул голову и глубоко вдохнул порцию свежего воздуха. Его тянуло в убогую квартирку на Мануфактурном, где прожиты памятные годы жизни. Почему-то хотелось увидеть Антонину. Совсем недавно Карданова так же тянуло к Маше. Но сейчас личность Лапина доминировала, и ноги сами понесли его к Богатяновскому спуску.
Правда, может, Антонина с Димкой бесследно растворились в этом мире, как сгинули неизвестно куда Ашот и Самвел. Хотя вряд ли. Те пришлые, мигранты, не прижились и укатили в родной Ереван или еще куда-нибудь, где есть родня и знакомые. А Антонина… Антонина — другое дело. Она в этом городе родилась, выросла, работала. У нее, можно сказать, вся жизнь прошла в Тиходонске, значит, ее с родимой Богатяновки и бульдозером не сдвинешь. Откуда всплыла в голове эта поговорка, Лапин не понял, но она ему понравилась, и он криво усмехнулся.
Вот и знакомая улица, спускающаяся к реке вначале полого, потом все круче. Богатяновский спуск, так же как и весь прилегающий к нему район, окрещенный в народе Богатяновкой, был опутан сотнями легенд, занимательных историй, а также вполне реальными фактами, находящими отражение в криминальных сводках.
Знаменитая песня «На Богатяновке открылася пивная, там собирается компания блатная» очень точно отражала дух, атмосферу этого района. В былые времена в близкой к порту слободке жили грузчики и чернорабочие порта, здесь было много судимых, здесь легко находили приют люмпены, беглые преступники и прочая уголовная мелочевка. Дома, построенные еще при царском режиме, вконец обветшали, вечерами жители города старались без необходимости не заходить в этот район, особенно в темное время суток.
Карданов-Лапин прожил тут без малого семь лет, он хорошо знал местные нравы и, хотя держался в стороне от криминала, неоднократно получал предложения поучаствовать в каком-либо «верняковом» дельце.
Подпрыгивая на ухабистом спуске, вниз проехал большой черный джип. Такой был у Терещенко из «Тихпромбанка»! Встреча с ним сыграла большую роль в судьбе Лапина. Да и обратная связь была. Терещенко умер от сердечного приступа, буквально на следующей день после встречи с ним. Совпадение? Может быть.
Он свернул в сторону и через два квартала подошел к глухому бетонному забору, напоминающему крепостную стену. У ворот с металлической калиткой он осмотрелся.
Внешне здесь мало что изменилось. Те же видеокамеры, индукционная система открывания ворот.
Макс в нерешительности потоптался пару минут, а затем, подчиняясь какому-то глубокому внутреннему импульсу, вдавил кнопку электрического звонка. Створка отъехала в сторону, на пороге появился крепкий плечистый мужчина, фигура которого была плотно утянута в традиционный камуфляж.
— Тебе кого, брат? — вяло поинтересовался охранник, перекатывая в зубах изжеванную спичку. — Главный вход с другой стороны. Тут для сотрудников. Ты же не сотрудник?
Он ухмыльнулся. Охранникам тоже бывает скучно.
— Нет, — честно ответил Карданов. Почему этот тип считает его братом, он не понял, но панибратское обращение, привычное для Лапина, его покоробило. А все было просто: человек со спичкой воспринимал его именно как бесправного и беспомощного Сергея Лапина.
— Тогда в чем проблемы? Заблудился?
— Да нет. Просто вы систему охраны так и не переделали. А я ведь говорил Терещенко.
— Кому?! — изумился охранник.
— Неважно. Мне Юмашев нужен, — мягко, но настойчиво произнес Карданов.
— Кто?!
На этот раз реакция камуфлированного была более наглядной. Сначала густые брови удивленно поползли вверх, потом на лице появилось откровенное пренебрежение к неизвестно откуда взявшемуся парню, явно пьяному или наколотому какой-нибудь дрянью.
— Директор.
Охранник выплюнул изо рта спичку, и та угодила на левый ботинок Макса. Карданов совершенно спокойно стряхнул спичечный огрызок с ноги и продолжал молча смотреть в серые волчьи глаза.
— Ты что-то путаешь, зема, — буркнул тот, закрывая калитку. — У нас совсем другой директор. Это здание «Тихпромбанка».
— Я знаю, я сам сюда устраивался, — промямлил Лапин. — Тогда Юмашев был директором.
— Вам лучше подойти к главному входу и все расспросить у менеджера, — сказал охранник через узкую щель. —
Я вам только одно скажу: сейчас ни один, ни второй у нас не работают!
Калитка захлопнулась. Камуфлированный вернулся в комнату охраны.
— Кто это был? — встретил его вопросом напарник. Невысокого роста седовласый мужчина в расстегнутой по пояс куртке выполнял функции старшего смены. Николай Петренко, или попросту дядя Коля, проработал в банке уже десять лет.
— Не знаю. Плел всякую хрень. Юмашева какого-то спрашивал, директором называл. Потом какого-то Терещенко. Видно, перепутал что-то.
— Перепутал, говоришь? Нет, он ничего не перепутал! Седовласый мужчина, который всего пару минут назад выглядел усталым и безразличным, мгновенно подобрался, распрямил спину, вскинул подбородок. Взгляд дяди Коли стал острым и колючим. Его молодой напарник не мог не удивиться столь разительной перемене.
— Покажи запись! — коротко приказал Петренко. — Отмотай пленку видеонаблюдения за периметром. Я хочу видеть этого человека.
Через несколько минут на сером экране монитора появился топчущийся перед калиткой Карданов.
— Да-а-а, — задумчиво произнес старший смены. — Он ничего не перепутал. Несколько лет назад этот мужик такой тарарам здесь поднял! Надо доложить Тимохину!
Он неспешно зашел в здание, прошел в приемную, молоденькая секретарша Ирочка пропустила его без доклада.
— Переключите на себя монитор, Александр Павлович! — попросил он.
С первых же кадров Тимохин узнал человека, спрашивавшего Юмашева. И даже вспомнил его фамилию: Лапин! Но настоящей оказалась другая, сильно засекреченная, — Карданов! А может, и та ненастоящая. Бог его знает, кто он вообще такой. В прошлый раз, когда он появился в банке, начались большие неприятности. В «Маленьком Париже» расстреляли Тахира с командой, прилетели спецы из «Консорциума», Юмашев скоропостижно умер, а трое сотрудников банка взлетели на воздух в Москве! И
