На скосе века

Весна, но вдруг исчезла грязь.
И снова снегу тьма.
И снова будто началась
Тяжёлая зима.

Она пришла, не прекратив
Весенний ток хмельной.
И спутанностью перспектив
Нависла надо мной.

1946

Русской интеллигенции

Вьюга воет тончайшей свирелью,
И давно уложили детей…
Только Пушкин читает ноэли
Вольнодумцам неясных мастей.
Бьют в ладоши и «браво». А вскоре
Ветер севера трупы качал.
С этих дней и пошло твоё горе,
Твоя радость, тоска и печаль.
И пошло — сквозь снега и заносы,
По годам летних засух и гроз…
Сколько было великих вопросов,
Принимавшихся всеми всерьёз!
Ты в кровавых исканьях металась,
Цель забыв, затеряв вдалеке,
Но всегда о хорошем мечтала
Хоть за стойкою
????????вдрызг
???????????в кабаке —
Трижды ругана, трижды воспета,
Вечно в страсти, всегда на краю…
За твою необузданность эту
Я, быть может, тебя и люблю.
Я могу вдруг упасть, опуститься
И возвыситься,
???????дух затая,
Потому что во мне будет биться
Беспокойная
???????жилка твоя.

1944

Смерть Пушкина

Сначала не в одной груди
Желанья мстить еще бурлили,
Но прозревали: навредит!
И, образумившись, не мстили.
Летели кони, будто вихрь,
В копытном цокоте: «Надейся!..»
То о красавицах своих
Мечтали пьяные гвардейцы…
Всё — как обычно… Но в тиши
Прадедовского кабинета
Ломаются карандаши
У сумасшедшего корнета.
Он очумел. Он морщит лоб,
Шепча слова… А трактом Псковским
Уносят кони чёрный гроб
Навеки спрятать в Святогорском.
Пусть неусыпный бабкин глаз
Следит за офицером пылким,
Стихи загонят на Кавказ —
И это будет мягкой ссылкой.
А прочих жизнь манит, зовёт.
Балы, шампанское, пирушки…
И наплевать, что не живёт —
Как жил вчера — на Мойке Пушкин.
И будто не был он убит.
Скакали пьяные гвардейцы,
И в частом цокоте копыт
Им так же слышалось: «Надейся!..»
И лишь в далёких рудниках
При этой вести, бросив дело,
Рванулись руки…
????????И слегка
Кандальным звоном зазвенело.

1944