СЕМЕНА ДЕРЕВА С КРАСНЫМИ ЦВЕТАМИ
В Малакке мы остановились ненадолго, на рейде. Капитан торопился не зря: люди ждали работы. От берега к нам одна за другой тянулись по знойной воде баржи с полуголыми худыми грузчиками — малайцами, индийцами и увозили мешки с рисом к серым пакгаузам.
Я часто подходил к борту и смотрел в сторону города.
Когда-то мой братишка, который погиб на фронте, перебирал малайские марки, на которых был нарисован полосатый тигр, и вслух мечтал: «Малакка… Сингапур…»
И мне тоже хотелось посмотреть на землю, о которой мечтал мой брат.
Может, поэтому капитан подошёл ко мне и хлопнул по плечу:
— Ну-ка, держи бумаги! Едем в город часа на два!
Мы сели в маленький катер и через полчаса сошли на причал у небольшого мутного канала.
В канале по илистой жиже двигались какие-то странные кузнечики. Я остановился посмотреть на них, но Иван Савельич позвал:
— Потом! В конторе ждут.
Мы поговорили в конторе с чиновником — толстым носатым индийцем, подписали нужные бумаги, капитан позвонил в порт Пенанг, чтобы готовились к приёмке груза. А потом с торговым агентом-малайцем мы пошли по тихому городку.
Тихие жители везли в тележках кокосовые орехи, развозили каучук с пальмовых плантаций.
Зной. Никаких тигров…
Только у набережной, будто островок давних времён, стояла башня старинной крепости. Она была сложена из кусков железной руды и вся затекла ржавчиной. Вокруг башни играли ребята. Они хлопали её по ржавым бокам, показывали на старые бойницы, из которых когда-то палили пушки по пиратским судам, валили клубы дыма и, конечно, с воем и свистом вылетали чугунные ядра…
А над башней, над всей набережной шелестело необъятное дерево с большими листьями и красными цветами. На земле под ним лежало множество семян.
«Вот дерево здесь особенное», — подумал я и наклонился.
Но ребятишки опередили меня, подобрали семена и протянули мне. Я положил семена в записную книжку.
Съезжу когда-нибудь в село Ново-Петриково на Украину, на могилу брата, и посажу возле неё эти семена. Правда, у нас не тропики, не та температура, но всё равно посажу.
Вдруг да вырастет и там большое дерево с далёкой-далёкой земли, посмотреть на которую так мечтал брат.
«Я ВЕДЬ ВСЕГДА ГОВОРИЛ»
Пароход наш неподвижно стоял вдали, у горизонта. А катера всё не было. И капитан сказал маленькому агенту-малайцу:
— Пойдём-ка пообедаем по-малаккски, о делах поговорим и матроса накормим, — показал он на меня.
Агент бросил на меня лукавый взгляд и весело кивнул хрупкой, словно бы фаянсовой, головкой.
В ресторане небольшого отеля почти никого не было. Только чинно обедала семья американских туристов с двумя детишками.
Мы сели за стол. Агент что-то сказал смуглой официантке, и она принесла блюдо за блюдом.
Хрустящий салат из молодого бамбука. Суп из акульих плавников. Тонко нарезанный перец. Острые соусы. Какую-то особо почитаемую рыбу.
А когда мы всего отведали, поставила на стол блюдо, в котором дымился рис, лежали кусочки орехов и какого-то мяса.
— Пробуй, — сказал мне капитан и подвинул блюдо.
Я положил немного кушанья к себе на тарелку, попробовал.
Под зубами хрустнули орешки, сладко расплылся рис и остро запылало на языке нежное мясо. Это было вкусно!
— Бери побольше, — весело кивнул мне капитан.
— Йес, йес, побольше, — поддержал агент и улыбнулся капитану.
Я положил побольше. Стало совсем вкусно. Капитан тоже положил себе немного и съел.
Я посидел, отдохнул, но от кушанья всё тянуло удивительным ароматом.
Капитан и малаец были заняты деловым разговором, и я решительно подвинул блюдо к себе.
— Давай-давай! — улыбнулся капитан. Малаец тоже улыбнулся.
На блюде ещё кое-что оставалось. Я чувствовал себя неловко: одному уписать такое блюдо! Но удержаться уже не было никакой возможности. Я махнул рукой и съел последние кусочки мяса.
— Ну что? Вкусно? — спросил Иван Савельич и посмотрел на малайца.
— Вкусно? — спросил малаец.
— Очень! Невероятно!
— Ну вот видите! — сказал капитан агенту. — Я ведь всегда говорил, что малаккские лягушки очень вкусны!
МАЛЕНЬКИЙ МОХНАТЫЙ ОРЕХ
В порт с певучим названием Пенанг мы отправились почти всей командой на рейдовом катере. В белых рубашках, под ветерком. У каждого были дела: кому нужно было что-то купить, кому сверить в порту карты. А кому просто походить по твёрдой земле.
По небу лёгкими белыми катерками носились облака. С причала, казалось, доносилось чьё-то пение. Даже волны плескались певуче: «Пен-анг, Пен-анг…»
И радист Митя, по-птичьи наклонив голову, прислушивался, будто запоминал мелодии, которые обещал привезти ребятам в свою школу.
— Цветной город, — сказал Ваня, вытирая лоб наутюженным платком.
— Да, цветов здесь, куда ни глянь, хватает, — рассмеялся боцман. — Цветник.
И я уже заранее представил себе город в пальмах и в тропических цветах.
Едва мы выпрыгнули на причал, за стеклянными витринами магазинов засверкали сувениры для туристов: перламутровые раковины, жемчуг, парусники в бутылках. А в темноте какой-то лавки вдруг заплясали раздувшиеся кобры. Всё дышало тропиками.
Но вот мы вышли в город, и улочки сразу стали неуютными, закопчёнными, как печное поддувало.
Теперь только чистое небо да белые облака над нами всё ещё украшали город. Внутри лавчонок виднелись банки и бутылки с громадными змеиными головами и какими-то корнями. Потом потянулись лотки с жёлтыми гроздьями бананов и ананасами.
Рядом с нами, оглядываясь по сторонам, ехали на велосипедах рикши. Столько рикшей я ещё не видел нигде. Рикши, рикши, рикши… Одни в рваных рубахах, другие в аккуратных костюмчиках. Они догоняли нас, зазывали к себе.
Впереди нас бежали ребятишки с портфелями — видно, в школу. А за ними шёл тучный бородатый индиец в богатой одежде, с шёлковой повязкой на голове. На пальцах у него вспыхивали крупные перстни.
Неожиданно мальчики словно споткнулись, сошли с тротуара и, что-то обойдя, побежали по дороге. На мгновение бородач тоже остановился, потом, приподняв полу, через что-то переступил. Мы двинулись за
