нежными.
— Мне не довелось это узнать, — прошептала она.
Между их телами вдруг возникло электрическое напряжение; казалось, даже воздух в комнате вибрировал. Ее глаза, не мигая, смотрели на него, когда она вдруг порывисто сжала губы и смело запечатлела легкий, невесомый, словно крылья бабочки, поцелуй на кончике его пальца. Лишь раз, всего лишь раз в своей жизни она позволила себе переступить эту чертову границу дозволенного поведения…
— Будь умницей, — приказал Билли, не в силах оторвать глаза от ее сочных губ. — Проклятье, ты знаешь, что тебе не следовало бы…
— Да, знаю. Мне ведь не следовало бы так делать? — Она шагнула ближе, ее бедра оказались совсем рядом. Футболка на груди едва заметно подрагивала — так сильно колотилось ее сердце. — Я так устала делать то, что мне говорят. Тебе когда-нибудь хотелось сделать что-нибудь только потому, что тебе не следует этого делать?
Билли крепко зажмурил глаза. Не помогало: ее образ горел в его душе, заполняя сознание.
— Нет. Точно нет.
Он тяжело вздохнул, открыл глаза и теперь просто упивался ею. Новые, еще более сильные языки пламени заплясали вокруг сердца. Она была так прекрасна, что могла разбить сердце любого, даже самого закаленного мужчины. Ему показалось, что он уже на краю обрыва. И он нежно, едва слышно проговорил:
— Сними эту чертову кепку.
Она сделала, как он сказал, и задержала дыхание.
Билли криво усмехнулся.
— Ага. С чего это ты поступаешь так, как тебе говорят… Мне следует бежать отсюда, чтобы спасти свою жизнь… но я не хочу. — Он наклонил голову и потерся кончиком своего носа о ее нос. — И не могу.
— И я тоже, — неловко прошептала Джулия.
Он утопил пальцы в завитках ее прохладных шелковых волос, склонил голову, ища ее губы… На вкус она была как мед, как розы, как утренняя роса… и как все самое прекрасное в мире. Он почувствовал ее дыхание на своих губах и притянул к себе в неудержимом порыве. Ее руки блуждали по его плечам, груди, погружались в волосы, пытаясь найти способ привлечь его еще ближе к себе. Его язык легко касался ее, и по телу девушки пробегала сильная дрожь. Пугливые, слабые чувства быстро превращались в требовательные инстинкты. И тут Билли понял: это и есть то самое главное, что он упустил в своей жизни. Он никогда не целовался с Джулией Ропер.
С легким стоном он оторвался от прекрасной и совершенно беззащитной девушки и, прижав свой лоб к ее лбу, попытался взять себя в руки.
— Я говорил тебе, — наконец начал он, и его голос вновь стал громким и твердым, — я не всегда бываю нежным.
— Мне нравится это. — Джулия не умела хитрить или играть. Кроме того, ее вздымавшаяся от волнения грудь и дрожащее тело выдавали ее чувства. Девушка упорно сопротивлялась навязчивому желанию поцеловаться с Билли еще раз. — А тебе? Что ты чувствовал?
— Что чувствовал я? — Никто раньше не задавал ему этого вопроса. Билли тихо рассмеялся, потом поднял голову и огорченно выдохнул. — Я не могу… Я чувствовал… О, черт. Не уверен, что если отвечу, то не получу пощечину.
— Я бы ни за что не ударила тебя, — ответила она с нескрываемой прямотой. — Тебе не стоит об этом переживать.
— Милая, лучше бы ты меня ударила. — Очень осторожно он опустил руки ей на плечи и легонько оттолкнул на добрых полметра от себя. — А сейчас я снова собираюсь под холодный душ. Извини.
Дверь в ванную захлопнулась, но через секунду распахнулась снова.
— Ты будешь здесь?
— Я никуда не уйду, — пообещала Джулия и положила руку на сердце. И только когда он закрыл дверь и запер ее изнутри, она улыбнулась и добавила: — Ни за что на свете.
Днем Гатор-Гетовей выглядел куда приятней, чем ночью. На автостоянке среди деревьев сгрудились несколько трейлеров. Сразу за мотелем начинался склон, спускающийся в самое настоящее болото.
— Жаль, что у меня нет камеры, — с восторгом заявила Джулия, разглядывая издали лоснящиеся, покрытые грязью бугры в болоте, которые очень сильно напоминали аллигаторов. — Харрис никогда бы этому не поверил. Я и не знала, что есть такие места. Харрису просто необходимо все это увидеть. Когда я задумываюсь над тем, что пропустила, сидя в душном старом Палм-Бич.
— Сомневаюсь, что Харрис разделил бы твои энтузиазм, — перебил ее Билли, которого Джулия упросила погулять с ней по окрестностям. С того момента, как он поцеловал эту девушку, он впервые заставил себя наконец вспомнить об этом человеке и о том, что добрая сказка неизбежно и очень скоро закончится. Тут же его улыбка потеряла весь внешний блеск. — Судя по тому, что ты мне говорила о нем, этот человек слишком… аккуратный. Некоторые люди панически боятся запачкать даже подошвы ботинок. Это вредит их радости.
— Знаешь, не припомню дня, когда бы Харрис по-настоящему веселился. Если он не на работе, то постоянно переживает о том, что происходит там. Даже когда его везут в офис, он раскладывает папки с делами на коленях. Ты познакомишься с ним, когда мы вернемся. Гарантирую, что к уху у него будет приставлен телефон, а рука будет лежать на клавиатуре ноутбука.
Билли совсем не горел желанием «познакомиться» с Харрисом. Что из всего этого выйдет, сам черт не разберет. Харрис, узнав о его самодеятельности, наверняка взбесится и, скорее всего, с треском уволит, а Джулия, оказавшись в привычной ей роскошной обстановке, тут же утратит все свои иллюзии, и вдобавок ей будет жутко больно оттого, что эти двое попеременно обманывали ее. «Еще несколько минут, — сказал он себе. — Потом я позвоню Харрису и тем положу конец… всему».
— Как ты посмотришь на то, чтобы прокатиться вон на той старой карусели? — предложил Билли, махнув рукой в сторону стоянки, за которой была разбита площадка аттракционов.
Джулия, словно почувствовавшая его состояние, облегченно рассмеялась, глядя на еле двигающуюся, скрипевшую от натуги допотопную карусель.
— Я как раз надеялась, что ты мне это предложишь!.. — И она схватила его за руку и стремительно повела к шоссе.
«Сосредоточься», — думал Билли, бодро шагавший рядом с девушкой. Превосходная идея, в особенности когда предмет его мыслей — прекрасная блондинка, выглядевшая просто неотразимо в этом местном наряде. Мягкий ветерок шевелил пряди золотых волос, Джулия улыбалась во весь рот, не испытывая никакой неловкости, наслаждаясь этим днем и этой минутой. Такая заурядность эта скрипящая маленькая карусель. Но для привилегированной наследницы из Палм-Бич катание на ней — как полет на «Конкорде».
На площадке Джулия засмотрелась на светловолосого мальчугана, который «управлял» миниатюрным воздушным кораблем (изрядно, впрочем, заржавевшим). «Летая», самолет скрипел, лязгал и временами испускал стон, похожий на «врууум».
— Я люблю наблюдать за маленькими детьми! — прокричала она на ухо Билли, повышая голос, чтобы он ее услышал сквозь льющуюся из кабины музыку. — Они замечательны. Совершенно не стесняются. Они полностью отдаются своему воображению, и им нет дела до того, что о них думают. — Она посмотрела на него мечтательным и мягким взглядом. — Вот было бы здорово, если б мы следовали своим порывам, не думая о них во второй раз.
— Это зависит, — не согласился Билли, — от того, хороший ты или плохой.
Она бросила на него осуждающий взгляд.
— Перестань быть полицейским хотя б на пять минут. Естественно, я имею в виду порядочных людей. Вот если бы мы были как этот маленький мальчик, наслаждались бы каждой минутой, не обращая внимания на мир и людей вокруг нас…
— Давай представим, — решительно проговорил Билли, — что мы живем в совершенном мире.
