ними кто-то наблюдает.
На заднем сиденье шикарного черного лимузина, припаркованного напротив центрального входа в здание вокзала, сидела Натали Кабра и внимательно следила в бинокль за каждым их шагом.
— Я вижу их, — сообщила она своему брату Иану, сидевшему рядом с ней, и брезгливо поморщилась: — Почему они всегда выглядят, как какие-нибудь бродяги? И у них что, совсем нет багажа? Одна котомка и рюкзаки. Неужели они и правда такие нищие?
— Это не оправдание для Кэхиллов, — безучастно заметил Иан, обдумывая следующий шахматный ход. С самого Парижа его партнером был электронный шахматист из Владивостока. — Какой глупый ход, я думал, что программа умнее, — ворчал он всю дорогу.
Это уже начинало действовать Натали на нервы:
— Иан, послушай меня. Быть суперумным еще не означает не делать глупостей.
Да, Иан был известным интеллектуалом и считал, что умнее его нет никого на всем белом свете. Но порой здравый смысл бывает важнее самого высокого IQ, особенно учитывая, что умственные способности Иана были на максимальном уровне. И хотя Натали ценила своего брата за это, она знала, что с ним всегда надо быть начеку.
Иан презрительно ухмыльнулся, отдал противнику слона, но в уме уже просчитывал игру на семь шагов вперед.
— В наших руках бутылка из Парижа, у всех остальных нет никаких шансов, и уж тем более у этих клиентов благотворительных заведений, — успокоил он сестру. — На этой дистанции мы точно будем первыми.
— Или последними, если кто-то и дальше будет таким же самоуверенным. Смотри-ка, они берут такси! — Она постучала в окошко водителю: — Шофер, следуйте за этой машиной.
Глава 3
Когда дело касается гостиниц, то большее не всегда значит лучшее. Вот только их номер в отеле «Франц Иосиф» был и вовсе размером со спичечный коробок. Но по крайней мере они могли его себе позволить, что без устали повторяла Нелли.
Дэн все время ныл, повторяя, что хочет в отель «Винец».
— Не «Винец», а «Венец», — занудствовала Нелли. — Так называют жителя Вены, это то же самое, как в Бостоне — бостонец.
Но Дэн не унимался:
— Все равно смешно. Пойду лучше поищу что-нибудь для своей коллекции.
— Мы не для этого сюда приехали. — Эми раздраженно опустила Саладина на пол, и кот тут же принялся обнюхивать все углы в поисках красного окуня. — Мы в Вене, но у нас по-прежнему нет никаких идей, что делать дальше.
Дэн вытащил из рюкзака свой ноутбук и подключил его через адаптер к розетке:
— Можешь до ночи смотреть в свои ноты, а я попробую найти ответ в Сети.
— Это отвратительно. Неужели ты думаешь, что можешь найти в Гугле решение всех мировых проблем?
— Вовсе нет, но я могу найти в Гугле Моцарта. Ух ты! Тридцать шесть миллионов страниц! Посмотри на это: «Моцарт — самый знаменитый в мире житель Вены». Спорим, Оскар Майер, изобретатель хот-догов, круче!
Нелли все это время не отрывала взгляд от вида из окна:
— Так, я чувствую, мне пора заняться вашим воспитанием. Вы знаете, что Вена — один из самых красивых городов мира? Посмотрите на эти здания, некоторые из них были построены в тринадцатом веке!
— Скорее всего, это колокольня собора Святого Стефана, — сказала Эми, указывая на одно из них. — Удивительно, она, должно быть, такая же высокая, как небоскребы в Штатах!
Украшенные барельефами и горгульями, все дома сверкали покрытой золотом лепниной фасадов. Прямо под ними шумел широкий и оживленный бульвар Рингштрассе.
Однако Дэна вся эта красота совершенно не трогала, и он продолжал сидеть в Сети.
— Слушай, Эми, я сейчас скачал всю эту музыкальную дребедень. Тут можно найти что угодно. Напомни, как называлось то произведение?
Эми мгновенно оказалась рядом с Дэном:
— KV-617. Это одно из самых последних его произведений, он его написал незадолго до смерти. Вот оно!
Дэн открыл нужную страницу:
— Ага, вот оно, но только… как странно. Здесь оно другое, а здесь такое же.
Эми достала салфетку:
— Как другое? Где?
— Вот смотри, здесь оно такое же, потом идет повторение. В Сети нет вот этих трех строк посередине, между началом и повторением. Странно, не может же что-то пропасть из Интернета.
И тут глаза Дэна засверкали огнем первооткрывателя:
— Я понял! Значит, Моцарт специально вставил эти три строчки в своем тайном послании Бэну Франклину в Париж!
— Так значит, Дэн, эти ноты и есть часть тайной переписки между двумя великими людьми, а эти три строчки и есть ключ! — воскликнула Эми.
Но Дэн был невозмутим:
— А что это дает нам, если мы даже не знаем, что могут означать эти строчки?
Эми словно подрезали крылья. Ее брат был совершеннейшим ребенком и все время ее раздражал, но самое противное в нем было то, что он почти всегда был прав.
Моцартхаус, или Дом-музей Моцарта, находился по адресу улица Домгассе, 5. При нем располагалась старинная семейная библиотека. Так как из всех зданий, в которых жил и работал великий композитор, это было единственным сохранившимся, к нему всегда, начиная с девяти часов утра, вела огромная очередь.
Дэн был в шоке:
— Что здесь делают все эти люди? Это же Моцарт, а не Диснейленд!
Эми сделала огромные глаза:
— Это квартира Моцарта, ты понимаешь? Может, он спал на этой кровати, сидел вот на этом стуле, обмакивал перо в эту самую чернильницу, когда создавал свою бессмертную музыку.
Дэн сразу погрустнел:
— Мне что, придется стоять в этой очереди, чтобы увидеть старую мебель?
— Да, — заявила Эми строго. — Ты будешь стоять здесь столько, сколько нужно. До тех пор, пока мы не поймем, что значит этот ключ. Нам надо узнать о Моцарте все, ведь разгадка его тайны может оказаться где угодно.
— Ага, в каком-нибудь стуле, — робко пробормотал Дэн.
— Может, и в стуле. Слушай, ты же знаешь, что за нами гонятся Холты, и все остальные, скорее всего, тоже у нас на хвосте. И они старше, опытнее и богаче нас с тобой. Нам ни на секунду нельзя расслабляться, понимаешь?
Они простояли в очереди еще минут сорок, и надо ли говорить, что Дэн не был от этого в восторге, но зато как только они вошли в музей, он понял, что очередь была все же самой интересной частью программы.
Оказавшись в тесной толпе противных туристов и восторженных меломанов, они со скоростью черепах двигались вдоль бархатного каната, протянутого по всему дому. Один турист из Австралии был настолько растроган присутствием Маэстро, что начал рыдать.
