было, девочка взрослая, и ухажеров отгонять уговора не было.
Поначалу она разговаривала с Ритером, даже улыбалась ему. Я думаю, что просто позлить меня хотела, слишком уж выразительно иногда на меня поглядывала. Если честно, своего она добилась, хотя я старательно не подавал виду. Но потом Милана мне на него пожаловалась. Когда ухаживания стали слишком настойчивыми.
Я отвел Ритера в сторонку и начал ему объяснять, чего он может себе позволить, а что ему делать крайне опасно для здоровья. Тот в ответ начал глаза пучить, мол, могу себе позволить, что захочу, как захочу и когда захочу. К счастью, дед Куртис поблизости оказался. Как он мою руку успел перехватить, даже не знаю, ведь совсем не рядом стоял. Иначе Ритер точно бы без правой кисти остался, той, что он одну фигуру, которая была отлично мне знакома, показал.
Только смысловой диапазон у этой фигуры оказался значительно шире. Никогда бы не подумал, что одной комбинацией пальцев так много можно объяснить. В этом плане они далеко нас обошли.
Уже потом задумался, что это со мной было. Вспышка немотивированной агрессии? Или мотивированной? Наверное, все же мотивированной, поскольку слова его и жестикуляция не только ко мне относились.
Вот и сейчас я поначалу решил, что опять Ритер к Милане полез. Сейчас выберусь и задницу так ему напинаю, что она потом ни в одни штаны не влезет.
Но нет, Ритер долговязый, а здесь ноги как две тумбы. Еще, что ли, один любвеобильный нашелся, так наши все знают, что я под телегой сплю.
Одновременно сошлись два события: некто позволил себе сойти с моей руки и в этот же самый момент раздался визг Миланы.
Я когда под телегой спать устраивался, заботился не только о спальном месте.
И тесак без ножен у меня удобно под рукой был пристроен, и это чудище с кремневым замком, называемое кавалерийским пистолетом. Единственное, что мне в нем нравится, так это то, что, если за ствол схватиться, дубинка на загляденье получалась. Конструкторская мысль такую возможность сразу предусмотрела.
Вот с этими двумя предметами в руках я и выскочил из-под телеги. Правда, выскочил с другой стороны, потому что от визга Миланы обладатель ног-тумб от неожиданности отпрыгнул, но недостаточно далеко для того, чтобы не успеть треснуть меня, если я перед ним окажусь. Затем я яростно зарычал и рванул вокруг повозки, отвлекая на себя внимание и укоряя себя за трусость. Потому как возьмет сейчас этот неизвестный тип и ударит Милану, она от него в паре шагов.
Справа послышался какой-то шум и уже затем истошный вопль Пронтия. Лошади!
Неужели конокрады? Их тут тоже хватает, и занимаются этим ремеслом сплошь бедовые ребята, которые отлично понимают, что лошадь в любом крестьянском хозяйстве – самое ценное, поэтому церемониться с грабителями никто не станет.
Только какого черта этот тип возле нашей телеги делал?
Когда я обежал вокруг телеги, незваный ночной гость поджидал меня уже с широким палашом в руке. Да и сам незнакомец, под стать клинку, казался поперек себя шире. Непонятный тип отчего-то радостно щерился мне навстречу. Ага, есть упоение в бою, и ты его, наверное, уже чувствуешь.
Я же ощутил некоторое облегчение, не от его радушной улыбки, понятно, а оттого, что он к Милане даже приблизиться не попытался.
Помимо практических занятий с Дерком я прошел, если можно так выразиться, и теоретическую подготовку. Заключалась она вот в чем. У различного оружия и техника владения различная, нужно знать особенности. И у всех клинков есть плюсы и минусы. Дерк уделял этому не меньше внимания, чем мгновенному извлечению оружия.
Шум справа усиливался. Грохнул выстрел – это точно Пронтий. У этого мужика не обычное ружье, а фузея, и калибр у нее о-го-го какой, звук выстрела ни с чем не спутаешь. Мой пистолет по сравнению с ней как щенок гавкает.
Но я не стал отвлекаться – не до этого, противник, прямо скажем, не дремлет. От его первого выпада я ушел легко, да и не то у него оружие, оно больше для мощных рубящих ударов подходит. Решил инициативу взять – так флаг тебе в руки вместо палаша. На втором подловил его своим выпадом в кисть. Будь у него гарда чашеобразной, не получилось бы. А так: полоска металла, идущая от навершия до крестовины. Противник не сумел удержать оружие. Дело сделано. Осталось лишь как следует приложить незнакомцу рукояткой пистолета по голове. Удар получился славный, даже в плечо отдалось. Ночной тать рухнул на колени. И вот тут уже с подходом и переносом веса тела я заехал ему ногой в белеющий лоб. Получилось примерно так, как если пнуть в подходящий по размерам валун. Но результат был налицо – глубокий аут оппонента.
Здесь я застыл, соображая, что делать дальше. Бросить Милану и поспешить на помощь, туда, откуда доносится шум схватки? Но как ее одну оставишь? Забрать ее с собой – тоже не вариант, это значит потащить девчонку в самую гущу боя.
Вот она, Милана, совсем рядом. Ее бледное лицо и прижатые к груди кулачки белеют в сумраке ночи. На миг приблизился к ней, погладил по голове и снова застыл, весь внимание, слух и зрение.
Эх, ну почему мне так не везет! Неужели не мог тот, кто меня сюда закинул, преподнести мне небольшой бонус в виде кошачьего зрения. Насколько жизнь легче бы оказалась. А тут еще этот туман, в десяти шагах уже ничего не видно.
Незваный гость лежит себе на боку, не пытаясь даже пошевелиться. Сейчас самое время ударить валяющимся рядом с ним палашом ему же по шее, между третьим и четвертым шейными позвонками. Это оружие как раз для таких целей и предназначено. Наверное, я так и поступил бы, но только не у Миланы на глазах. И так шок у ребенка. Можно, конечно, отволочь мужика в сторону, а затем вернуться и бросить голову к ее ногам – вот, Милана, что бывает с теми людьми, кто самым наглым образом лапать тебя пытается. Глядишь, и гонорар бы накинула.
Вот же чушь в голову лезет. Что делать-то?
Шум схватки, поначалу очень сильный, со звоном металла и парой выстрелов, к этому времени затих, и было непонятно, кто победил. Наверное, все же наши, голоса как будто знакомые слышны у людей, что к нам приближаются.
Мои душевные терзания продолжались недолго. Буквально через несколько мгновений из вязкого тумана появились Пронтий, Куртис и еще несколько человек, все с оружием в руках.
– Как вы? – спросил Пронтий, все еще взбудораженный горячкой боя.
– Нормально. Лошади целы? – Моя Мухорка вместе с остальными паслась. Все мое движимое имущество.
Славный у Куртиса клинок, даже сейчас в темноте это видно. Сабля кавалерийская и эфес не из самых дешевых. Не удалось бы рассмотреть, если бы у него в другой руке факела не было.
– Не успели они. Вот только Мозис вряд ли выживет. По голове ему досталось. А это кто? – Пронтий наконец обратил внимание на лежавшего в беспамятстве человека.
– Не знаю, – пожал я плечами. – Наверное, жених к Милане приходил, соскучился.
За спиной возмутилась «невеста», заявив что-то вроде того, что в глупые головы редко приходят умные мысли.
Двое парней подхватили под руки моего недавнего врага и поволокли куда-то с глаз долой. Остановив их, я снял с него пояс. Вряд ли я еще раз увижу этого типа, а пояс – мой законный трофей, так же как и его оружие. Рассветет, осмотрю добычу внимательно. Глядишь, что-нибудь интересное обнаружу.
Что-то расходы мои оказываются гораздо больше запланированных. Да и как их планировать? Милана – девочка с запросами, ей постоянно чего-нибудь хочется, а отказать я не могу. Посмотрит на меня, пару раз ресницами взмахнет – и помчался Артур что-нибудь вкусненькое покупать. А сладости здесь дорогие. Нет чтобы мясо любить, запасся бы сразу парочкой копченых окороков – и до самого конца путешествия хватило бы, и экономия получилась бы существенная.
– Он живой еще, – бросил я им вслед.
Тот, что справа, обернулся на голос и ответил:
– Живым он раньше был. А сейчас он самый что ни на есть дохлый.
Надо же. Еще один на моем счету. Ну хоть не зря себе пятку отбил, до сих пор вставать на нее больно.
