переплете.
— Корень всего зла — в любви к деньгам…
Тут отца Амвросия озарило, что слова апостола Павла относятся не к любви к деньгам
Он снова вернулся к своей проповеди, и его перо начало скрипеть по пергаменту, стирая последние следы Анналов Тацита, VII, i-v. Ладно, эта проповедь будет обличать, но обличать не Джона Золотаря. Она будет стыдить сэра Болдуина за отсутствие сострадании и за то, что он не следует Законам Божьим, за то, что отказывается отдать Фоллоуфилд кредитору. В это воскресенье в церкви прозвучит гул одобрения, и много укоризненных взглядов обратятся к сэру Болдуину за ею попытку очернить друга и благодетеля этого прихода, ростовщика.
— Вот как власть переходит из одних рук в другие, — заключил Ф.У.Тэйлор, откашлявшись, — и вот какая следует реакция народа. Странная вещь — люди всегда думают, что каждая смена власти — это вообще последняя смена власти.
Казалось, он закончил.
— Дядюшка, — сказал Орсино, — кто-то меня пытался убить!
Тэйлор долго молча глядел на него.
— Что произошло? — наконец спросил он.
— Я пошел в театр, с пятью телохранителями. Старший охранник по имени Хэллогин выстрелил в меня. Один из телохранителей принял пулю на себя. Он убит.
Пальцы Тэйлора начали выстукивать стаккато по клавиатуре переговорного устройства. По мере того, как он отдавал приказы, лица на различных экранах появлялись и снова исчезали.
— Старший телохранитель Чарлза Орсино сегодня Хэллоран. Проверьте его. Он покушался на убийство Орсино. То же относится и к остальным сегодняшним охранникам.
Он выключил пульт и повернулся к Орсино.
— А теперь о тебе, — проговорил он. — И чем же ты занимаешься?
— Только делаю свое дело, дядюшка, — неохотно ответил Чарлз.
— Все еще бэгмен при сто первом?
— Да.
— А как насчет женщин?
— Ничего особенного, дядюшка. Ничего постоянного.
— Были у тебя взыскания или понижения по службе?
— Нет. Участок работает, как часы. Я бы не мог сравнить их нравственность ни с одним участком к востоку от Миссиссипи. Почему вы так тяжело это восприняли?
— Потому что ты уже третий. У двух других — твоего кузена Томаса Мак-Герна и дяди Роберта Орсино телохранителей не было, так что некому было принять на себя их пули. Вот так-то.
— Да, дядюшка.
— Мальчик мой, почему же ты, как вошел, мне сразу об этом не сказал?
Глава 4
Семейный совет был созван на следующий день. Орсино, еще слишком молодой, ни разу раньше не был допущен ни на один из них. Он знал, почему на этот раз было сделано исключение, и причина ему не нравилась.
Эдвард Орсино покачал своей огромной седой бородой, рассматривая более тридцати шефов Синдика, и начал:
— Думаю, что мы обойдемся без анализа уровня производств и тому подобного. Я хочу поговорить об этой чертовой перестрелке. Дик, проинформируй нас.
Он зажег вонючую сигару и откинулся на спинку кресла.
Встал Ричард У. Рейнер.
— Томас Мак-Герн, — сказал он, — был убит 15 апреля восемью автоматными выстрелами в своей столовой в Асторе. Элси Варшофски, его служанка, должна считаться основной подозреваемой, но…
Эдвард Фалькаро взорвался:
— К дьяволу, подозреваемая! Она убила его, разве не так?
— Я как раз собирался сказать, но факты таковы: миссис Варшофски выпрыгнула — упала или ее выкинули — из окна столовой. Автомат был найден у окна. Свидетелей не было. В биографии миссис Варшофски нет ничего необычного, Ее знакомая допускает предположение, не основанное, как она честно считает, ни на чем определенном, что миссис Варшофски иногда вела речи, которые заставляли эту знакомую подумать, не является ли она членом секретной разведывательной организации так называемого Североамериканского Правительства. В этой связи следует отметить, что до замужества миссис Варшофски носила фамилию Адамс.
Рейнер продолжал:
— Роберт Орсино был убит 21 апреля термитной бомбой, спрятанной в его подушке и взорванной с помощью контактного реле. Его слуга Эдвард Блайт исчез. Он был обнаружен полицейским патрулем 23 апреля на берегу, недалеко от Монток Пойнт, но умер, не приходя в сознание. Экспертиза содержимого его желудка показала наличие смертельного количества фторида натрия. Был сделан вывод, что это самоубийство.
— Был сделан вывод! — буркнул старик и выпустил смертельное количество сигарного дыма.
— В биографии Блайта, — невозмутимо продолжал Рейнер, — гге было ничего необычного. Следует отметить, что неподалеку от Моггток Пойнт в ночь с 23 на 24 апреля местными жителями было замечено торговое судно флота так называемого Североамериканского Правительства.
Чарлз Орсино подвергся нападению 30 апреля со стороны своего телохранителя Джеймса Хэллорана в фойе театра Кастелло. Хэллоран сделал один выстрел, который убил другого телохранителя, и после этого был убит сам. В биографии Хэллорана нет ничего необычного, за исключением того, что он проявлял большой интерес к… э-э-э… истории. Он собирал и, вероятно, читал вышедшие из употребления книги, описывающие Америку времен до Сиггдика и Крими. Рядом с его кроватью был обнаружен первый том труда, изданного в 1942 году под названием «Развитие Американской Республики» (авторы — Моррисон и Коммоджер). Книга была раскрыта на 10 главе — «Война за независимость».
Рейнер сел на свое место.
Ф.У.Тэйлор сухо произнес:
— Дик, ты забыл упомянуть, что Варшофски. Блайт и Хэллоран известны как офицеры Североамериканского флота.
Рейггер ответил:
— Вы шутите. Вы имеете в виду, что я мог опустить столь существенные факты?
— Я имею в виду, что вы артистично подтасовали колоду. Какими-то слухами, смешным сообщением о торговом судне и замечанием о любимом занятии телохранителя вы хотите отвлечь наше внимание от моря, не так ли? Вы ведь всегда так действуете.
— Заткнитесь к черту, вы оба! — рыкнул Эдвард Фалькаро. — Дайте подумать.
Он думал, может быть, секунд тридцать, и недоуменно поднял глаза:
— Есть у кого-нибудь какие-либо соображения?
Чарлз Орсино откашлялся, удивляясь своему безрассудству. Старик приподнял брови и нехотя сказал:
— Думаю, у тебя есть что сказать, ведь они стреляли в тебя, думая, что ты что-то из себя представляешь.
Орсино проговорил:
— Может, это какая-то группа из Европы или Азии?
Эдвард Фалькаро обратился ко всем:
