ветки.
Тут дорога резко повернула, и почти сразу из-за деревьев показались серые крыши домов на окраине Рудного, освещенные тусклыми лучами солнца. Небо над заброшенным городом пока еще оставалось чистым, а вот объездную дорогу, у поворота на которую и остановился обоз, уже заволокла пелена снежной бури.
Неподалеку от нас стояли с работавшими вхолостую двигателями грузовики, и охранники настороженно уставились на их водителей, яростно о чем-то споривших. Наконец, те пришли к какому-то соглашению и забрались в машины. ЗИЛы, вспахивая шинами снег, с трудом развернулись на небольшом пятачке и отправились в обратный путь. Когда головной грузовик поравнялся с обозом, в распахнувшуюся дверцу выглянул водитель:
– С юго-востока буря идет, окружную дорогу уже затянуло.
– Вижу, – невозмутимо кивнул Михаил Григорьевич.
– Мы решили не рисковать.
Мужик скрылся в кабине, и ЗИЛ, надсадно рыча мотором, стронулся с места.
– О, блин, приплыли, – вздохнул Напалм. – «Мужики такой печали отродяся не видали…»
– Может, придумают чего-нибудь, – пожал я плечами.
– Теперь понятно, почему никто навстречу не попадался, – задумчиво глядя на окраины Рудного, пробормотал начальник охраны.
– И что делать будем? – обернулся к нему Михаил Григорьевич. – Возвращаться нельзя.
– Нельзя, – подтвердил Константин. – Но и по окружной уже не проехать.
– Напрямик?
– Придется рискнуть. Думаю, успеем проскочить…
– Эй, вы чего это? – всполошился Кирилл Ефимович. – Надо возвращаться! Еще не хватало, чтобы буря в Рудном застала! Там и дорога-то не расчищена, поди!
– Да нет, многие напрямик срезают, – не согласился с ним начальник охраны и окликнул парня в камуфляжном полушубке: – Иосиф! Подойди, пожалуйста!
– Слушаю, – незамедлительно выполнил распоряжение охранник, оказавшийся тем самым колдуном.
Хрупкого сложения и невысокий, на фоне остальных бугаев он смотрелся затесавшимся в компанию тяжелоатлетов пианистом, и я даже удивился, что не обратил на это внимания с самого начала. Лицо Иосифа прикрывали поднятый воротник и опущенная на самые глаза шапка, и наружу торчал лишь длинный прямой нос, к которому теснились близко посаженные глаза. И вот эти самые глаза – слегка навыкате, темные и настороженные – пианисту принадлежать не могли совершенно точно.
– Что скажешь? – спросил у него Константин.
– Магическая буря приближается, – запрокинул колдун голову к черному небу. – Фон неоднородный, если нас накроет, очень приличную дозу хапнем.
– Как быстро она к нам приближается? И есть ли возможность заранее узнать, затянуло дорогу после Рудного или нет?
– Мне пять минут на подготовку понадобится, – предупредил Иосиф.
– Действуй, – разрешил Константин.
Парень отошел к своим саням и вернулся обратно уже с кожаным кофром. Выбрав место на обочине, он потоптался, уминая снег, и зазвенел ключами, отпирая многочисленные замочки.
– Тьфу ты, чертовщина какая! – сплюнул себе под ноги Кирилл Ефимович и поспешил отойти подальше от рассыпавшего вокруг себя какой-то черный порошок колдуна.
Несмотря на усилившийся ветер, тяжелые крупинки падали отвесно вниз, и вскоре на утоптанном снегу оказался начертан круг с вписанной в него пентаграммой. Парень ловким движением кисти вывел у своих ног какой-то сложный символ, а в следующий миг я уловил резкий выброс магической энергии.
Неподвижно замерший на месте Иосиф с усилием, будто разрывая видимое только ему полотно, развел руки, и воздух над пентаклем задрожал, а потом пространство потекло и начало изгибаться, словно его вспарывал невидимый глазу клинок. Поражавшая своей неестественностью прореха замерцала голубоватым сиянием, и в ней замелькал калейдоскоп обрывочных видений – крыши домов и закопченные руины, нитка дороги, заснеженные дворы. Но вскоре яркие краски потухли, полностью поглощенные темнотой грозового неба. И даже не грозового, нет – много, много более черного.
Никак не прокомментировав увиденное, колдун позволил прорехе затянуться и сотворил мерцающую полусферу размером с футбольный мяч. Подобно снежку, он уплотнил ее и подбросил вверх. Энергетический шар поднялся метра на три, и от него стали отделяться ярко сиявшие частички. Синеватые искорки, постепенно затухая, потекли на север, а Иосиф беззвучно шевелил губами, внимательно наблюдая, как окончательно теряет форму и разрушается сотворенное им заклинание.
– Сорок пять, – вслух произнес он, когда от сферы осталось полуразмытое светящееся пятно, а после и вовсе выдал совершенную тарабарщину: – Тридцать восемь градусов относительно базы, затухание ноль шесть. Расстояние до пика тринадцать километров.
– Чего это он? – толкнул меня в бок удивленный Напалм.
– Определяет, с какой скоростью на нас фронт надвигается, – с умным видом предположил я, хотя и не был в этом полностью уверен.
– Не, насчет этой светящейся фигни понятно, – продолжил допытываться пиромант, – а что он до этого делал?
– Ты не видел, что ли?
– А должен был?
– Не знаю, – пожал я плечами. – У меня все прекрасно разглядеть получилось.
Колдун тем временем вновь полез в кофр и достал оттуда исписанную неразборчивыми каракулями тетрадь и логарифмическую линейку. То и дело сверяясь с записями, он провел какие-то вычисления и обернулся к ожидавшим его вердикта зрителям:
– Если будем продолжать двигаться с прежней скоростью, успеем проехать, прежде чем нас всерьез накроет. За Рудным чисто, фронт движется со стороны болот на Октябрьский.
– С такой же скоростью по городу? – поморщился Михаил Григорьевич. – Как-то оно сомнительно.
– Какой запас по времени у нас будет? – решил прояснить ситуацию начальник охраны.
– Максимум ноль три. Но тогда, возможно, нас захватит самым краешком.
– Ноль три – это как?
– Среднюю скорость можно снизить самое большее на тридцать процентов, – пояснил Иосиф, запирая кофр, в котором фонил какой-то мощный артефакт. Какой именно, мне разобрать не удалось, а проявлять излишнее любопытство, пытаясь заглянуть внутрь, показалось неуместным.
– Ну что? – повернулся Константин к Михаилу Григорьевичу. – Как поступим?
– Кирилл Ефимович, твое слово, – решил посоветоваться торговец с компаньоном.
– А, решайте сами! – с каким-то непонятным раздражением махнул рукой толстяк. – Вы мое мнение знаете.
– Как думаешь, успеем? – с тяжелым вздохом спросил Михаил Григорьевич у начальника охраны.
– А куда деваться? – поморщился Константин. – Не возвращаться же!
– Тоже верно. Едем!
Глава 4
Рудный встретил нас резкими порывами встречного ветра, свистевшего в пустых окнах и срывавшего с крыш колючую снежную крупу. И сразу сделалось не по себе – пусть из-за неплотной застройки окраин у обоза пока еще оставалась теоретическая возможность для маневра, но высоченные сугробы делали такую возможность именно что теоретической. А дальше дома начинали тесниться друг к другу, и съехать с кое-как укатанной дороги уже нечего было и надеяться.
– Не нравится мне это, – пробормотал возница, наблюдая за обеспокоенно прядавшими ушами лошадьми, – ох не нравится…
– Ага, и не свернуть никуда, – поежился Напалм. – Случись что, и встанем намертво. Вот поедет кто навстречу – и что делать будем?
– Не, – шмыгнул носом дядька, – разъедемся. Тут вдоль дороги отстойники расчищены, можно
