осыпающиеся стены. – Повреждения в основном поверхностные, все поправим, миссис Хардкасл наведет чистоту, и, я уверен, найдется съемщик. – Он с улыбкой посмотрел на Эннис. – Или, если хочешь, это будет наше любовное гнездышко…
Эннис, покраснев, улыбнулась в ответ, но ей было страшно. Старбек был ее последним прибежищем, и теперь, когда он должен был вот-вот перейти к Адаму, у нее было такое чувство, будто больше ей некуда будет спрятаться. Но она ничем не выдала себя и спокойно пошла с Адамом в сад, где они выпили по кружке сидра, которым их угостила миссис Шепард.
– Я слышал, ночью снова были беспорядки, – сказал Адам, когда они с Эннис, войдя в огороженный стеной сад, неторопливо шли по дорожке мимо сероводородного источника и медных солнечных часов, привезенных когда-то капитаном Лефоем из плавания. – Теперь Ингрэм грозится вызвать регулярные войска. – Адам бросил внимательный взгляд на Эннис. – Да ты меня не слушаешь, любовь моя?
Эннис опустилась на каменную скамью под яблоней. У стены стояла покосившаяся беседка, напротив нее был небольшой пруд, питавшийся водой из источника. Сад очень зарос. Было тепло и тихо.
– Извините, Адам, я задумалась.
– О Старбеке? – Адам присел рядом. – Вы его не потеряете, Эннис.
То, как точно он ее понял, поразило и испугало Эннис. Она взглянула на него из-под ресниц.
– Знаю, но это будет уже не то. Адам взял ее руку.
– Вы грустите, потому что некуда будет бежать, – подтвердил свою проницательность он. – Но почему вы думаете, что вам захочется убежать?
– Вы любили Мэри, и я боюсь, вы начнете сравнивать и сравнение будет не в мою пользу, – выпалила Эннис. – А я не вынесу, если наш брак станет слабым подражанием вашей жизни с Мэри. Может, я не права, не желая быть на вторых ролях, но лучше нам не жениться, чем потом нас будут преследовать призраки.
Эннис умолкла, со страхом ожидая, что скажет Адам.
Он ответил не сразу – встал и остановился чуть поодаль, напротив нее.
– Я попытаюсь рассказать вам о Мэри, тогда вы начнете меня понимать. Очень важно, чтобы между нами не было недосказанности.
Эннис ждала.
– Мы с Мэри убежали, когда ей было семнадцать, а мне восемнадцать. – Адам слабо улыбнулся. – Мы знали, что мой отец никогда не согласится на наш брак, ее семья – тоже. Все говорили, что мы слишком молоды и сами не понимаем, чего хотим. Ну а мы прекрасно знали, чего мы хотим. Мы бежали в Гретна- Грин, и нашим родным ничего не оставалось, как смириться. Постепенно все наладилось. Пять лет мы были очень счастливы. Детей у нас не было, но мы считали, что у нас впереди еще много времени. А потом Мэри заболела скарлатиной и через две недели умерла. – Адам отошел к часам и оперся рукой о теплый камень. – Я сначала не верил этому. Мы были молоды, у нас все было впереди…
Он говорил ровным, невыразительным голосом, но Эннис знала, как ему тяжело и больно говорить об этом. Ей захотелось подойти к нему, обнять, но она не осмелилась. Он находился где-то далеко, в прошлом, вне ее досягаемости.
Адам рассеянно оглядел сад.
– Но горе не может длиться вечно, постепенно оно притупляется, хотя и не забывается. – Он передернул плечами. – Я уехал из страны, воевал против Франции, потом вернулся домой… – Он слабо улыбнулся. – Признаюсь, в Лондоне у меня были женщины, и не одна… Годы шли, а я все не встречал ту, которую захотел бы видеть своей женой. До самого последнего времени.
Он с неожиданной быстротой подошел к скамье и взял Эннис за руки.
– Эннис, я люблю тебя. Как только я тебя увидел, меня к тебе потянуло, и очень скоро я понял, что ты должна быть моей женой. Неправда, что человек может любить – искренне любить – только один раз. – Он легонько тряхнул руки Эннис. – Понимаешь, то, что я чувствовал к Мэри, было первой юношеской влюбленностью, которая, наверное, со временем переросла бы во что-то более глубокое. То, что я чувствую к тебе, совсем иное.
Я уже не мальчик, и мое чувство к тебе – это чувство зрелого мужчины.
Он обхватил ее за талию и привлек к себе. Эннис уткнулась лицом ему в грудь. Адам предлагал ей все, о чем только можно было мечтать. Из ее глаз полились слезы. Адам слегка отклонился и внимательно посмотрел на нее.
– Любимая, почему ты плачешь?
– Извини, – только и смогла произнести Эннис. Она повела плечами, высвобождаясь. – Ты такой благородный, и я… – Она запнулась.
В глазах Адама светилась такая нежность, что Эннис чуть снова не заплакала.
– Ничего. Это не значит, что мы с тобой не можем быть счастливы. Я уверен, когда ты будешь готова – сама обо всем расскажешь. А я подожду.
До свадьбы оставалась одна неделя. Дом на Черч-роу был освобожден, скудные пожитки Эннис перевезены в Айнхоллоу. Миссис Хардкасл поселилась в Старбеке, и вдруг оказалось, что Эннис совершенно нечего делать.
– Это так странно, – сказала она Делле Тилни, с которой сидела в гостиной после завтрака. – Я привыкла быть постоянно занятой, а теперь не нахожу себе места. Такое чувство, будто я вдруг стала никому не нужной.
Делла понимающе посмотрела на Эннис, оторвав взгляд от вышивания.
– Это только до свадьбы, а потом…
