проблематично. А судя по количеству обуви, в Нарецке и его окрестностях еще сложнее было найти такое количество людей, которые захотели бы вторгнуться в эту злополучную квартиру таким бесцеремонным манером.
Я вошла в кухню и увидела тех, кого, собственно, и ожидала увидеть.
Аню Кудрявцеву, Сашу Ракушкина, Наташу Касторову, как всегда, стряпавшую, Инвера и так далее. То есть почти всех — человек восемь. Был даже Штык, на этот раз возмутительно трезвый, узкоглазый и мрачный, с выпирающими скулами и натянутой желтой кожей. Все вышеперечисленные признаки делали его похожим на мумию Мао Цзэдуна.
Увидев меня, компания обернулась. Все молчали.
— Ну что? — спросила я. — Как?
— Приехали, — лаконично сообщила Аня. — Вот.
— И?..
Конечно, она поняла, что именно я имела в виду под этим туманным «и». Конечно же, она могла ответить, но ответил за всех, и за Аню в том числе, Инвер:
— Похоронили, что ж…
После первого обмена репликами, которые сами по себе ничего не значили, перешли на куда более скользкую тему. Начала этот разговор, как это ни странно, Аня.
— Я написала заявление в прокуратуру, — сказала она. — Нет, не насчет убийства Коли. Тут мне скажут, что это в юрисдикции нарецковской ментуры, хотя, если бы хотели… Я написала заявление в прокуратуру насчет того, что кто-то пытался забрать тело Коли из морга. Это чудовищно. Но чудовищнее всего молчание…
— Молчание? — переспросила я.
— Да, молчание властей, — отозвалась Аня. — Мне кажется, что это не случайно.
— Что его тело хотели забрать? Ну конечно, не случайно. Еще бы случайно, — спокойно сказала я. — Чтобы его тело забрать из офиса «Суффикса», столько народу положили.
— Больше погибало, наверное, только из-за трупа какого-нибудь маорийского вождя, на похоронах которого убивали и съедали всю его прислугу, а также — на закуску, так сказать, — жену, — ни к селу ни к городу ляпнул Саша Ракушкин.
Все на него посмотрели. Аня облизнула сухие губы, а я спросила:
— Так установили, отчего погиб Коля? Аня недоуменно вскинула на меня глаза:
— То есть… как это?
— Экспертиза установила причину смерти?
— Ну так… ну так у него же все лицо было разбито. Наверно, от этого удара.
Я чуть отпрянула, словно меня толкнули в грудь.
— То есть как это — «наверно»? Что, точную причину смерти не написали в патологоанатомическом заключении? Подождите, ребята, что она мне такое говорит — «наверно»? В экспертизе должно быть точно написано, отчего наступила смерть.
— Туда и написали, что от черепно-мозговой травмы, — угрюмо сказал Инвер.
— Но экспертиза?..
— Экспертизы не было.
Всеобщее молчание встретило эти простые, будничным тоном сказанные слова Ани Кудрявцевой. Я даже как-то не сообразила, как мне реагировать. Если говорить откровенно, в моей богатой практике еще не было примера, чтобы родственники и друзья похоронили человека без соответствующей экспертизы — я имею в виду человека, которого убили. То есть предположительно убили. А все основания так считать были, были ведь!..
— Аня, — произнесла я спокойно. — Ты меня прости, но я тебя не понимаю. Ты же сама попросила меня вести расследование, а тут мы лишаемся такой важной улики — причины смерти, указанной в документальном порядке. Причем лишаемся не из-за кого-то, а просто так. Экспертизы не было? Прекрасно. И мы не знаем, из-за чего он умер.
— В экспертизе ведь сказано, что он умер вследствие черепно-мозговой травмы, — изрек все это время молчавший Олег Стравинский, писатель. — Это можно присовокупить к делу.
— Понимаете, почтенный Олег Валентинович, эту экспертизу можно присовокупить к делу, которое изначально рассматривается как «глухарь», — сказала я. — Причем делают это менты, для галочки. В конце концов, это можете сделать вы в одной из ваших книжек. Кажется, это у вас недавно вышел потрясающий роман, в котором главный герой, некто Дедукин, расследует убийство по крылу бабочки, при этом непрерывно играет на скрипке и курит трубку, полагая, что это инспирирует ход его расследования? Книга, по-моему, так и называется: «Метод Дедукина». Ваша?
Стравинский конфузливо хмыкнул.
— Вот в подобных творениях вы, конечно, можете ляпать какие угодно экспертизы, да и зачем они вообще, если герой берет факты с потолка, причем в буквальном смысле — я говорю об этой бабочке, которая на потолке и сидела. А вот я, к сожалению, не парю в эмпиреях, приходится ходить по грешной земле. Которую здесь к тому же сплошь изрыли местные «черные археологи».
— Что есть, то есть, — холодно сказал Инвер. — Но не все так очевидно. Вот Аня, к примеру, ничего об этих «черных» до последнего момента не слышала.
— А когда услышала, то было уже все равно, — отозвалась Кудрявцева.
После того, как все разошлись спать, на кухне остались только я, Инвер и Аня Кудрявцева. Плюс Саша Ракушкин, который, кажется, успел нагрузиться крепленым вином и воспринимал окружающую действительность приблизительно. Я решила говорить начистоту.
— Ладно, — сказала я тихо. — Кое-что мне удалось разузнать. В общем, схема реализуется поговоркой «вор у вора дубинку украл». Аня, ты красочно рассказывала мне о неких полуоднофамильцах Злове Борисе Сергеевиче и Козлове Иване, не помню отчество, но это и не суть важно, главное, что он — Артист. Так вот, с обоими мне удалось свести достаточно короткое знакомство.
— Ох! — выдохнула Аня.
— Не хило, — сказал Инвер.
— Да, я так тоже думаю. Так вот, за спиной своего покровителя Злова Артист сколотил бригаду, которая занималась изысканием и реализацией ценностей, которых тут, вы сами знаете, видимо-невидимо. Надо только знать, где их искать, и иметь соответствующее оборудование. Всем этим, очевидно, Артист со товарищи располагали. Ну так вот, если сам Артист был нечист на руку, то и его подручные, конечно, соответствующий профиль жульничества имеют. Некто Уваров решил кинуть Артиста. Серьезно кинуть, потому что Артист примерно его наказал: Уварова убитым нашли. Все это вам известно. Все это мне перечислил Злов. Но Злов уверен в том, что: а) Уваров и Артист не могли поссориться из-за ерунды, значит, на кону был приличный куш, отсюда вопрос: что это за куш? б) у Артиста и его бригады был некий перевалочный пункт, где они хранили все оборудование, добычу, да и мало ли. Отсюда вопрос: где этот перевалочный пункт и где эта бригада «черных археологов», которая делала всю большую и опасную работу? в) ну и, наконец, где Родион и где этот пресловутый Ключ, который по всем пунктам выходит мертвым, но?..
И я подвела итоги:
— Вот такие дела, ребята. А если еще откровеннее, то я хотела бы знать и то, кто стрелял в меня три дня назад, когда я возвращалась на эту квартиру.
— В тебя стреляли? — хором воскликнули Инвер и Аня Кудрявцева.
— Точно так. Практически убили. Я уж было заподозрила киллера в одном бомже, но некий милый сержант с родинкой в углу рта опроверг все мои подозрения. Бомж оказался ему знаком, так что в киллеры не годился по всем статьям. Позже господин Злов заявил, что меня заказал Артист, но за что и за какие такие заслуги, этого Артист сказать так и не успел.
— Убили?
— Умер, — мрачно сказала я. — Климат тут, на Украине, такой, что ли, — люди мрут, как мухи.
— Нормальный климат, — буркнул Инвер. — Значит, тебя хотели убить. Отлично!
— Да уж отличнее некуда, — сказала я. — Особенно если учесть, что этот Артист заявил, будто в доле с ним и с Уваровым был… никогда не догадаетесь… Коля.
