в белом пластиковом скафандре, Лэрри слегка оторопел:
— Меня запустили на космическую станцию «Мир»?
— У вас здесь есть какие-нибудь инструменты, чтобы мне не идти за ними в машину?
— В подсобке, в ящичке. На верхней полке вон у той стены. Такой маленький красный ящичек!
— Я немного попорчу ваш пол. Совсем чуть-чуть.
Лэрри хотел что-то сказать, но передумал и просто пожал плечами, глядя, как Люси достает инструменты. Вынув из ящика молоток и отвертку, она отколола небольшие кусочки бетона с красными пятнами и поместила их в пластиковые пакеты.
Потом они со Скарпеттой сняли свои комбинезоны и затолкали их в мусорное ведро. Собрав оборудование, они покинули магазин.
— Зачем ты это делаешь? — опять спросила Эв.
Она задавала этот вопрос всякий раз, когда он приходил. Задавала его хриплым голосом и сейчас, когда он направил на нее свет, резанувший ей по глазам.
— Пожалуйста, не свети мне в лицо!
— Ты жирная противная свинья. Поэтому тебя никто и не любит.
— Твои слова для меня ничего не значат. Ты для меня никто. Я принадлежу Богу.
— Ты только посмотри на себя! Ну кто такую захочет? Ты должна мне спасибо сказать, что я с тобой вожусь.
— Где все остальные?
— Проси прощения. Ты знаешь за что. Грешники должны быть наказаны.
— Что ты с ними сделал? — в который раз спросила она. — Отпусти меня. Бог тебя простит.
— Это ты проси прошения.
Он пнул ее ботинком в лодыжку, причинив нестерпимую боль.
— Господи, прости его! — стала громко молиться Эв. — Ты же не хочешь попасть в ад, — обратилась она к нему. — Еще не поздно одуматься.
Глава 36
Вокруг было темно. Луна тускло светила из-за туч, напоминая собой рентгеновское изображение. В свете фонарей кружились какие-то мелкие насекомые. На магистрали А1А движение не прекращалось даже ночью, и в воздухе стоял непрерывный гул машин.
— Тебя что-то беспокоит? — спросила Скарпетта сидевшую за рулем Люси. — Мы с тобой уже бог знает сколько времени не оставались вдвоем. Давай поговорим.
— Надо было позвонить Леке. Жалею, что вытащила тебя сюда.
— Я тоже жалею, что поехала. Совсем не обязательно было составлять тебе компанию.
Обе они устали и были раздражены.
— И все же мы здесь. Возможно, это был лишь предлог, чтобы встретиться, я вполне могла позвонить Леке, — заявила Люси, глядя прямо перед собой.
— Ты что, издеваешься?
— Вовсе нет, — серьезно ответила Люси, бросив быстрый взгляд на Скарпетту. — Я собой недовольна.
— Ничего удивительного.
— Это тебе так кажется. Ты же не знаешь, что со мной происходит.
— Мне бы очень хотелось это узнать. Но ты постоянно меня отталкиваешь.
— Тетя Кей, на самом деле тебя это не так уж сильно интересует. Тебе никогда не приходило в голову, что я делаю это для твоей же пользы? Почему бы тебе не любить меня такой, какой ты меня знаешь, и не касаться всего остального?
— Что ты имеешь в виду под остальным?
— Я не такая, как ты.
— Нет, у нас много общего. Ум, порядочность, честность. Мы честолюбивы, не боимся риска и много работаем. Мы полностью отдаемся делу.
— Насчет моей порядочности ты ошибаешься. Я постоянно кого-нибудь обижаю. Это уже вошло в привычку. И с каждым разом все меньше переживаю по этому поводу. Возможно, со временем я стану кем- то вроде Бэзила Дженрета. Бентону нужно было включить в свой проект и меня. Держу пари, что мозги у меня такие же. как у Бэзила и всех этих чертовых психопатов.
— Не пойму, что с тобой происходит, — тихо сказала Скарпетта.
— Я все-таки думаю, что это кровь, — заявила Люси, резко меняя тему. — Бэзил скорее всего говорит правду. Думаю, он убил ее в подсобке. У меня предчувствие, что то, что мы наскребли там, окажется кровью.
— Давай подождем результатов лабораторного анализа.
— Там весь пол светился! Жуткое зрелище.
— Но почему Бэзил вдруг решил сообщить об этом? Именно сейчас и именно Бентону? — задумчиво спросила Скарпетта. — Это меня беспокоит. И даже пугает.
— У таких людей своя логика. Возможно, здесь какой-то расчет.
— Вот это меня и тревожит.
— Возможно, он говорит это с целью чего-то добиться или просто ради удовольствия. Но как он об этом узнал?
— О пропаже хозяйки «Рождественской лавки» писали в газетах. И потом, он же бывший полицейский. Мог слышать об этом от других копов, — предположила Скарпетта.
Она все более укреплялась в мысли, что Бэзил действительно имел отношение к тому, что произошло с Флорри и Хелен Куинси. Но ей было трудно представить, как он мог изнасиловать и убить мать в этой подсобке. Как сумел незаметно вытащить окровавленное тело или даже два, если предположить, что Хелен он тоже убил…
— Да, я тоже как-то не очень себе это представляю, — произнесла Люси. — И потом, почему он просто не оставил их тела в магазине? Или он хотел сохранить убийство в тайне? Чтобы все считали, что они просто исчезли, причем по своей воле?
— Значит, был какой-то мотив, — заметила Скарпетта, — а не просто маниакальная тяга к убийству на сексуальной почве…
— Забыла спросить, куда тебя отвезти, — прервала ее Люси. — Домой?
— Куда же еще в такое время!
— А как же Бостон?
— Мы должны были заняться убийством миссис Симистер, а я, как видишь, отвлеклась на другое. Но, наверное, Реба обошлась без меня.
— Она не возражает против нашего участия?
— Нет, но с условием, что мы ее не отодвинем. Ладно, займемся этим завтра утром. Вообще-то мне сейчас не до Бостона, но я не хочу обижать Бентона. Вот всегда у нас так, — сказала она, не в силах скрыть огорчения. — То у него срочное дело, то у меня. Конечно, работа прежде всего.
— А что там у него за дело?
— Рядом с Уолденским озером нашли труп обнаженной женщины со странными татуировками, которые, как я предполагаю, были сделаны уже после убийства. Красные отпечатки рук, причем татуировка ненастоящая.
Люси крепче сжала руль.
— Что значит ненастоящая?
— Нарисованная. Нательное искусство, как говорит Бентон. На голову ей надели колпак, гильзу от патрона засунули в задний проход, телу придали унизительную позу. Подробностей пока не знаю, но надеюсь выяснить.
