– Что? – прорычал Полман.
– Знамения, – туманно ответил индиец, сопровождая это объяснение жестом, который, очевидно, должен был внушить белым людям уважение к загадочной природе посланий, приходящих из некоей недоступной пониманию Полмана сферы.
– Чертовы знамения! Они все говорят в нашу пользу! Мы держим этих ублюдков за яйца! Какие еще знамения вам нужны?
Суржи Рао снова улыбнулся.
– Его светлость целиком полагается на ваши способности, полковник.
– В чем?
– Вы вольны делать все, что сочтете необходимым, – с неизменной улыбкой продолжал министр. – Известий о вашем триумфе мы будем ждать в Боркардане. Ничто не порадует его светлость больше, чем созерцание вражеских знамен, брошенных к подножию его трона.
С этим выражением надежды индиец щелкнул пальцами. Погонщик хлопнул слона по шее, и великан, покачиваясь, двинулся на запад, в сторону Боркардана.
– Ублюдки, – сказал Полман Дюпону, но достаточно громко, чтобы его услышал и министр. – Трусливые, малодушные ублюдки! Ничтожества!
Лично ему было наплевать, наблюдает магараджа за сражением или отсиживается в безопасном убежище – он даже предпочел бы драться без него, – но его люди, как и все солдаты вообще, сражались лучше на глазах повелителя. Бегство Скиндии полковник приравнивал к предательству. Ничего, утешал он себя, возвращаясь в лагерь, они не подведут, порукой в этом их гордость, уверенность в себе и обещание добычи.
Последние слова Суржи Рао, решил Полман, вполне можно интерпретировать как разрешение перейти Кайтну. Ему позволили делать все, что он сочтет необходимым, то есть развязали руки, а раз так, он добудет Скиндии победу, пусть даже этот мерзавец ее и не заслуживает.
Подъезжая к левому флангу, Полман и Дюпон обнаружили, что майор Додд уже поднял своих людей. Скорее всего, это указывало на приближение неприятеля, и полковник, пришпорив коня и придерживая одной рукой украшенную плюмажем шляпу, понесся вдоль берега. Остановившись рядом с Доддом, он повернулся к реке.
Неприятель и впрямь появился, но лишь в виде шеренги всадников с двумя легкими пушками. Прикрытие, конечно. Кавалерия должна была не допустить на другой берег его разведчиков, сохранив в тайне то, что происходило за невысокими холмами по ту сторону реки.
– Пехота не показывалась? – спросил Полман у Додда.
– Никак нет, сэр.
– Бегут! – обрадованно воскликнул полковник. – И не хотят, чтобы мы видели их задницы! Поэтому и заслон выставили. – Заметив с опозданием Симону Жубер, он торопливо стащил шляпу. – Простите, мадам. – И, нахлобучив шляпу на голову, развернул коня.
– Что происходит? – заволновалась Симона.
– Мы собираемся переходить реку, – негромко ответил капитан Жубер, – а вам нужно вернуться в Ассайе.
Симона понимала, что должна сказать мужу что-то ободряющее, ласковое – ведь именно в этом и состоят обязанности супруги?
– Я буду молиться за вас, – робко пообещала она.
– Возвращайтесь в деревню, – повторил задетый сдержанностью супруги Жубер, – и оставайтесь там, пока все не закончится.
Капитан не сомневался, что долго ей ждать не придется. Орудия еще надо пристегнуть к передкам, но это не займет много времени; зато пехота уже готова выступить, а кавалерия рвется в погоню. Присутствие британских всадников указывало на то, что Уэлсли готовит или уже начал отступление, а значит, Полману осталось только форсировать реку и сокрушить убегающего противника. Додд вытащил саблю с рукоятью в виде слоновьей головы, провел пальцем по заточенному клинку и бросил взгляд на полковника – сейчас начнется бойня.
Едва генерал и его немногочисленная свита покинули наблюдательный пункт на холме над рекой, как маратхская конница бросилась в погоню.
– Пора подумать о себе, джентльмены! – крикнул Уэлсли и с такой силой вогнал шпоры в бока Диомеда, что жеребец рванулся вперед словно подброшенный пружиной.
Другие последовали примеру главнокомандующего, и только Шарп, восседавший на трофейной низкорослой лошадке местных кровей, отстал с самого старта. В седло стрелок забрался в спешке, и спешка сыграла с ним злую шутку: правая нога не попала в стремя. Положение усугублялось еще и тем, что скачущий ритм движений маратхской лошаденки не совпадал с ритмом движений всадника, а остановить ее он не осмелился, ибо слышал за спиной стук копыт и воинственные вопли погони. В первые мгновения сержант поддался панике. Крики преследователей становились все громче, его спутники уходили все дальше, кляча под ним хрипела все громче и при этом всячески сопротивлялась отчаянным пинкам, коими Шарп старался ее подогнать. Пытаясь удержаться, сержант вцепился в луку седла. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы на критическую ситуацию не обратил внимание скакавший справа Севаджи.
– Всадник из вас никудышный, сержант.
– Так точно, сэр. Не по мне эти чертовы скачки.
– Воин и лошадь, сержант, то же, что мужчина и женщина.
Индиец наклонился и одним ловким движением вправил ногу Шарпа в стремя. Сделал он это на бешеном скаку и без малейших усилий, а выпрямляясь, шлепнул лошадку по крупу, и она стрелой рванулась вперед, едва не сбросив своего незадачливого наездника.
Свисавший с левого локтя мушкет подпрыгнул и ударил Шарпа по бедру, кивер сдуло с головы, и спасать его было некогда, но тут справа протрубил горн, и сержант увидел цепь устремившихся наперерез преследователям британских кавалеристов. Другой отряд летел на подмогу из Наулнии, и Уэлсли, проезжая мимо, повернул их к Кайтне.
– Спасибо, сэр, – сказал Шарп, догоняя Севаджи.
– Вам следует обучиться этому искусству.
– Я уж лучше останусь пехотинцем, сэр. Так спокойнее. Не то что сидеть на этих зубастых тварях. Каждая только и мечтает, как бы лягнуть тебя копытом или цапнуть за руку.
Индиец рассмеялся. Уэлсли уже остановился и теперь поглаживал своего жеребца по влажной шее. Вопреки ожиданиям, короткая погоня только добавила ему энтузиазма. Повернувшись в седле, он посмотрел вслед удирающей маратхской кавалерии.
– Добрый знак! – весело воскликнул генерал.
– Знак чего, сэр? – спросил Севаджи.
Уэлсли уловил в голосе индийца скептическую нотку.
– По-вашему, от сражения лучше воздержаться?
Севаджи пожал плечами, очевидно, не зная, как бы потактичнее выразить несогласие с решением генерала.
– Сражение, сэр, не всегда выигрывает сильнейший.
– Вы имеете в виду, не всегда, но чаще всего, не так ли? И полагаете, что я чересчур импульсивен? – Индиец, не пожелав вступать в обсуждение спорной темы, отделался тем, что снова пожал плечами. – Что ж, посмотрим. Посмотрим. Согласен, выглядит их армия внушительно, но, как только мы разобьем их регулярные части, остальные просто побегут.
– Надеюсь, что вы правы, сэр.
– Все зависит от этого. – Генерал отвернулся и продолжил путь к лагерю.
Шарп вопросительно посмотрел на Севаджи.
– Что, сэр? Считаете, драться глупо?
– Это безумие, Шарп. Совершенное безумие. Но возможно, у нас нет выбора.
– Нет выбора?
– Мы допустили ошибку. Зашли слишком далеко и оказались слишком близко к противнику. Теперь остается либо атаковать его, либо убегать, и в обоих случаях драться. Беря инициативу на себя, мы просто
