подполковник негромко позвал его по имени, Хейксвилл не ответил. Вообще-то он даже не знал, подполковник ли это – хотя кто еще мог его требовать? – но все равно предпочел отмолчаться. А вдруг в этот самый момент какой-нибудь чумазый нехристь нацеливает пушку как раз на него? Ничего, подполковник переживет, решил сержант, зато своя шкура целее будет.
– Кто здесь? – требовательно спросил голос, переместившись на несколько ярдов сторону от убежища Хейксвилла.
– Рядовой Кендрик, сэр.
– Ко мне, рядовой. Требуется ваша помощь.
Кендрик выскользнул из-за камней и шагнул на голос. Чертов ублюдок, подумал он, но ослушаться приказа не мог.
– Где вы, сэр?
– Здесь, рядовой, здесь! Поторопитесь! Живей!
Кендрик споткнулся о камень, поскользнулся и грохнулся на задницу. В свете прорезавшей небо ракеты он успел лишь увидеть перед собой темную фигуру. В следующее мгновение к горлу прижалась прохладная сталь лезвия.
– Только пикни – сдохнешь, – прошипел голос. Кендрик притих. Он не издал ни звука и все равно умер.
Неподалеку снаряд угодил в пару быков. Несчастные животные, которым разворотило внутренности, свалились на дорогу и жалобно замычали.
– Уберите их с пути! – крикнул кто-то, и несколько сипаев, торопливо перерезав постромки, потащили тяжеленные окровавленные туши в сторону. Двое солдат уже катили к эскарпу пустую повозку, чтобы пропустить другую, груженную габионами. Быки продолжали мычать. – Да убейте же их! – приказал офицер. – Штыками! Не стрелять!
Сипаи вытащили штыки. Колоть пришлось долго – мешала темнота, да и шкура оказалась толстая. К тому же быки отчаянно, из последних сил били копытами. Еще один снаряд взорвался рядом, полоснув осколками по камням. Дорога стала скользкой от пролившейся крови и разбросанных кишок, и следующую повозку занесло. Оси пронзительно, с надрывом заскрипели.
– Все в порядке, солдат? – спросил тот же безликий голос.
– Так точно, сэр, – отозвался рядовой Лоури.
– Я подполковник Кении. – Мужчина опустился рядом.
– Так точно, сэр, – сказал Лоури. Он нервничал, сам не зная почему.
– Что-нибудь видите?
– Никак нет, сэр, – ответил Лоури и почувствовал прикосновение клинка к горлу.
– Где Хейксвилл? – прошептал ему на ухо голос, и Лоури вдруг со страхом понял, что никакой это не подполковник Кении.
– Не знаю, сэр, – прохрипел он и попытался вскрикнуть, но крик замер на губах, потому что лезвие уже вошло в глотку.
Выпущенное низко ядро раскололо громадный валун, прикрывавший убежище Хейксвилла, и сержант заскулил, пытаясь поглубже вжаться в расселину. Шагах в тридцати от него упала и тут же принялась, рассыпая искры, гоняться за собственным хвостом ракета. Наконец она приткнулась к камню и погасла, оставив после себя узор голубоватых огоньков. Еще одно ядро врезалось в габионы, но теперь они плотно прилегали друг к другу, и утрамбованная земля поглотила силу удара.
Со стороны батареи донесся свист. За ним после паузы еще два. Услышав сигнал, Моррис с облегчением выдохнул.
– Все ко мне! На дорогу! – скомандовал он. – Передать по цепи! Всем на дорогу! – Слава богу, самое худшее позади! Теперь можно отступить к батарее, укрыться за габионами и переждать оставшиеся ночные часы. Было бы еще лучше, если бы маратхи, убедившись в том, что работы прекращены, вообще прекратили обстрел. – Сомкнуться! Живее!
Приказ передали по цепочке, и солдаты, натыкаясь друг на друга и чертыхаясь, начали сбегаться к дороге, где их ждал капитан. Выждав минуту-другую, Моррис позвал Хейксвилла.
– Похоже, его нет, сэр, – отозвался через некоторое время сержант Грин.
– Пересчитайте людей, сержант, – приказал капитан.
Людей пересчитали.
– Трое отсутствуют, сэр, – доложил сержант.
– Кто?
– Сержант Хейксвилл, рядовые Кендрик и Лоури.
– Черт бы их побрал!
С воротной башни сорвалась ракета и, петляя и оставляя дымовой след, умчалась в ночь, вильнула влево и нырнула в ущелье на краю перешейка. Падая по склону, она разбрасывала искры, пока не нашла покой на дне ущелья, в тысяче футов от края обрыва. Два орудия бухнули одновременно, запустив ядра к фонарям-обманкам. Огонь же на батарее погас. Саперы свою работу закончили.
– Отведите роту к батарее, – велел Моррис Грину. – Гаррард! Останетесь со мной.
Ничего героического капитан предпринимать не собирался, но и просто доложить о потере трех человек по неустановленной причине не мог, а потому, захватив рядового Тома Гаррарда, побрел в западном направлении вдоль линии развертывания роты. Несколько раз они звали пропавших по имени, однако никто не откликался.
Первую находку сделал Гаррард, споткнувшись о тело.
– Не знаю, кто это, сэр, но, похоже, он мертвый. Тут все в крови.
Моррис выругался и наклонился над убитым. Промелькнувшая в небе ракета позволила рассмотреть перерезанное горло и черную лужу крови. Снятый с солдата мундир валялся рядом, изрезанный на куски. Зрелище было неприятное, и Моррис почувствовал, что его может вырвать.
– Здесь еще один, – сообщил Гаррард, приседая рядом со вторым трупом.
– Господи! – Капитан отвернулся, изо всех сил сдерживая подступающую тошноту, но кисловатая желчь уже поднималась по горлу. Он заставил себя сделать глубокий вдох. – Уходим.
– Поискать третьего, сэр? – спросил Гаррард. – Должен быть где-то здесь.
– Уходим!
Моррис повернулся и зашагал прочь, подальше от проклятого места.
Гаррард молча последовал за ним.
Стрельба прекратилась. Последняя ракета прочертила звездное небо, и Гавилгур снова погрузился в тишину.
* * *
Хейксвилл лежал в расселине, скорчившись и вздрагивая каждый раз, когда взрыв снаряда или пролетающая ракета освещали тесное убежище, отбрасывая зловещие тени. В какой-то момент он услышал вскрик Лоури, но звук оборвался, и сержант решил, что виной всему нервы. Потом прозвучал долгожданный свисток, сигнализировавший о том, что саперы справились с работой, и тут же по цепи передали приказ Морриса возвращаться на дорогу.
Ракеты еще летали, орудия били, поэтому Хейксвилл остался там, где был, и лишь когда огненная буря стала стихать, осторожно выполз из укрытия и, не поднимаясь, пополз к дороге.
– Хейксвилл! – окликнул голос.
Он замер, вжавшись в землю.
– Хейксвилл! – уже настойчивее, требовательнее повторил голос. – Сержант Хейксвилл!
Инстинкт подсказывал, предупреждал, что темнота таит опасность, и сержант еще ниже опустил голову. Он слышал, как кто-то ходит неподалеку, как поскрипывает кожа, слышал дыхание, но незнакомец прошел мимо. Хейксвилл прополз вперед и, шаря в темноте рукой, внезапно наткнулся на что-то влажное и липкое. Он вздрогнул, поднес пальцы к носу и учуял запах крови.
– Господи... – прошептал сержант и, пошарив еще, обнаружил тело.
Пальцы скользнули по лицу, нашли открытый рот и спустились ниже. Шею пересекала зияющая рана. Хейксвилл торопливо отдернул руку.
Убитый мог быть либо Кендриком, либо Лоури, потому что они остались где-то здесь. То, что один, а
