население бороться с французами. Я ответил, что все в Браганге хотят утопить французов в их собственной моче. Так мы и делаем. — Лопес помолчал. — Слышал я, что у подполковника были деньги для любого, кто согласен воевать против французов, но мы никогда не видели собранной им армии.
Он снова посмотрел на дом:
— Значит, вилла принадлежит его жене? И французы сюда не приходят?
— Подполковник Кристофер ведёт переговры с французами, — объяснил Шарп. — И сейчас он находится на юге; организовывает встречу французского офицера с главнокомандующим британских войск.
Несколько мгновений Лопес молча смотрел на Шарпа, потом спросил:
— Зачем французскому офицеру вести переговоры с британцами?
И ответил сам, так как Шарп промолчал:
— Только по одной причине. Они хотят подписать мир. Британия собирается удрать, оставить нас страдать без всякой помощи.
— Этого я не знаю, — ответил Шарп.
— Мы разобьем их с вами или без вас, — зло выплюнул Лопес и приказал своим людям привести его лошадь, собраться и следовать за ним в деревню.
Встреча с Лопесом заставила Шарпа чувствовать себя ещё более виноватым. Другие воевали, а он ничего не делал! Той же ночью, после ужина, он попросил Кейт уделить ему время для беседы. Было поздно, Кейт уже отослала слуг в их помещение за кухней, и Шарп ждал, что кто-нибудь из них вернётся, чтобы сыграть роль компаньонки, но вместо этого Кейт привела его в галерею. Было темно, свечи не зажигали. Кейт подошла к одному из окон и подняла занавески, впуская бледную лунную ночь. Глицинии, казалось, пылала в серебристых лучах. Ботинки часового похрустывали гравием дорожки.
— Я знаю, что вы собираетесь сказать, — промолвила Кейт. — Настало время уходить.
— Да, — согласился Шарп. — И я думаю, что вы должны идти с нами.
— Я должна ждать Джеймса, — ответила Кейт.
Она подошла к буфету и в свете луны налила стакан порто.
— Это вам, — сказала она.
— Что вам говорил подполковник? Как долго он предполагал отсутствовать?
— Неделю, возможно десять дней.
— Прошло больше двух недель. Почти три.
— Он приказал, чтобы вы ждали здесь, — сказала Кейт.
— Но не вечность, — ответил Шарп.
Он подошел к буфету и взял стакан превосходного порто Сэвиджей.
— Вы не можете оставить меня здесь, — прошептала Кейт.
— Я не собираюсь этого делать, — ответил Шарп.
Лунный свет отразился в её глазах, хотя лицо оставалось в тени, и он почувствовал острую ревность к подполковнику Кристоферу.
— Я думаю, вы должны уехать.
— Нет, — отозвалась Кейт с нотой раздражения, затем повернулась к Шарпу, на её лице была написана мольба. — Вы не можете оставить меня здесь одну!
— Я — солдат, — сказал Шарп, — И я достаточно долго ждал. В этой стране идёт война, а я сижу здесь, как болван.
В глазах Кейт стояли слёзы.
— Что с ним случилось?
— Возможно, в Лиссабоне он получил новые распоряжения, — предположил Шарп.
— Тогда почему он не пишет?
— Потому что мы находимся на оккупированной территории, мэм, — жёстко ответил Шарп. — И он не может отправить нам сообщение.
Но это вряд ли, думал Шарп. У Кристофера, кажется, много друзей среди французов. Может, подполковника арестовали в Лиссабоне. Или он убит партизанами.
— Он, вероятно, ждёт вас, чтобы вместе уехать на юг, — сказал он, вместо того, чтобы высказать эти мысли вслух.
— Он послал бы сообщение, — возразила Кейт. — Я уверена, что он едет сюда.
— Вы уверены? — спросил Шарп.
Она присела в позолоченное кресло у окна.
— Он должен вернуться, — сказала она тихо, и по её тону Шарп понял, что она уже ни на что не надеется.
— Если Вы думаете, что он вернётся, то ждите его, — сказал он, — Но я со своими людьми ухожу на юг.
Ночной переход на юг, к берегу реки, найти лодку — любую! Даже бревно подойдет, что-нибудь, чтобы переплыть Дору.
— Вы знаете, почему я вышла за него замуж? — внезапно спросила Кейт.
Вопрос настолько изумил Шарпа, что он ничего не ответил, только пристально смотрел на него.
— Я вышла за него, потому что жизнь в Опорто так уныла, — сказала Кейт. — Мы с матерью живём в большом доме нa холме, адвокаты рассказывают нам, что происходит на виноградниках и в винодельне; другие леди приезжают к нам на чай; по воскресеньям мы ходим в англиканскую церковь – и это всё, что хоть когда-нибудь случается.
Шарп все еще молчал в смущении.
— Вы думаете, что он женился на мне из-за денег, не так ли? — спросила Кейт.
— Разве не так?
Она молча смотрела на него, и Шарп почти ждал, что она разнгевается, но вместо этого она покачала головой и вздохнула:
— Я надеюсь, что это не так, хотя знаю, что брак — азартная игра. Мы не можем знать наверняка, чо получится, но надеемся. Мы вступаем в брак, надеясь, мистер Шарп, и иногда всё получается так, как мечталось. Вы не согласны?
— Я никогда не был женат, — уклонился от ответа Шарп.
— Но вы хотели?
— Да, — сказал Шарп, подумав о Грейс.
— Что случилось?
— Она была вдовой. Мы думали, что если бы она вышла замуж за меня, это только всё усложнило. Так говорили её адвокаты. Ненавижу адвокатов.
Вспоминая об этом, он, как всегда, ощутил боль утраты и попытался заглушить её, выпив залпом свой порто.
Потом подошёл к окну и посмотрел на залитую лунным светом дорогу, туда, где поднимающийся над деревней печной дым застилал звёзды над северными холмами.
— Потом она умерла, — резко сказал он.
— Я сожалею, — голос Кейт был совсем тихим.
— Надеюсь, для вас всё обернётся удачно.
— Надеетесь?
— Конечно.
Шарп повернулся к ней; они стояли рядом, так близко, что ей пришлось откинуть голову назад, чтобы заглянуть ему в глаза.
— На что я действительно надеюсь, так на это, — склонившись, он очень нежно поцеловал её в губы.
Она напряглась, но позволила ему поцеловать себя, и, когда он выпрямился, опустила голову и — он знал это — заплакала.
— Я надеюсь, вы будете счастливы, — сказал он ей.
Кейт не подняла глаз.
— Я должна запереть дом, — промолвила она, и Шарп понял, что теперь ему нужно уйти.
