Он дал своим людям следующий день на подготовку. Починить ботинки, загрузить ранцы провиантом. Шарп удостоверился, что каждая винтовка вычищена, кремни новые, патронные коробки полны. Харпер застрелил двух драгунских лошадей на мясо. Ещё на одну лошадь посадили Хэгмэна, чтобы удостовериться, что он в состоянии удержаться в седле и не слишком страдает от боли. Другая лошадь была для Кейт. Она возражала, что не может путешествовать без компаньонки, и Шарп оставил решение за ней:
— Остаётесь или уходите, мэм, но мы выступаем сегодня вечером.
— Вы не можете оставить меня! — заявила Кейт рассерженно, будто Шарп никогда не целовал её, и она ему это не позволяла.
— Я — солдат, мэм, — ответил Шарп. — И я ухожу.
Но он не ушёл, потому что тем вечером, когда на землю спустились сумерки, вернулся подполковник Кристофер.
Полковник был верхом на вороной лошади и сам весь в чёрном. Когда несущие караул на дороге Додд и Пендлтон приветствовали его, Кристофер коснулся выточенным из слоновой кости черенком стека одной из кисточек кисточек своей двуугольной шляпы. Луис ехал следом, и пыль из-под копыт их лошадей оседала на ручейках осыпавшихся лепестков глициний по обоим сторонам дороги.
— Очень похоже на лаванду, верно? — Кристофер заметил Шарпу, спешиваясь. — Они должны попытаться выращивать здесь лаванду. Это получилось бы, не так ли?
Ответа он и не ждал, потому что уже направлялся к дому, широко раскинув объятья навстречу Кейт:
— Моя милая!
Шарп, на языке которого вертелись десятки вопросов, стоя на крыльце, посмотрел на Луиса. Слуга раздражённо поднял бровь и повёл лошадей за дом. Сумерки сгущались над полями. С уходом солнца в воздухе потянуло колючим холодком, словно зима не хотела уступать место весне.
— Шарп! — позвал подполковник из дома. — Шарп!
— Сэр? — Шарп толкнул приоткрытую дверь и вошёл.
Кристофер стоял перед горящим камином, подняв полы камзола, чтобы согреться.
— Кейт рассказывает, что вы вели себя хорошо. Спасибо, — гнев, отразившийся на лице Шарпа, заставил его продолжить с улыбкой. — Это шутка, парень, просто шутка. У вас что, нет чувства юмора? Кейт, дорогая, стакан хорошего порто был бы более чем кстати. О-о, вот теперь я согрелся, на самом деле согрелся… Итак, Шарп, никакой активности французов в окрестностях?
— Они близко, но не слишком, — коротко ответил Шарп.
— Не слишком? Думаю, вам в этом повезло. Кейт говорит, что вы нас покидаете?
— Сегодня вечером, сэр.
— Не думаю, — Кристофер принял стакан порто из рук Кейт и осушил его за один раз. — Просто восхитительно! — сказал он, уставившись на опустевший стакан. — Это наше?
— Наше лучшее, — уточнила Кейт.
— Не слишком сладкий. Это — признак прекрасного порто, согласны, Шарп? И дожен сказать, что не ожидал такого от белого порто. Весьма хорош! Я всегда думал, что у него должен быть отвратительный букет, в лучшем случае — женский напиток, но белый порто Сэвиджей действительно очень хорош. Мы должны производить это порто бочонками, когда настанут мирные времена, верно, дорогая?
— Если вы так считаете, — сказала Кейт, улыбаясь мужу.
— Неплохо сказано, Шарп, вам не кажется? (По-английски «рipes of port» — «бочка порто» и «рiping days of peace» — «мирные времена»). Игра слов, как говорится. — Кристофер ждал комментария Шарпа, но, не дождавшись, нахмурился. — Вы останетесь здесь, лейтенант.
— Почему это, сэр? — спокойно спросил Шарп.
Кристофер удивился. Он ожидал резкого сопротивления, но вопрос был задан в мягкой форме. Подполковник нахмурился, задумавшись, что сказать.
— Я ожидаю некое событие, Шарп, — наконец ответил он.
— Событие, сэр?
— Вам кажется, что война продолжается. Но это совсем не бесспорно. Мы, возможно, на лезвие ножа от мира.
— Это хорошо, сэр, — отозвался Шарп так же доброжелательно, — Именно поэтому мы должны остаться здесь?
— Вы должны остаться здесь, Шарп, — в голосе Кристофера послышалось раздражение, так как он уловил издёвку за нейтральным тоном ответных реплик. — И также это относится к вам, лейтенант. — он обратился к вошедшему в комнату Висенте, который слегка поклонился Кейт. — Нынешнее спокойствие покоится на очень шатком основании. Если французы обнаружат британские войска к северу от Дору, они решат, что мы нарушаем договорённость.
— Мои солдаты — португальцы, — спокойно возразил Висенте.
— Это одно и то же! — отрезал Кристофер. — Мы не должны раскачивать лодку. Не дожны подвергать опасности срыва недели трудных переговоров. Если что-то можно решить, не допуская большего кровопролития, мы должны сделать всё, чтобы гарантировать это. И ваш вклад в этот процесс — то, что вы остаётесь здесь. И кто, к дьяволу, те проходимцы в деревне?
— Проходимцы? — переспросил Шарп.
— Два десятка вооружённых до зубов тёмных личностей, наблюдавших за мной, когда я проезжал мимо. Так кто они, чёрт возьми?
— Партизаны, — пояснил Шарп. — Иначе говоря — наши союзники.
Сарказм не пришёлся по вкусу Кристоферу.
— Скорее, идиоты, готовые опрокинуть телегу с яблоками, — брюзгливо заявил он.
— И во главе с человеком, которого вы знаете, — продолжал Шарп. — Его зовут Мануэль Лопес.
— Лопес… Лопес… — Кристофер хмурился, пытаясь вспомнить. — Ах, да! Парень, который в своей школе порол сыновей избранных дворянских семейств Брагансы! Весьма буйный тип, не так ли? Хорошо, я поговорю с ним утром. Нельзя, чтобы он испортил дело, и то же самое уясните себе вы оба. — он посмотрел на Шарпа и Висенте. — И это приказ.
Шарп не стал спорить, а спросил вместо этого:
— Вы привезли ответ от капитана Хогана?
— Я не видел Хогана. Оставил ваше письмо в штабе Крэддока.
— А генерал Уэлсли ещё не прибыл?
— Он не прибыл, — ответил Кристофер. — Но командующий гернерал Крэддок согласен с моим решением оставить вас здесь.
Посмеиваясь про себя над хмурым Шарпом, подполковник достал из планшета лист бумаги и вручил Шарпу.
— Вот, лейтенант, — сказал он голосом мягким и ласковым, как шёлк, — это развеет ваши сомнения.
Шарп прочёл бумагу, которая оказалась приказом о передаче отряда лейтенанта Шарпа под командование подполковника Кристофера за подписью генерала Крэддока. Чтобы получить этот приказ, Кристофер одурачил генерала уверениями в том, что нуждался в защите. Хотя, по правде говоря, Кристоферу было просто приятно держать Шарпа на коротком поводке. Приказ заканчивала фраза, озадачившая Шарпа.
— Что такое «pro tem», сэр? — спросил он.
— Вы никогда не изучали латынь, Шарп?
— Нет, сэр.
— Господи, и где вы учились?! Это означает «в настоящее время». Ранее, действительно, я не был вашим непосредственным начальником, но, я думаю, вы согласитесь, что теперь должны строго следовать моим приказам?
— Конечно, сэр.
— Возьмите бумагу, Шарп, — сказал Кристофер раздраженно, когда тот попытался возвратить приказ Крэддока. — Она написана для вас, и если вы время от времени будете перечитывать документ, это
